— Спутать, спутать, — и ничего больше, — отвечал философ, — ввести в это дело посторонние, другие обстоятельства, которые запутали <бы> сюда и других, сделать сложным — и ничего больше. И там пусть приезжий петербургский чиновник разбирает. Пусть разбирает, пусть его разбирает! — повторил он, смотря с необыкновенным удовольствием в глаза Чичикову, как смотрит учитель ученику, когда объясняет ему заманчивое место из
русской грамматики.
На второй день после своего переселения Инсаров встал в четыре часа утра, обегал почти все Кунцово, искупался в реке, выпил стакан холодного молока и принялся за работу; а работы у него было немало: он учился и русской истории, и праву, и политической экономии, переводил болгарские песни и летописи, собирал материалы о восточном вопросе, составлял
русскую грамматику для болгар, болгарскую для русских.
Неточные совпадения
Не дай мне Бог сойтись на бале
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в желтой шале
Иль с академиком в чепце!
Как уст румяных без улыбки,
Без грамматической ошибки
Я
русской речи не люблю.
Быть может, на беду мою,
Красавиц новых поколенье,
Журналов вняв молящий глас,
К
грамматике приучит нас;
Стихи введут в употребленье;
Но я… какое дело мне?
Я верен буду старине.
Но мысль о деле, если только она не проходила через доклад, как, бывало,
русский язык через
грамматику, а сказанная среди шуток и безделья, для него как-то ясна, лишь бы не доходило дело до бумаг.
По части
русского языка у нас были только учебники, то есть
грамматика, синтаксис и риторика.
Радомирецкий… Добродушный старик, плохо выбритый, с птичьим горбатым носом, вечно кричащий. Средними нотами своего голоса он, кажется, никогда не пользовался, и все же его совсем не боялись. Преподавал он в высших классах год от году упраздняемую латынь, а в низших —
русскую и славянскую
грамматику. Казалось, что у этого человека половина внимания утратилась, и он не замечал уже многого, происходящего на его глазах… Точно у него, как у щедринского прокурора, одно око было дреманое.
Соловьев взял на себя обучить девушку
грамматике и письму. Чтобы не утомлять ее скучными уроками и в награду за ее успехи, он будет читать ей вслух доступную художественную беллетристику,
русскую и иностранную. Лихонин оставил за собою преподавание арифметики, географии и истории.
Ангелочек между тем рос. Верочка свободно говорила по-французски и по-английски, но несколько затруднялась с
русским языком. К ней, впрочем, ходила
русская учительница (дешевенькая), которая познакомила ее с краткой
грамматикой, краткой священной историей и первыми правилами арифметики. Но Софья Михайловна чувствовала, что чего-то недостает, и наконец догадалась, что недостает немки.
В числе других предметов, вместе с
русским языком, в среднем классе преподавалась
грамматика славянского языка, составленная самим преподавателем, Николаем Мисаиловичем Ибрагимовым, поступившим также из Московского университета; он же был не только учителем российской словесности, но и математики в средних классах.
Только у одного Ибрагимова, в классе
русской словесности и славянской
грамматики, я оставался по-прежнему отличным учеником, потому что горячо любил и предмет учения и учителя.
На уверения отца, будто бы я так же твердо знаю латинскую
грамматику, как и
русскую, — фраза, в которую я и сам со слов своих наставников семинаристов готов был верить, — Мортимер попросил меня перевести на латинский язык слова: «Я говорю, что ты идешь».
Я преодолевал науки с величайшим трудом, особенно угнетала меня
грамматика уродливо узкими, окостенелыми формами, я совершенно не умел втискивать в них живой и трудный, капризно-гибкий
русский язык.
В самом деле, хотя императрица прекрасно изучила
русский язык, но все-таки это не был природный язык ее, и она никогда не могла привыкнуть к сбивчивой его
грамматике, почему и признавалась открыто, что
грамматики совсем не знает (66).
Так и освобождение родины: он учится в Московском университете, чтобы образоваться вполне и сблизиться с
русскими, и в течение повести довольствуется покамест тем, что переводит болгарские песни на
русский язык, составляет болгарскую
грамматику для
русских и
русскую для болгар, переписывается с своими земляками и собирается ехать на родину — подготовлять восстание, при первой вспышке восточной войны (действие повести в 1853 году).
А потому и требовалось от них немного. История Ветхого и Нового Завета, символ веры, заповеди, молитвы, тропари к двунадесятым праздникам. Из арифметики четыре правила, именованные числа и дроби. Из
русского языка грамота,
грамматика, чтение наизусть стихов, переклад рассказов и басен и несложная диктовка.
По-английски я стал учиться еще в Дерпте, студентом, но с детства меня этому языку не учили. Потом я брал уроки в Петербурге у известного учителя, которому выправлял
русский текст его
грамматики. И в Париже в первые зимы я продолжал упражняться, главным образом, в разговорном языке. Но когда я впервые попал на улицы Лондона, я распознал ту давно известную истину, что читать, писать и даже говорить по-английски — совсем не то, что вполне понимать всякого англичанина.
Другая личность, состоявшая при Алексее Григорьевиче, была Василий Евдокимович Ададуров, ученик Миллера, один из первых воспитанников академической гимназии в Петербурге и первый адъюнкт из
русских в российской Академии наук. Он также довершил воспитание свое за границей и первый составил
грамматику русского языка. Ададуров был при Разумовском чем-то вроде секретаря.