Неточные совпадения
— Нет, я всегда
хожу одна, и никогда со мной ничего не бывает, — сказала она, взяв шляпу. И, поцеловав ещё раз Кити и так и не сказав, что было важно, бодрым шагом, с нотами под мышкой, скрылась
в полутьме летней ночи, унося с собой свою
тайну о том, что важно и что даёт ей это завидное спокойствие и достоинство.
Я помню, что
в продолжение ночи, предшествовавшей поединку, я не спал ни минуты. Писать я не мог долго:
тайное беспокойство мною овладело. С час я
ходил по комнате; потом сел и открыл роман Вальтера Скотта, лежавший у меня на столе: то были «Шотландские пуритане»; я читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом… Неужели шотландскому барду на том свете не платят за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?..
Привычка усладила горе,
Не отразимое ничем;
Открытие большое вскоре
Ее утешило совсем:
Она меж делом и досугом
Открыла
тайну, как супругом
Самодержавно управлять,
И всё тогда пошло на стать.
Она езжала по работам,
Солила на зиму грибы,
Вела расходы, брила лбы,
Ходила в баню по субботам,
Служанок била осердясь —
Всё это мужа не спросясь.
— А я именно хотел тебе прибавить, да ты перебил, что ты это очень хорошо давеча рассудил, чтобы
тайны и секреты эти не узнавать. Оставь до времени, не беспокойся. Все
в свое время узнаешь, именно тогда, когда надо будет. Вчера мне один человек сказал, что надо воздуху человеку, воздуху, воздуху! Я хочу к нему
сходить сейчас и узнать, что он под этим разумеет.
Год
прошел со времени болезни Ильи Ильича. Много перемен принес этот год
в разных местах мира: там взволновал край, а там успокоил; там закатилось какое-нибудь светило мира, там засияло другое; там мир усвоил себе новую
тайну бытия, а там рушились
в прах жилища и поколения. Где падала старая жизнь, там, как молодая зелень, пробивалась новая…
— Ее история перестает быть
тайной…
В городе
ходят слухи… — шептала Татьяна Марковна с горечью. — Я сначала не поняла, отчего
в воскресенье,
в церкви, вице-губернаторша два раза спросила у меня о Вере — здорова ли она, — и две барыни сунулись слушать, что я скажу. Я взглянула кругом — у всех на лицах одно: «Что Вера?» Была, говорю, больна, теперь здорова. Пошли расспросы, что с ней? Каково мне было отделываться, заминать! Все заметили…
Он загляделся на жену, и
тайное умиление медленным лучом
прошло у него по лицу и застыло
в задумчивых глазах. Даже румянец пробился на щеках.
Скажи она, вот от такого-то или от такой-то, и кончено дело, он и спокоен. Стало быть,
в нем теперь неугомонное, раздраженное любопытство — и больше ничего. Удовлетвори она этому любопытству, тревога и
пройдет.
В этом и вся
тайна.
Все было загадочно и фантастически прекрасно
в волшебной дали: счастливцы
ходили и возвращались с заманчивою, но глухою повестью о чудесах, с детским толкованием
тайн мира.
За Лизою
ходила Настя; она была постарше, но столь же ветрена, как и ее барышня. Лиза очень любила ее, открывала ей все свои
тайны, вместе с нею обдумывала свои затеи; словом, Настя была
в селе Прилучине лицом гораздо более значительным, нежели любая наперсница во французской трагедии.
Между тем француза не находили. Кирила Петрович
ходил взад и вперед по зале, грозно насвистывая Гром победы раздавайся. Гости шептались между собою, исправник казался
в дураках, француза не нашли. Вероятно, он успел скрыться, быв предупрежден. Но кем и как? это оставалось
тайною.
— Да, да, — повторил я с каким-то ожесточением, — и
в этом вы одни виноваты, вы одни. Зачем вы сами выдали вашу
тайну? Кто заставлял вас все высказать вашему брату? Он сегодня был сам у меня и передал мне ваш разговор с ним. — Я старался не глядеть на Асю и
ходил большими шагами по комнате. — Теперь все пропало, все, все.
Прошло с год, дело взятых товарищей окончилось. Их обвинили (как впоследствии нас, потом петрашевцев)
в намерении составить
тайное общество,
в преступных разговорах; за это их отправляли
в солдаты,
в Оренбург. Одного из подсудимых Николай отличил — Сунгурова. Он уже кончил курс и был на службе, женат и имел детей; его приговорили к лишению прав состояния и ссылке
в Сибирь.
Однако, спустя короткое время, пронесся разъяснительный слух, что
в Петербурге накрыли
тайное общество злонамеренных молодых людей, которые
в карты не играют, по трактирам не
ходят, шпицбалов не посещают, а только книжки читают и промежду себя разговаривают. Струнников серьезно обеспокоился и самолично полетел к Перхунову, который, как об этом упомянуто выше, уже был однажды заподозрен
в вольнодумстве.
Я помню, однажды семейный обед наш
прошел совершенно молчаливо. Отец был бледен, у матушки по временам вздрагивали губы… Очевидно, совершилось нечто такое, что надлежало сохранить от нас
в тайне. Но ничто не могло укрыться от любознательности брата Степана, который и на этот раз так изловчился, что к вечеру нам, детям, были уже известны все подробности олонкинской катастрофы.
И наука, и философия подводят к великой
тайне; но та лишь философия хороша, которая
проходит путь до последней
тайны, раскрывающейся
в религиозной жизни,
в мистическом опыте.
Давно ли она познакомилась с ним, с этим человеком, который и
в церковь редко
ходит, и так равнодушно переносит кончину жены, — и вот уже она сообщает ему свои
тайны…
— Нет, нет… — сурово ответила Таисья, отстраняя ее движением руки. — Не подходи и близко! И слов-то подходящих нет у меня для тебя… На кого ты руку подняла, бесстыдница? Чужие-то грехи мы все видим, а чужие слезы
в тайне проходят… Последнее мое слово это тебе!
Вы не можете себе представить, с каким затруднением я наполняю эти страницы
в виду спящего фельдъегеря
в каком-нибудь чулане. Он мне обещает через несколько времени побывать у батюшки, прошу, чтобы это осталось
тайною, он видел Михаила два раза, расспросите его об нем. Не знаю, где вообразить себе Николая, умел ли он что-нибудь сделать. Я не делаю вопросов, ибо на это нет ни места, ни времени. Из Шлиссельбургане было возможности никак следить, ибо солдаты
в ужасной строгости и почти не
сходят с острова.
Не сговариваясь, но, очевидно, по одному и тому же
тайному побуждению, они нарочно сделали значительный крюк, чтобы еще раз
пройти мимо «Дружбы». Перед воротами они задержались немного,
в смутной надежде увидеть Арто или хоть услышать издали его лай.
Неожиданно быстрое исполнение моих
тайных желаний меня и обрадовало и испугало; однако я не выказал овладевшего мною смущения — и предварительно отправился к себе
в комнату, чтобы надеть новенький галстук и сюртучок: дома я еще
ходил в куртке и
в отложных воротничках, хотя очень ими тяготился.
В ее квартире была устроена
тайная типография, и когда жандармы, узнав об этом, явились с обыском, она, успев за минуту перед их приходом переодеться горничной, ушла, встретив у ворот дома своих гостей, и без верхнего платья,
в легком платке на голове и с жестянкой для керосина
в руках, зимою,
в крепкий мороз,
прошла весь город из конца
в конец.
И каждую ночь он
проходил мимо окон Шурочки,
проходил по другой стороне улицы, крадучись, сдерживая дыхание, с бьющимся сердцем, чувствуя себя так, как будто он совершает какое-то
тайное, постыдное воровское дело. Когда
в гостиной у Николаевых тушили лампу и тускло блестели от месяца черные стекла окон, он притаивался около забора, прижимал крепко к груди руки и говорил умоляющим шепотом...
При жизни отца он много думал о городе и, обижаясь, что его не пускают на улицу, представлял себе городскую жизнь полной каких-то
тайных соблазнов и весёлых затей. И хотя отец внушил ему своё недоверчивое отношение к людям, но это чувство неглубоко легло
в душу юноши и не ослабило его интереса к жизни города. Он
ходил по улицам, зорко и дружественно наблюдая за всем, что ставила на пути его окуровская жизнь.
В нижнем этаже и со всех сторон начинается хлопанье дверей и слышится веселое трещанье затопившихся печек. Роковая минута все ближе и ближе.
Проходя в умывальную попарно, мы все бросали значительные взгляды на топившуюся печку и держались серьезно, как заговорщики, у которых есть общая
тайна.
Минутное то было заблужденье,
Безумство страшное — теперь я каюсь
в нем!
Оно
прошло — забудьте обо всем.
Отдайте ей браслет, — он был найден случайно
Какой-то чудною судьбой;
И обещайте мне, что это
тайнойОстанется… мне будет бог судьей.
Вас он простит… меня простить не
в вашей воле!
Я удаляюсь… думаю, что боле
Мы не увидимся.
Ты права! что такое жизнь? жизнь вещь пустая.
Покуда
в сердце быстро льется кровь,
Всё
в мире нам и радость и отрада.
Пройдут года желаний и страстей,
И всё вокруг темней, темней!
Что жизнь? давно известная шарада
Для упражнения детей;
Где первое — рожденье! где второе —
Ужасный ряд забот и муки
тайных ран,
Где смерть — последнее, а целое — обман!
Сам бог на то нам средство посылает:
Знай, государь, тому
прошло шесть лет —
В тот самый год, когда тебя господь
Благословил на царскую державу, —
В вечерний час ко мне пришел однажды
Простой пастух, уже маститый старец,
И чудную поведал он мне
тайну.
Когда так медленно, так нежно
Ты пьешь лобзания мои,
И для тебя часы любви
Проходят быстро, безмятежно;
Снедая слезы
в тишине,
Тогда, рассеянный, унылый,
Перед собою, как во сне,
Я вижу образ вечно милый;
Его зову, к нему стремлюсь;
Молчу, не вижу, не внимаю;
Тебе
в забвенье предаюсь
И
тайный призрак обнимаю.
Об нем
в пустыне слезы лью;
Повсюду он со мною бродит
И мрачную тоску наводит
На душу сирую мою.
Как молодой повеса ждет свиданья
С какой-нибудь развратницей лукавой
Иль дурой, им обманутой, так я
Весь день минуты ждал, когда
сойдуВ подвал мой
тайный, к верным сундукам.
Я подумал… Нет, я ничего не подумал. Но это было странное появление, и, рассматривая неизвестных, я на один миг отлетел
в любимую страну битв, героев, кладов, где
проходят, как тени, гигантские паруса и слышен крик — песня — шепот: «
Тайна — очарование!
Тайна — очарование!» «Неужели началось?» — спрашивал я себя; мои колени дрожали.
А слепец Брехун
ходил со своим «глазом» по Служней слободе как ни
в чем не бывало. Утром он сидел у монастыря и пел Лазаря, а вечером переходил к обители, куда благочестивые люди шли к вечерне. Дня через три после бегства воеводы, ночью, Брехун имел
тайное свидание на старой монастырской мельнице с беломестным казаком Белоусом, который вызвал его туда через одного нищего.
Жил он почти незаметно и, если его не звали вниз, —
в комнаты не
сходил. Шевырялся
в саду, срезывая сухие сучья с деревьев, черепахой ползал по земле, выпалывая сорные травы, сморщивался, подсыхал телом и говорил с людями тихо, точно рассказывая важные
тайны. Церковь посещал неохотно, отговариваясь нездоровьем, дома молился мало и говорить о боге не любил, упрямо уклоняясь от таких разговоров.
— Ну, бог с вами! — сказал он, встал и начал
ходить по комнате из угла
в угол, мягко ступая войлочными туфлями. — Не будем спорить. Не будем растравлять мы язвы сердца
тайной, как сказал кто-то и где-то.
Чтобы избавиться от этого привидения, все поспешили скорее
сойти в освещенные каюты, а на другое утро
тайный советник уже советовал видеть во вчерашнем событии указание — «как наша молодежь относится к жизни и как она мало способна ценить милости».
Видят они этот упрямо спрашивающий взгляд; видят —
ходит народ по земле тих и нем, — и уже чувствуют незримые лучи мысли его, понимают, что
тайный огонь безмолвных дум превращает
в пепел законы их и что возможен — возможен! — иной закон!
Так
ходят люди на искусственной ноге, но у Голована она была не искусственная; хотя, впрочем, эта особенность тоже и не зависела от природы, а ее устроил себе он сам, и
в этом была
тайна, которую нельзя объяснить сразу.
Цыганка же его, кажется, знала еще бульшие
тайны природы; она две воды мужьям давала: одну ко обличению жен, кои блудно грешат; той воды если женам дать, она
в них не удержится, а насквозь
пройдет; а другая вода магнитная: от этой воды жена неохочая во сне страстно мужа обоймет, а если усилится другого любить — с постели станет падать.
— Он, стих этот, кругом читается, с начала и с конца, — всё едино! Я уж некакие слова знаю, мне их один странствующий человек сказал пред кончиной своей
в больнице.
Ходят, брат, по земле неприютные люди и собирают, все собирают эти
тайные слова! Когда соберут — это станет всем известно…
На другое утро я раньше всех
сошел в гостиную и остановился перед портретом Ельцовой. «Что, взяла, — подумал я с
тайным чувством насмешливого торжества, — ведь вот же прочел твоей дочери запрещенную книгу!» Вдруг мне почудилось… ты, вероятно, заметил, что глаза en face всегда кажутся устремленными прямо на зрителя… но на этот раз мне, право, почудилось, что старуха с укоризной обратила их на меня.
Несколько раз Кэт нарочно
проходила мимо карточного столика. Наши глаза каждый раз встречались, и каждый раз
в ее глазах я видел лукавый и нежный огонек… Наше никем не подозреваемое знакомство делало нас чем-то вроде двух заговорщиков, двух людей, посвященных
в одну
тайну, и эта таинственность притягивала нас друг к другу крепкими задушевными нитями.
Ананий Яковлев. Веры церковной, и ко святым
тайнам ходил тоже
в Питере кажинный год.
Ложась спать, он вспомнил, что она еще так недавно была институткой, училась, все равно как теперь его дочь, вспомнил, сколько еще несмелости, угловатости было
в ее смехе,
в разговоре с незнакомым, — должно быть, это первый раз
в жизни она была одна,
в такой обстановке, когда за ней
ходят, и на нее смотрят, и говорят с ней только с одною
тайною целью, о которой она не может не догадываться.
Граждане
в сию последнюю ночь власти народной не смыкали глаз своих, сидели на Великой площади,
ходили по стогнам, нарочно приближались к вратам, где стояла воинская стража, и на вопрос ее: «Кто они?» — еще с
тайным удовольствием ответствовали: «Вольные люди новогородские!» Везде было движение, огни не угасали
в домах: только
в жилище Борецких все казалось мертвым.
Бабка Авдотья, которая построила постоялый двор, была старой веры, ее же сын и оба внука (отцы Матвея и Якова)
ходили в православную церковь, принимали у себя духовенство и новым образам молились с таким же благоговением, как старым; сын
в старости не ел мяса и наложил на себя подвиг молчания, считая грехом всякий разговор, а у внуков была та особенность, что они понимали писание не просто, а всё искали
в нем (крытого смысла, уверяя, что
в каждом святом слове должна содержаться какая-нибудь
тайна.
Что значит этот пакет? Без сомнения, им объяснилась бы вся эта
тайна. Может быть,
в нем досказано было то, чего не надеялся высказать Н-ой за короткостью торопливого свидания. Он даже не
сходил с лошади… Торопился ли он, или, может быть, боялся изменить себе
в час прощания, — бог знает…
На десятом году подружилась она с этой девочкой, тайком
ходила к ней на свидание
в сад, приносила ей лакомства, дарила ей платки, гривеннички (игрушек Катя не брала), сидела с ней по целым часам, с чувством радостного смирения ела ее черствый хлеб; слушала ее рассказы, выучилась ее любимой песенке, с
тайным уважением и страхом слушала, как Катя обещалась убежать от своей злой тетки, чтобы жить на всей божьей воле, и сама мечтала о том, как она наденет сумку и убежит с Катей.
Она его всем своим холодным корпусом замещала, и я с особой усладой
тайного узнавания прижималась к ней стриженым, горячим от лета, затылком, читая Валерии вслух запрещенные матерью и поэтому Валерией разрешенные —
в руки данные — «Мертвые Души», до которых — мертвецов и душ — так никогда и не дочиталась, ибо
в последнюю секунду, когда вот-вот должны были появиться — и мертвецы и души — как нарочно слышался шаг матери (кстати, она так никогда и не вошла, а всегда только,
в нужную минуту — как по заводу —
проходила) — и я, обмирая от совсем уже другого — живого страха, пихала огромную книгу под кровать (ту!).
Он
прошел боскетную, биллиардную,
прошел в черный коридор, гремя, по винтовой лестнице спустился
в мрачный нижний этаж, тенью вынырнул из освещенной луной двери на восточную террасу, открыл ее и вышел
в парк. Чтобы не слышать первого вопля Ионы из караулки, воя Цезаря, втянул голову
в плечи и незабытыми
тайными тропами нырнул во тьму…
Микешка видел из-за коробов, как
в подклет входил Алексей, видел и Фленушку. Больше ничего не видел. Думал он, что Алексей
ходил с келейной белицей
в подклет на
тайное свиданье.