Неточные совпадения
Кити
молча улыбалась. «Но как же она прошла через это? Как бы я желала знать весь ее
роман», подумала Кити, вспоминая непоэтическую наружность Алексея Александровича, ее мужа.
Они
молча шли. Аянов насвистывал, а Райский шел, склоня голову, думая то о Софье, то о
романе. На перекрестке, где предстояло расходиться, Райский вдруг спросил...
Когда она обращала к нему простой вопрос, он, едва взглянув на нее, дружески отвечал ей и затем продолжал свой разговор с Марфенькой, с бабушкой или
молчал, рисовал, писал заметки в
роман.
Прошел час, другой. В городском саду по соседству играл оркестр и пел хор песенников. Когда Вера Иосифовна закрыла свою тетрадь, то минут пять
молчали и слушали «Лучинушку», которую пел хор, и эта песня передавала то, чего не было в
романе и что бывает в жизни.
Когда им случалось обращаться к нему с каким-нибудь серьезным вопросом (чего они, впрочем, уже старались избегать), если они спрашивали его мнения про какой-нибудь
роман или про его занятия в университете, он делал им гримасу и
молча уходил или отвечал какой-нибудь исковерканной французской фразой: ком си три жоли и т. п., или, сделав серьезное, умышленно глупое лицо, говорил какое-нибудь слово, не имеющее никакого смысла и отношения с вопросом, произносил, вдруг сделав мутные глаза, слова: булку, или поехали, или капусту, или что-нибудь в этом роде.
А другой случай был совсем жалкий. И такая же женщина была, как и первая, только молодая и красивая. Очень и очень нехорошо себя вела. На что уж мы легко глядели на эти домашние
романы, но даже и нас коробило. А муж — ничего. Все знал, все видел и
молчал. Друзья намекали ему, а он только руками отмахивался. «Оставьте, оставьте… Не мое дело, не мое дело… Пусть только Леночка будет счастлива!..» Такой олух!
Я отнес Монтепэна солдату, рассказал ему, в чем дело, — Сидоров взял книгу,
молча открыл маленький сундучок, вынул чистое полотенце и, завернув в него
роман, спрятал в сундук, сказав мне...
Трезвый, Капендюхин тоже неутомимо издевался над Ситановым, высмеивая его страсть к стихам и его несчастный
роман, грязно, но безуспешно возбуждая ревность. Ситанов слушал издевки казака
молча, безобидно, а иногда даже сам смеялся вместе с Капендюхиным.
Басов. Ага! М-да! Не
роман? Гм! А что же, Варя? Ну, ну,
молчу, не волнуйся! Я иду ловить окуней и — ничего не видал! Ах да, постой! Ты знаешь, этот Яшка, — вот скотина, а?
На турьей охоте с нами был горец, который обратил мое внимание: ну совсем Аммалат-бек из
романа Марлинского или лермонтовский Казбич. Или, скорее, смесь того и другого. Видно только, что среди горцев он особа важная — стрелок и джигит удивительный, шашка, кинжал и газыри в золоте. На тамаши в глухом горном ауле, где была нам устроена охота, горцы на него смотрели с каким-то обожанием, держались почтительно и сами не начинали разговоров, и он больше
молчал.
— Со мною, да, со мною! — лепетала Софья Карловна. — Да, да, ты со мною. А где же это моя немушка, — искала она глазами по комнате и, отпустив Иду, взяла младшую дочь к себе на колени. — Немуша моя! рыбка немая! что ты все
молчишь, а? Когда ж ты у нас заговоришь-то?
Роман Прокофьич! Когда она у нас заговорит? — обратилась опять старуха к Истомину, заправляя за уши выбежавшую косичку волос Мани. — Иденька, вели, мой друг, убирать чай!
Мне было неловко. Офицеры
молчали; Венцель прихлебывал чай с ромом; адъютант пыхтел коротенькой трубкой; прапорщик Стебельков, кивнув мне головою, продолжал читать растрепанный том какого-то переводного
романа, совершившего в его чемодане поход из России за Дунай и вернувшегося впоследствии в еще более растрепанном виде в Россию. Хозяин налил большую глиняную кружку чаю и влил в него огромную порцию рому.
Тройниковых было еще четверо, кроме Дутлова; но один был староста, и его госпожа уволила; из другой семьи поставлен был рекрут в прошлый набор; из остальных двух были назначены двое, и один из них даже и не пришел на сходку, только баба его грустно стояла позади всех, смутно ожидая, что как-нибудь колесо перевернется на ее счастье; другой же из двух назначенных, рыжий
Роман, в оборванном армяке, хотя и не бедный, стоял прислонившись у крыльца и, наклонив голову, всё время
молчал, только изредка внимательно вглядывался в того, кто заговаривал погромче, и опять опускал голову.
А мы
Пока
молчим. Народ же говорит;
Романовы поближе Годунова
К Феодору-царю стояли. Если б
Романов сел на царство — Юрьев день
Нам отдал бы!
В избу входят постепенно разные лица, всё более пожилые и зажиточные, Аксенов, Минин, Поспелов,
Роман Пахомов. Вновь пришедшие кланяются
молча с теми, которые пришли прежде. Говорят шепотом. Потом входят Воевода, Алябьев, Биркин, Семенов, Колзаков и несколько народу.
Евгения Николаевна. Нельзя же
молчать, когда взводят такие клеветы!.. Я какой-то злодейкой, героиней французского
романа являюсь в ваших словах!.. Кто мог, с какого повода и для чего навыдумывать на меня пред вами столько — понять не могу! (Отворачивается и старается не смотреть на Бургмейера.)
После этого граф взял приготовленный французский
роман и довольно долго
молча читал его; а Иоган вышел в сени раздувать самовар. Видно было, что граф был в дурном расположении духа, — должно быть, под влиянием усталости, пыльного лица, узкого платья и голодного желудка.
Роман Тимофея и Маши был в описываемое нами время в полном разгаре: тенистый сад летом и темные уголки нижних и верхних сеней княжеских хором зимою могли бы рассказать многое, но они
молчали. Помолчим и мы, тем более, что эта скромность не будет в ущерб нашего повествования, в котором лица эти играют лишь второстепенную роль.
— Повторяю, я
молчал… О браке вашем с горничной покойной княжны Зинаиды Павловны, заключенном, конечно, ради того же дневника, тоже не намекнул словом, а сюжетец интересный — хоть
роман пиши.