Неточные совпадения
— Директор просит всех гимназистов
разойтись по домам! — то через минуту около полицейского
двора и исправницкого дома не осталось ни одного синего мундира…
Она помещалась в курной избушке [Курная избушка — изба, которая отапливалась по-черному, без трубы: дым из устья печи
расходился по всей избе и выходил наружу через дверь или особое оконце.], на заднем
дворе давным-давно сгоревшей и не отстроенной фабрики.
Справившись с этим делом, Катерина Львовна уж совсем
разошлась. То она была баба неробкого десятка, а тут и нельзя было разгадать, что такое она себе задумала; ходит козырем, всем
по дому распоряжается, а Сергея так от себя и не отпускает. Задивились было этому
по двору, да Катерина Львовна всякого сумела найти своей щедрой рукой, и все это дивованье вдруг сразу прошло. «Зашла, — смекали, — у хозяйки с Сергеем алигория, да и только. — Ее, мол, это дело, ее и ответ будет».
Он угрюмо оглянулся:
по двору лениво
расходились девки, отяжелевшие от еды, Христина шла в обнимку с Натальей и через плечо огляделась на него, задумчиво прикусив губы, а Наталья, тихонько посмеиваясь, что-то говорила ей в ухо — был виден её тёмный, бойкий глаз.
В известные часы
по двору проносилась команда: «Пошел за кипятком!», «Пошел за хлебом!», «Обедать пошел!», «По-шо-ол,
расходись по камерам!» Выпускали на время подследственных из строгого одиночного заключения или каторжников в цепях.
пел Нога, коверкая из молодечества слова и подкрикивая хору жесточайшим фальцетом. Никто не думал больше о натертых ногах и об ранцах, наломивших спины. Люди давно уже издали заметили четырех «своих» квартирьеров, идущих роте навстречу, чтобы сейчас же развести ее
по заранее назначенным
дворам. Еще несколько шагов, и взводы
разошлись, точно растаяли,
по разным переулкам деревни, следуя с громким хохотом и неумолкающими шутками каждый за своим квартирьером.
Часа через полтора после того, как матери
разошлись по кельям, а белицы с Назаретой ушли погулять за околицу, на конный
двор Манефиной обители въехала кибитка с кожаным верхом и наглухо застегнутым фартуком, запряженная парой толстых с глянцевитою шерстью скитских лошадей. Из работницкой «стаи» вышел конюх Дементий и весело приветствовал тщедушного старика, сидевшего на козлах.
Крестясь и поминаючи покойницу, низкими поклонами поблагодарив хозяев, тихо народ
разошелся. Чапуринские стряпухи убрали посуду, работники столы и скамьи на
двор унесли; улица опустела…
По сеням,
по клетям да
по сенницам улеглись мужики и бабы деревни Осиповки поспать-отдохнуть после сытного обеда. Девки с ребятишками — в лес
по грибы да
по ягоды. Пришлые поминальщики, направляясь к своим деревням, разбрелись
по разным дорогам.
Величие души и слабости государя сообщаются его
двору и даже
расходятся по массе народной: это давным-давно сказано и не раз повторено.
На другое утро священник встал позже обыкновенного, взглянул в окно; на
дворе дождь теплый, частый, благодатный льет как из ведра, и
по лужам ходят большие пузыри, предвестники, что дождь
разошелся и еще долго не устанет.
Этот вопрос дочери нарушил душевное равновесие княгини Вассы Семеновны, которое она умела восстанавливать внутри себя путем самоубеждения. Остановившись на крике совы, княгиня несколько успокоилась, а тут вдруг совершенно неуместный, но вместе с тем и довольно основательный вопрос дочери. Княгиня начала снова задумываться и раздражаться. К счастью, карета въехала на
двор княжеской усадьбы и остановилась. Княгиня и княжна молча
разошлись по своим комнатам.
Авенир с Платонидой оставили старика высыпаться и
разошлись: Авенир, побродив
по огороду, пошел со
двора, а молодая вдова села, пригорюнясь, у окошечка.
Произнеся этот «огнен глагол», Мина Силыч поклонился до земли и не поднял своей белой головы от полу. Народ стоял, как стадо овец, испуганное внезапно блеснувшею молниею. Никто не ответил Кочетову ни одним словом, и в глубочайшем молчании вся смущенная семья старогородская, человек
по человеку,
разошлась по домам своим. Последний поднялся с полу Мина Силыч, поклонился у порога сторожу, произнося «прости, будь милостив», и побрел ко
двору своему, глубоко тронутый, но спокойный.