Неточные совпадения
Неприятно, смутно было у него на
сердце, какая-то тягостная
пустота оставалась там.
«Счастливое дитя! — думал Райский, — спит и в ученом сне своем не чует, что подле него эта любимая им римская голова полна тьмы, а
сердце пустоты, и что одной ей бессилен он преподать „образцы древних добродетелей“!»
Старая любовь, как брошенное в землю осенью зерно, долго покрытое слоем зимнего снега, опять проснулась в
сердце Привалова… Он сравнил настоящее, каким жил, с теми фантазиями, которые вынашивал в груди каких-нибудь полгода назад. Как все было и глупо и обидно в этом счастливом настоящем… Привалов в первый раз почувствовал нравственную
пустоту и тяжесть своего теперешнего счастья и сам испугался своих мыслей.
Разочарование — слово битое, пошлое, дымка, под которой скрывается лень
сердца, эгоизм, придающий себе вид любви, звучная
пустота самолюбия, имеющего притязание на все, силы — ни на что.
Мучительно жить в такие эпохи, но у людей, уже вступивших на арену зрелой деятельности, есть, по крайней мере, то преимущество, что они сохраняют за собой право бороться и погибать. Это право избавит их от душевной
пустоты и наполнит их
сердца сознанием выполненного долга — долга не только перед самим собой, но и перед человечеством.
Я напрягал воображение, но перед ним продолжала стоять безличная, бесконечная
пустота, не будившая никаких откликов в
сердце.
Осталась
пустота перед глазами,
пустота в
сердце,
пустота в голове: «неопровержимое доказательство» улетело.
Вы снисходительно прочтете его и побраните за
пустоту в голове: не обвиняйте только
сердца, оно то же в верном вам друге.
Ошеломленная, мать неотрывно смотрела, — Рыбин что-то говорил, она слышала его голос, но слова исчезали без эха в темной дрожащей
пустоте ее
сердца.
Пауза — и как странно: от паузы, от
пустоты, от ничего — так несется
сердце. И я кричу...
Днем Ромашов старался хоть издали увидать ее на улице, но этого почему-то не случалось. Часто, увидав издали женщину, которая фигурой, походкой, шляпкой напоминала ему Шурочку, он бежал за ней со стесненным
сердцем, с прерывающимся дыханием, чувствуя, как у него руки от волнения делаются холодными и влажными. И каждый раз, заметив свою ошибку, он ощущал в душе скуку, одиночество и какую-то мертвую
пустоту.
Мечтательности, чувствительности, которую некогда так хлопотал распространить добродушный Карамзин [Карамзин Николай Михайлович (1766—1826) — известный русский писатель и историк, автор повести «Бедная Лиза», пользовавшейся большим успехом.], — ничего этого и в помине нет: тщеславие и тщеславие, наружный блеск и внутренняя
пустота заразили юные
сердца.
Ничего не обещает унылая
пустота, высасывая из
сердца все, что там есть.
Не могу представигь в белом
сердце ореха — червя, несущего пыль, горечь,
пустоту.
Но это-то именно и наполняет мое
сердце каким-то загадочным страхом. По мнению моему, с таким критериумом нельзя жить, потому что он прямо бьет в
пустоту. А между тем люди живут. Но не потому ли они живут, что представляют собой особенную породу людей, фасонированных ad hoc [для этой именно цели (лат.)] самою историей, людей, у которых нет иных перспектив, кроме одной: что, может быть, их и не перешибет пополам, как они того всечасно ожидают…
Лупачев. Погодите, погодите! Продавать себя богатому мужу, конечно, разврат; но и богатой женщине разбирать красоту мужскую и покупать себе за деньги мужа, самого красивого, — тоже разврат; но тут есть разница: между продающими себя часто попадаются экземпляры очень умные и с сильными характерами; тогда как те, которые бросаются на красоту,’по большей части отличаются
пустотою головы и
сердца.
Но есть часы, когда пусто остается в нашем
сердце от нашего же собственного невнимания к действительности, — и тогда мы обращаемся к искусству, умоляя его наполнить эту
пустоту; мы сами играем пред ним роль заискивающего просителя.
Где вы, тревожные заботы, суеты,
Сердец приятное волненье,
Боязни и надежд пременно ощущенье
И самолюбия мечты?
Где зрителей восторг и удивленье,
Талантам истинным нельстивые хвалы,
Рукоплесканий гром, благодаренье,
Весельем искренним шумящие столы?
Исчезло все… и
пустота, смущенье.
Уныние на
сердце налегло!
Зачем же цели достиженье,
Свершившись, — нам отрад не принесло?
Это письмо — первая вещь, которая привела ее немного в себя и к сознанию той
пустоты, которая окружила ее так внезапно; я усадил ее на диван, принес холодной воды, просил успокоиться, но какое значение имеют слова утешения, когда
сердце разрывается на части. Я отлично сознавал полную бесполезность моих утешений, но продолжал высказывать их; Александра Васильевна прислушивалась только к звуку моих слов, их содержание было недоступно ее подавленному мозгу.
Внутри у меня, в
сердце моем, —
пустота… всё высохло, сгорело, я это чувствую, и мне больно от этого…
Сердца и умы наполнились скукой и
пустотой, раскаянием и отчаянием, обманутыми надеждами и разочарованием, жаждой веры и скептицизмом.
Плоды многолетних, тяжелых размышлений, идеи, добытые вековыми горькими опытами и разочарованиями, пролетали чрез головы наших господчиков в несколько дней и, не переваренные, часто не понятые или понятые навыворот, оставляли только в
сердце пустоту, а в голове — несколько новых фраз, которые при первом же случае и пускались в оборот, без убеждения и без сознания.
Белесова. Я была дурно воспитана, избалована, я ничему не училась хорошему, ничего не знала, меня занимали только мелочами. Человек без
сердца воспользовался моей ветреностию, моей
пустотой… обман, обольщение…
Белесова. Говорите что-нибудь… хоть браните меня, да только говорите… Ну, вот что скажите мне! Отчего это, когда я подумаю, что вы уходите, и уходите от меня навсегда, у меня как будто что отрывается от
сердца, и остается в душе какая-то
пустота? Точно меня бросили, кинули одну между чужими… Скажите, отчего это?
Он смотрел, думал, и вдруг, защемив
сердце, открылась темным тайным глазам его безмерная
пустота.
Софья. Неправда! Я не к
сердцу твоему обращаюсь — бесполезно кричать в
пустоту, — я говорю тебе: или ты сознаешься в своей ошибке, или я расскажу о тебе Пётру и Вере… Ради детей, Иван!
— Так. Пре-красно. Продолжайте, молодой человек, в том же духе, — произнес Завалишин, язвительно кривя губы. — Чудесные полемические приемы, доктор, не правда ли? Воскресенский и сам чувствовал в душе, что он говорит неясно, грубо и сбивчиво. Но он уже не мог остановиться. В голове у него было странное ощущение
пустоты и холода, но зато ноги и руки стали тяжелыми и вялыми, а
сердце упало куда-то глубоко вниз и там трепетало и рвалось от частых ударов.
При Кукине и Пустовалове и потом при ветеринаре Оленька могла объяснить все и сказала бы свое мнение о чем угодно, теперь же и среди мыслей, и в
сердце у нее была такая же
пустота, как на дворе.
Повеет ли весной, донесет ли ветер звон соборных колоколов, и вдруг нахлынут воспоминания о прошлом, сладко сожмется
сердце и из глаз польются обильные слезы, но это только на минуту, а там опять
пустота, и неизвестно, зачем живешь.
Граф. (всё более одушевляясь). Нет, послушайте, Дарья Ивановна, вы этого не думайте. Я вам это серьезно говорю. Конечно, в больших городах так много рассеянности, особенно для молодого человека; конечно, это разнообразная, шумная жизнь… Но могу вас уверить, Дарья Ивановна, первые, знаете ли, первые впечатления никогда не изглаживаются, а иногда, среди этого вихря,
сердце… вы понимаете,
сердце, наскучив
пустотою… знаете ли, его так и тянет…
Во цвете пылких, юных лет
Я нежной страстью услаждался;
Но ах! увял прелестный цвет,
Которым взор мой восхищался!
Осталась в
сердце пустота,
И я сказал: «Любовь — мечта...
Была пора, и в
сердце молодом
Кипела страсть, не знавшая преград;
На каждый бой с бестрепетным челом
Я гордо шел, весенним грозам рад.
Была пора, огонь горел в крови,
И думал я, что песнь моя сильна,
Что правды луч, что луч святой любви
Зажжет в
сердцах озлобленных она.
Где ж силы те, отвага прежних лет?
Сгубила все неравная борьба.
И
пустота — бесплодной жизни след —
Ждет неизбежная, как древняя судьба.
Шел туда с обычным замиранием
сердца, а возвращался с ощущением душевной
пустоты, и как будто мы все играли комедию.
А боль? А страх? А бешеное биение
сердца? А неописуемый ужас живого тела, которому предстоит сию минуту быть раздробленным железными, тяжелыми катящимися колесами? И это мгновение, когда она решилась упасть, и руки отлипли от поручней, и вместо их твердости и защиты —
пустота падения, наклон, невозвратность? И этот последний вопль, беззвучный, как молитва, как зов о помощи во сне: полковник! Яков Сергеич!
Но на ряду с этим перспектива разлуки с графом наполнила ее
сердце такою
пустотою, что ей вдруг захотелось остаться в Москве, около него, остаться снова связанною, недвижимою, но остаться во что бы то ни стало.
Только оставшись наедине с самим собою, он понял, что затаенной даже от самого себя главнейшей целью его жизни, кроме искупления вины, была надежда, несбыточная и безумная, но все же надежда на свидание с Марьей Валерьяновной, и что теперь, когда эта надежда совершенно исчезла, образовавшаяся в его
сердце и уме
пустота сделала ему жизнь каким-то тяжелым, невыносимым бременем.
Перед ней открывалась новая жизнь. Наступившая
пустота будет наполнена; она будет жить для своего дорогого ребенка, она изольет на него всю теперь поневоле скрытую нежность своего любвеобильного
сердца.
С момента, когда из ее глаз исчезла станционная платформа со стоявшем на ней Карауловым, она вдруг ощутила вокруг себя и в своем
сердце какую-то
пустоту. Ей показалось, что она из какого-то светлого, просторного, полного чистого воздуха храма опустилась в сырой, до непроницаемости темный и душный подвал.
Василий Васильевич вдруг ощутил какую-то
пустоту в уме и
сердце, и эта
пустота мешала ему не только выразить свое страдание, но даже, казалось, чувствовать его. Так нанесенный смертельный удар причиняет порой менее боли, нежели легкая царапина.
В этом
сердце остался пьедестал, с которого так неожиданно свалился кумир — Маргарита Гранпа, и замена этого кумира, заполнение образовавшейся сердечной
пустоты, было настойчивой, почти болезненной мечтой Савина.
После обеда Татьяна Петровна пошла наверх в свою комнату — бывшую комнату Марьи Петровны. Ей хотелось остаться наедине со своими мыслями. За время ее последнего пребывания в К. она сильно изменилась. В ней пропала беззаботность ребенка, ее
сердце наполнилось каким-то неведомым ей доселе ощущением — ей чего-то недоставало, она стала ощущать внутри и около себя какую-то страшную
пустоту.
Всеми силами разгоряченного мозга она вызывала милое лицо тихонького мальчика, напевала песенки, какие пел он, улыбалась, как он улыбался, представляла, как давился он и захлебывался молчаливой водой; и, уже, казалось, становился близок он, и зажигалась в
сердце великая, страстно желанная скорбь, — когда внезапно, неуловимо для зрения и слуха, все проваливалось, все исчезало, и в холодной, мертвой
пустоте появлялась страшная и неподвижная маска идиота.