Неточные совпадения
— У нас забота есть.
Такая ли заботушка,
Что из
домов повыжила,
С
работой раздружила нас,
Отбила от еды.
Ты дай нам слово крепкое
На нашу речь мужицкую
Без смеху и без хитрости,
По правде и по разуму,
Как должно отвечать,
Тогда свою заботушку
Поведаем тебе…
Через полтора или два месяца не оставалось уже камня
на камне. Но по мере того как
работа опустошения приближалась к набережной реки, чело Угрюм-Бурчеева омрачалось. Рухнул последний, ближайший к реке
дом; в последний раз звякнул удар топора, а река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один берег ее был крут, а другой представлял луговую низину,
на далекое пространство заливаемую в весеннее время водой. Бред продолжался.
Дома было ясно, что
на шесть кофточек нужно было двадцать четыре аршина нансуку по 65 копеек, что составляло больше 15 рублей, кроме отделки и
работы, и эти 15 рублей были выгаданы.
— Да я там же, тогда же в воротах с ними стоял, али запамятовали? Мы и рукомесло свое там имеем, искони. Скорняки мы, мещане,
на дом работу берем… а паче всего обидно стало…
И сказывал Митрей, что Миколай загулял, пришел домой
на рассвете, пьяный,
дома пробыл примерно десять минут и опять ушел, а Митрей уж его потом не видал и
работу один доканчивает.
Город уже проснулся, трещит, с недостроенного
дома снимают леса, возвращается с
работы пожарная команда, измятые, мокрые гасители огня равнодушно смотрят
на людей, которых учат ходить по земле плечо в плечо друг с другом, из-за угла выехал верхом
на пестром коне офицер, за ним, перерезав дорогу пожарным, громыхая железом, поползли небольшие пушки, явились солдаты в железных шлемах и прошла небольшая толпа разнообразно одетых людей, впереди ее чернобородый великан нес икону, а рядом с ним подросток тащил
на плече, как ружье, палку с национальным флагом.
Она жила гувернанткой в богатом
доме и имела случай быть за границей, проехала всю Германию и смешала всех немцев в одну толпу курящих коротенькие трубки и поплевывающих сквозь зубы приказчиков, мастеровых, купцов, прямых, как палка, офицеров с солдатскими и чиновников с будничными лицами, способных только
на черную
работу,
на труженическое добывание денег,
на пошлый порядок, скучную правильность жизни и педантическое отправление обязанностей: всех этих бюргеров, с угловатыми манерами, с большими грубыми руками, с мещанской свежестью в лице и с грубой речью.
Ему снилось все другое, противоположное. Никаких «волн поэзии» не видал он, не била «страсть пеной» через край, а очутился он в Петербурге,
дома, один, в своей брошенной мастерской, и равнодушно глядел
на начатые и неконченные
работы.
Мы промчались по предместью, теперь уже наполненному толпами народа, большею частию тагалами и китайцами, отчасти также метисами: весь этот люд шел
на работу или с
работы; другие, казалось, просто обрадовались наступавшей прохладе и вышли из
домов гулять, ходили по лавкам, стояли толпами и разговаривали.
После завтрака, состоявшего из горы мяса, картофеля и овощей, то есть тяжелого обеда, все расходились: офицеры в адмиралтейство
на фрегат к
работам, мы, не офицеры, или занимались
дома, или шли за покупками, гулять, кто в Портсмут, кто в Портси, кто в Саутси или в Госпорт — это названия четырех городов, связанных вместе и составляющих Портсмут.
«И как они все уверены, и те, которые работают, так же как и те, которые заставляют их работать, что это так и должно быть, что в то время, как
дома их брюхатые бабы работают непосильную
работу, и дети их в скуфеечках перед скорой голодной смертью старчески улыбаются, суча ножками, им должно строить этот глупый ненужный дворец какому-то глупому и ненужному человеку, одному из тех самых, которые разоряют и грабят их», думал Нехлюдов, глядя
на этот
дом.
Во время своих побывок
дома он входил в подробности ее жизни, помогал ей в
работах и не прерывал сношений с бывшими товарищами, крестьянскими ребятами; курил с ними тютюн в собачьей ножке, бился
на кулачки и толковал им, как они все обмануты и как им надо выпрастываться из того обмана, в котором их держат.
Из всех восточных народов
на материке Азии корейцы первые додумались до использования живой силы воды. У китайцев таких машин нет. Иногда толчеи устраиваются
дома или в самой фанзе. В последнем случае вместо ковша коромысло кончается плоской лопатой, а машина приводится в движение давлением ноги. Эту
работу обыкновенно исполняют женщины.
— Какая тут деревня!.. Здесь ни у кого нет… Да и
дома нет никого: все
на работе. Ступайте, — промолвил он вдруг и лег опять
на землю.
Попадался ли ему клочок бумаги, он тотчас выпрашивал у Агафьи-ключницы ножницы, тщательно выкраивал из бумажки правильный четвероугольник, проводил кругом каемочку и принимался за
работу: нарисует глаз с огромным зрачком, или греческий нос, или
дом с трубой и дымом в виде винта, собаку «en face», похожую
на скамью, деревцо с двумя голубками и подпишет: «рисовал Андрей Беловзоров, такого-то числа, такого-то года, село Малые Брыки».
— «Да везде, где тепло и хорошо, — говорит старшая сестра: —
на лето, когда здесь много
работы и хорошо, приезжает сюда множество всяких гостей с юга; мы были в
доме, где вся компания из одних вас; но множество
домов построено для гостей, в других и разноплеменные гости и хозяева поселяются вместе, кому как нравится, такую компанию и выбирает.
Правительство, ревниво отталкивающее от себя всякое подозрение во вмешательстве, дозволяющее ежедневно умирать людям с голоду — боясь ограничить самоуправление рабочих
домов, позволяющее морить
на работе и кретинизировать целые населения, — вдруг делается больничной сиделкой, дядькой.
Сентябрь уже подходил к половине; главная масса полевых
работ отошла; девушки по вечерам собирались в девичьей и сумерничали; вообще весь
дом исподволь переходил
на зимнее положение.
По праздникам (а в будни только по ночам) мужики и бабы вольны управляться у себя, а затем, пока тягловые рабочие томятся
на барщине, мальчики и девочки работают
дома легкую
работу: сушат сено, вяжут снопы и проч.
Поэтому за ним, в виде исключения, оставлена месячина, и Аксинью, его жену, тоже немолодую женщину, редко употребляют
на господскую
работу, оставляя управляться
дома.
— Уж и не знаю. Бились мы, бились с ней, так и отступились. Ни
на барщину не гоняют, ни
на свою
работу не ходит; сидит
дома белоручкой.
В конце прошлого столетия при канализационных
работах наткнулись
на один из таких ходов под воротами этого
дома, когда уже «Ада» не было, а существовали лишь подвальные помещения (в одном из них помещалась спальня служащих трактира, освещавшаяся и днем керосиновыми лампами).
Чище других был
дом Бунина, куда вход был не с площади, а с переулка. Здесь жило много постоянных хитрованцев, существовавших поденной
работой вроде колки дров и очистки снега, а женщины ходили
на мытье полов, уборку, стирку как поденщицы.
Мосолов умер в 1914 году. Он пожертвовал в музей драгоценную коллекцию гравюр и офортов, как своей
работы, так и иностранных художников. Его тургеневскую фигуру помнят старые москвичи, но редко кто удостаивался бывать у него. Целые дни он проводил в своем
доме за
работой, а иногда отдыхал с трубкой
на длиннейшем черешневом чубуке у окна, выходившего во двор, где помещался в восьмидесятых годах гастрономический магазин Генералова.
Когда в трактирах ввели расчет
на «марки», Петр Кирилыч бросил
работу и уехал
на покой в свой богато обстроенный
дом на Волге, где-то за Угличем. И сказывали земляки, что, когда он являлся за покупками в свой Углич и купцы по привычке приписывали в счетах, он сердился и говорил...
В два «небанных дня»
работы было еще больше по разному домашнему хозяйству, и вдобавок хозяин посылал
на уборку двора своего
дома, вывозку мусора, чистку снега с крыши.
Нищенствуя, детям приходилось снимать зимой обувь и отдавать ее караульщику за углом, а самим босиком метаться по снегу около выходов из трактиров и ресторанов. Приходилось добывать деньги всеми способами, чтобы
дома, вернувшись без двугривенного, не быть избитым. Мальчишки, кроме того, стояли «
на стреме», когда взрослые воровали, и в то же время сами подучивались у взрослых «
работе».
Писарь давно обленился, отстал от всякой
работы и теперь казнился, поглядывая
на молодого зятя, как тот поворачивал всякое дело. Заразившись его энергией, писарь начал заводить строгие порядки у себя в
доме, а потом в волости. Эта домашняя революция закончилась ссорой с женой, а в волости взбунтовался сторож Вахрушка.
Галактион задался целью непременно выстроить жилой
дом к заморозкам, чтобы переселиться с женой
на место
работы.
Моя дружба с Иваном всё росла; бабушка от восхода солнца до поздней ночи была занята
работой по
дому, и я почти весь день вертелся около Цыганка. Он всё так же подставлял под розги руку свою, когда дедушка сек меня, а
на другой день, показывая опухшие пальцы, жаловался мне...
Хозяев и домочадцев я заставал
дома; все ничего не делали, хотя никакого праздника не было, и, казалось бы, в горячую августовскую пору все, от мала до велика, могли бы найти себе
работу в поле или
на Тыми, где уже шла периодическая рыба.
Однако
на этот раз ее ожидания были обмануты: венскому инструменту оказалось не по силам бороться с куском украинской вербы. Правда, у венского пианино были могучие средства: дорогое дерево, превосходные струны, отличная
работа венского мастера, богатство обширного регистра. Зато и у украинской дудки нашлись союзники, так как она была у себя
дома, среди родственной украинской природы.
Иван воспитывался не
дома, а у богатой старой тетки, княжны Кубенской: она назначила его своим наследником (без этого отец бы его не отпустил); одевала его, как куклу, нанимала ему всякого рода учителей, приставила к нему гувернера, француза, бывшего аббата, ученика Жан-Жака Руссо, некоего m-r Courtin de Vaucelles, ловкого и тонкого проныру, самую, как она выражалась, fine fleur [Самый цвет (фр.).] эмиграции, — и кончила тем, что чуть не семидесяти лет вышла замуж за этого финь-флёра: перевела
на его имя все свое состояние и вскоре потом, разрумяненная, раздушенная амброй a la Richelieu, [
На манер Ришелье (фр.).] окруженная арапчонками, тонконогими собачками и крикливыми попугаями, умерла
на шелковом кривом диванчике времен Людовика XV, с эмалевой табакеркой
работы Петито в руках, — и умерла, оставленная мужем: вкрадчивый господин Куртен предпочел удалиться в Париж с ее деньгами.
Да недалеко ходить, вот покойничек, родитель Александра Иваныча, — старик указал глазами
на Оникова, — Иван Герасимыч, бывало, только еще выезжает вот из этого самого
дома на работы, а уж
на Фотьянке все знают…
Он ночевал
на воскресенье
дома, а затем в воскресенье же вечером уходил
на свой пост, потому что утро понедельника для него было самым боевым временем: нужно было все
работы пускать в ход
на целую неделю, а рабочие не все выходили, справляя «узенькое воскресенье», как
на промыслах называли понедельник.
— Следователь-то у Петра Васильича в
дому остановился, — объяснил сотник. — И Ястребов там, и Кишкин. Такую кашу заварили, что и не расхлебать. Главное, народ весь
на работах, а следователь требовает к себе…
Когда в темноте Наташка бежала почти бегом по Туляцкому концу и по пути стучалась в окошко избы Чеботаревых, чтобы идти
на работу вместе с Аннушкой, солдатки уже не было
дома, и Наташка получала выговоры
на фабрике от уставщика.
Семья Горбатого в полном составе перекочевала
на Сойгу, где у старика Тита был расчищен большой покос. Увезли в лес даже Макара, который после праздника в Самосадке вылежал
дома недели три и теперь едва бродил. Впрочем, он и не участвовал в
работе семьи, как лесообъездчик, занятый своим делом.
— Ты и молчи, — говорила Агафья. — Солдат-то наш
на што? Как какой лютой змей… Мы его и напустим
на батюшку-свекра, а ты только молчи. А я в куренную
работу не пойду… Зачем брали сноху из богатого
дому? Будет с меня и орды: напринималась горя.
Когда выпал снег, Тараску не в чем было идти
на работу, и он остался
дома.
— Так-с; они ни больше ни меньше, как выдали студента Богатырева, которого увезли в Петербург в крепость; передавали все, что слышали
на сходках и в
домах, и, наконец, Розанов украл, да-с, украл у меня вещи, которые, вероятно, сведут меня, Персиянцева и еще кого-нибудь в каторжную
работу. Но тут дело не о нас. Мы люди, давно обреченные
на гибель, а он убил этим все дело.
Райнер помогал каждой, насколько был в силах, и это не могло не отозваться
на его собственных занятиях, в которых начали замечаться сильные упущения. К концу месяца Райнеру отказали за неглижировку от нескольких уроков. Он перенес это весьма спокойно и продолжал еще усерднее помогать в
работах женщинам
Дома.
Как Алексей Сергеевич Богатырев отыскивал родственников, так он ползком,
на дне морском, где только мог, добывал
работу для гражданок
Дома; которой добыл переводы, которой нашел музыкальные уроки, которой уступил часть своих уроков, — словом, в течение месяца всем достал занятий, кроме Бертольди, которая, как вышло
на поверку, хвастала своими трудами у какого-то известного ей московского пошляка-редактора.
Тамара не сразу поехала в
дом. Она по дороге завернула в маленькую кофейную
на Католической улице. Там дожидался ее Сенька Вокзал — веселый малый с наружностью красивого цыгана, не черно, а синеволосый, черноглазый с желтыми белками, решительный и смелый в своей
работе, гордость местных воров, большая знаменитость в их мире, изобретатель, вдохновитель и вождь.
Тем не менее
на глазах генерала
работа по возведению новой усадьбы шла настолько успешно, что он мог уже в июле перейти в новый, хотя далеко еще не отделанный
дом и сломать старый. Но в августе он должен был переселиться в губернский город, чтобы принять участие в
работах комитета, и дело по устройству усадьбы замялось. Иону и Агнушку генерал взял с собой, а староста,
на которого было возложено приведение в исполнение генеральских планов,
на все заочные понуждения отвечал, что крестьяне к труду охладели.
— Какая уж тут
работа! у вас не то
на уме. Ну, я не спорю… в ваши годы это в порядке вещей. Да выбор-то ваш больно неудачен. Разве вы не видите, что это за
дом?
Евгений Константиныч проснулся довольно поздно, когда
на фабрике отдали свисток к послеобеденным
работам. В приемных комнатах господского
дома уже толклись с десяти часов утра все главные действующие лица. Платон Васильич с пяти часов утра не выходил с фабрики, где ждал «великого пришествия языков», как выразился Сарматов. Прейн сидел в спальне Раисы Павловны, которая,
на правах больной, приняла его, не вставая с постели.
Возвратясь домой, она собрала все книжки и, прижав их к груди, долго ходила по
дому, заглядывая в печь, под печку, даже в кадку с водой. Ей казалось, что Павел сейчас же бросит
работу и придет домой, а он не шел. Наконец, усталая, она села в кухне
на лавку, подложив под себя книги, и так, боясь встать, просидела до поры, пока не пришли с фабрики Павел и хохол.
А утром, чуть свет, когда в
доме все еще спали, я уж прокладывал росистый след в густой, высокой траве сада, перелезал через забор и шел к пруду, где меня ждали с удочками такие же сорванцы-товарищи, или к мельнице, где сонный мельник только что отодвинул шлюзы и вода, чутко вздрагивая
на зеркальной поверхности, кидалась в «лотоки» и бодро принималась за дневную
работу.
Денег из
дома Хлебников не получает, а
на вольные
работы его не берут по слабосилию.