Неточные совпадения
Анфимьевна, взяв на себя
роль домоправительницы, превратила флигель в подобие меблированных комнат, и там, кроме Любаши, поселились два
студента, пожилая дама, корректорша и господин Митрофанов, человек неопределенной профессии. Анфимьевна сказала о нем...
Самгин вспомнил, что с месяц тому назад он читал в пошлом «Московском листке» скандальную заметку о
студенте с фамилией, скрытой под буквой Т.
Студент обвинял горничную дома свиданий в краже у него денег, но свидетели обвиняемой показали, что она всю эту ночь до утра играла
роль не горничной, а клиентки дома, была занята с другим гостем и потому — истец ошибается, он даже не мог видеть ее. Заметка была озаглавлена: «Ошибка ученого».
Маркиза сидела на стуле в передней и вертела пахитосную соломинку. Перед нею стоял Брюхачев и Мареичка. Брюхачев доказывал, что
студенты поступают глупо, а маркиза слушала: она никак не могла определить, какую
роль в подобном деле приняла бы madame Ролан.
Усевшись рядом с Ярченко, он сейчас же заиграл новую
роль — он сделался чем-то вроде старого добряка-помещика, который сам был когда-то в университете и теперь не может глядеть на
студентов без тихого отеческого умиления.
На
роль Лоренцо, значит, недоставало теперь актера; для няньки Вихров тоже никого не мог найти. Кого он из знакомых дам ни приглашал, но как они услышат, что этот театр не то, чтобы в доме где-нибудь устраивался, а затевают его просто
студенты, — так и откажутся. Павел, делать нечего, с глубоким душевным прискорбием отказался от мысли о театре.
— За мое призвание, — продолжал
студент, — что я не хочу по их дудке плясать и сделаться каким-нибудь офицером, они считают меня, как и Гамлета, почти сумасшедшим. Кажется, после всего этого можно сыграть эту
роль с душой; и теперь меня собственно останавливает то, что знакомых, которые бы любили и понимали это дело, у меня нет. Самому себе доверить невозможно, и потому, если б вы позволили мне прочесть вам эту
роль… я даже принес книжку… если вы только позволите…
— Но разве актеры не так же свободно создают?.. Один играет
роль так, другой иначе — не правда ли? — отнесся
студент к немцу.
Поэтому он остановился на легкой
роли приживальщика и pique-assiette’a [нахлебника (фр.).] и, благодаря своей податливости на всякую штуку, скоро сделался фаворитом богатеньких
студентов.
Урмановы вели довольно общительный образ жизни, принимали у себя
студентов, катались в лодке, по вечерам на прудах долго раздавалось пение. Она очень радушно играла
роль хозяйки, и казалось, что инициатива этой общительности исходила от нее. Она звала меня, но я немного стеснялся. Их общество составляли «старые
студенты»; я чувствовал себя несколько чужим и на время почти потерял их из виду…
В начале 1806 года
студенты дали другой спектакль и разыграли пиесу того же Коцебу «Бедность и благородство души», в которой Дмитриев играл
роль Генриха Блума также с большим успехом, уступавшим, однако, успеху в
роли Неизвестного.
Я знал, что товарищи будут недовольны моим распоряжением и что на эту
роль метил другой актер — Петр Балясников, по своему характеру и дарованиям имевший сильное влияние на
студентов, который, без всякого сравнения, сыграл бы эту
роль гораздо лучше.
— Понял? То-то. Я тебе почему говорю? Пекарь твой хвалит тебя, ты, дескать, парень умный, честный и живешь — один. А к вам, в булочную,
студенты шляются, сидят у Деренковой по ночам. Ежели — один, понятно. Но — когда много? А? Я против
студентов не говорю — сегодня он
студент, а завтра — товарищ прокурора.
Студенты — хороший народ, только они торопятся
роли играть, а враги царя — подзуживают их! Понимаешь? И еще скажу…
— Да, — пробормотал
студент в раздумье. — Когда-то на этом свете жили филистимляне и амалекитяне, вели войны, играли
роль, а теперь их и след простыл. Так и с нами будет. Теперь мы строим железную дорогу, стоим вот и философствуем, а пройдут тысячи две лег, и от этой насыпи и от всех этих людей, которые теперь спят после тяжелого труда, не останется и пыли. В сущности, это ужасно!
Он рассказал мне странную историю, в которой сам играл
роль жалкую, а моя мать, по обыкновению, святую и миссионерскую: он был дерптский
студент, бурш, кутила и демократ; мать — христианка.
В кружке, куда я попадал, главную
роль играли Михаэлис и один из братьев Неклюдовых, бывших казанских
студентов. Иван, старший, весь ушел в книжки и лекции и сделался потом образцовым сенатским чиновником.
На конгрессах «Мира и свободы» знакомился я и с другими молодыми эмигрантами, сверстниками Жуковского. Одного из них я помнил еще во время студенческих беспорядков в Петербургском университете, тотчас после моего кандидатского экзамена, осенью 1861 года. Это был Н.Утин, игравший и тогда
роль вожака, бойкий, речистый, весьма франтоватый
студент. С братом его, Евгением, я позднее водил многолетнее знакомство.
Сергея Васильева я только тогда и увидел в такой бытовой
роли, как Бородкин. Позднее, когда приезжал
студентом домой, на ярмарочном театре привелось видеть его только в водевилях; а потом он ослеп к тому времени, когда я начал ставить пьесы.
У меня еще до университета, когда я уже подрос, было несколько приятельниц, старше меня на много лет. Они не довольствовались
ролью конфиденток, которым я поверял свои сердечные тайны. Они давали мне книги, много рассказывали о себе и о своих впечатлениях, переписывались со мною подолгу; даже и позднее, когда я поступил в
студенты.
Роль"старосты"в смысле движения играл Михаэлис — натурой и умом посильнее многих, типичный выученик тогдашней эпохи, чистокровный"нигилист", каким он явился у Тургенева, пошедший в
студенты из лицеистов, совершенно"опростивший"себя — вплоть до своего внешнего вида — при значительной, почти красивой наружности.
Я попал в Александрийский театр на бенефис А.И.Шуберт, уже и тогда почти сорокалетней ingenue, поражавшей своей моложавостью. Давали комедию"Капризница"с главной
ролью для бенефициантки. Но не она заставила меня мечтать о моей героине, а тогдашняя актриса на первое амплуа в драме и комедии, Владимирова. Ее эффектная красота, тон, туалеты в
роли Далилы в переводной драме Октава Фёлье взволновали приезжего
студента. И между этим спектаклем и замыслом первой моей пьесы — несомненная связь.
Славянские
студенты дали в конце сезона большой вечер с речами. Меня просили говорить, и это была единственная во всю мою жизнь немецкая речь. А немецкий язык и тут сослужил
роль междуславянского языка.
— Почему? Очень просто. Сами вы должны понимать. С какой стати мне себя мучить? Странное дело! Нешто мне приятно видеть, как этот
студент около вас разыгрывает роль-с? Ведь я всё вижу и понимаю. С самой осени он за вами ухаживает по-настоящему и почти каждый день вы с ним гуляете, а когда он у вас в гостях сидит, так вы в него впившись глазами, словно в ангела какого-нибудь. Вы в него влюблены, для вас лучше и человека нет, как он, ну и отлично, нечего и разговаривать…
Студенты дерптские играли комедии, в которых
роли женщин они сами же выполняли; балы, маскерады и разные затейливые игры стали также в большом употреблении.