Неточные совпадения
И точно,
дорога опасная: направо висели над нашими головами груды снега, готовые, кажется, при первом порыве ветра оборваться в ущелье; узкая
дорога частию была покрыта снегом, который в иных местах проваливался под ногами, в других превращался в лед от действия солнечных лучей и ночных морозов, так что с трудом мы сами
пробирались; лошади падали; налево зияла глубокая расселина, где катился поток, то скрываясь под ледяной корою, то с пеною прыгая
по черным камням.
«Однако ж час, — сказал барон, — пора домой; мне завтракать (он жил в отели), вам обедать». Мы пошли не прежней
дорогой, а
по каналу и повернули в первую длинную и довольно узкую улицу, которая вела прямо к трактиру. На ней тоже купеческие домы, с высокими заборами и садиками, тоже бежали вприпрыжку носильщики с ношами. Мы пришли еще рано; наши не все собрались: кто пошел
по делам службы, кто фланировать, другие хотели
пробраться в китайский лагерь.
Верст десять
пробирались вы
по проселочным
дорогам — вот наконец большая.
Сопровождавшие нас крестьяне говорили, что во время наводнений сообщение с соседними деревнями
по дороге совсем прекращается и тогда они
пробираются к ним только на лодках.
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова встретил в вагоне,
по дороге из Вены в Мюнхен, молодого человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами, в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия, нравы, образ жизни, бытовые учреждения, степень благосостояния всех главных составных частей населения, жил для этого и в городах и в селах, ходил пешком из деревни в деревню, потом точно так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную Германию, оттуда
пробрался опять к югу, в немецкие провинции Австрии, теперь едет в Баварию, оттуда в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно так же, оттуда за тем же проедет в Англию и на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и на испанцев, и на итальянцев, если же не останется времени — так и быть, потому что это не так «нужно», а те земли осмотреть «нужно» — зачем же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже в Северо — Американских штатах, изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе дело, но вероятнее, что года через три он возвратится в Россию, потому что, кажется, в России, не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
Простой народ еще менее враждебен к сосланным, он вообще со стороны наказанных. Около сибирской границы слово «ссыльный» исчезает и заменяется словом «несчастный». В глазах русского народа судебный приговор не пятнает человека. В Пермской губернии,
по дороге в Тобольск, крестьяне выставляют часто квас, молоко и хлеб в маленьком окошке на случай, если «несчастный» будет тайком
пробираться из Сибири.
Среди шумной толпы он проходит брезгливо, точно
пробирается по грязной улице; глаза его бегают сердито и чутко: ищут Дитяткевича, чтобы тот проложил ему
дорогу.
Часто приходится видеть, как они, их семьи и собаки гусем
пробираются по трясине около самой
дороги.]
Смиренный заболотский инок повел скитниц так называемыми «волчьими тропами», прямо через Чистое болото, где
дорога пролегала только зимой. Верст двадцать пришлось идти мочежинами, чуть не
по колена в воде. В особенно топких местах были проложены неизвестною доброю рукой тоненькие жердочки, но
пробираться по ним было еще труднее, чем идти прямо болотом. Молодые девицы еще проходили, а мать Енафа раз десять совсем было «огрузла», так что инок Кирилл должен был ее вытаскивать.
Эта игра кончилась наконец тем, что ходоки как-то
пробрались во двор господского дома как раз в тот момент, когда Евгений Константиныч в сопровождении своей свиты отправлялся сделать предобеденный променад. В суматохе, происходившей
по такому исключительному случаю, Родион Антоныч прозевал своих врагов и спохватился уже тогда, когда они загородили
дорогу барину. Картина получилась довольно трогательная: человек пятнадцать мужиков стояли без шапок на коленях, а говорки в это время подавали свою бумагу.
Он же, и без
дороги переправясь через Алазань, выедет на большую
дорогу, где его никто не будет ожидать, и проедет
по ней до леса и тогда уже, вновь переехав через реку, лесом
проберется в горы.
Кирша повернул
по ней и,
пробираясь с большим трудом сквозь кустарник, пеньки и кучи валежника, медленно подвигался вперед; глубокие рытвины и крутые овраги встречались им почти на каждом шагу, и только изредка на проталинах едва заметные колеи означали проезжую
дорогу.
Слышен насмешливый и ликующий свист
по адресу забастовщиков, раздаются крики приветствий, а какой-то толстой человек, в легкой серой паре и в панаме, начинает приплясывать, топая ногами
по камню мостовой. Кондуктора и вагоновожатые медленно
пробираются сквозь толпу, идут к вагонам, некоторые влезают на площадки, — они стали еще угрюмее и в ответ на возгласы толпы — сурово огрызаются, заставляя уступать им
дорогу. Становится тише.
С каждым шагом вперед большая
дорога становилась похожее на проезжую улицу: сотни пешеходцев
пробирались полями и опереживали длинные обозы, которые медленно тащились
по большой
дороге.
Зашитые в галуны лакеи, неся за ними их зонтики и турецкие шали, посматривали спесиво на проходящих простолюдинов, которые,
пробираясь бочком
по краям бульвара, смиренно уступали им
дорогу.
Чтобы из села Палицына кратчайшим путем достигнуть этой уединенной пещеры, должно бы было переплыть реку и версты две идти болотистой долиной, усеянной кочками, ветловыми кустами и покрытой высоким камышом; только некоторые из окрестных жителей умели
по разным приметам
пробираться чрез это опасное место, где коварная зелень мхов обманывает неопытного путника, и высокий тростник скрывает ямы и тину; болото оканчивается холмом, через который прежде вела тропинка и, спустясь с него, поворачивала
по косогору в густой и мрачный лес; на опушке столетние липы как стражи, казалось, простирали огромные ветви, чтоб заслонить
дорогу, казалось, на узорах их сморщенной коры был написан адскими буквами этот известный стих Данте: Lasciate ogni speranza voi ch'entrate!
Возвращаясь однажды с такой охоты, я шел на Паньшинский прииск
по майновской
дороге; эта узкая лесная
дорога,
по которой с трудом можно было
пробраться в хорошую погоду, теперь представляла из себя узкое и глубокое корыто, налитое липкой глинистой грязью.
В ту самую минуту, как Иван Александрыч вышел с поручением от графа,
по небольшой тропинке, идущей с большой
дороги к казенной Лапинской роще, верхом на серой заводской лошади
пробирался Эльчанинов, завернувшись в широкий черный плащ.
С каким живым чувством удовольствия поехал я, едва
пробираясь, верхом
по проваливающейся на каждом шагу
дороге, посмотреть на свою родовую речку, которую летом курица перейдет, но которая теперь, несясь широким разливом, уносила льдины, руша и ломая все, попадающееся ей навстречу: и сухое дерево, поваленное в ее русло осенним ветром, и накат с моста, и даже вершу, очень бы, кажется, старательно прикрепленную старым поваром, ради заманки в нее неопытных щурят.
Все было тихо, только вдали от
дороги,
по направлению к хребту, шумели листья и слышался треск сучьев. Очевидно, там
пробирались люди. Передний, видимо, торопился.
Хвалынцев расплатился с извозчиком и спешно отправился пешком
по набережной. Квартальный надзиратель и несколько полицейских пропустили его беспрепятственно. Он уже с трудом
пробирался между рядами солдат, с одной стороны, и массою публики — с другой, как вдруг
дорога ему была загорожена крупом строевой лошади. На седле красовался какой-то генерал и, жестикулируя, говорил о чем-то толпе и солдатам. Хвалынцев приостановился.
Всю ночь, пользуясь темнотой, шли они,
пробираясь лесной
дорогой к позициям уже нащупанного врага. Дошли почти до самой опушки. Лес поредел, за ним потянулось все в кочках и небольших холмиках-буграх огромное поле.
По ту сторону этого широкого пустыря, уходя своей стрельчатой верхушкой, подернутой дымкой дождевого тумана, высился белый далекий костел. К нему жались со всех сторон, как дети к матери, домишки-избы небольшого галицийского селения.
Рабочая молодежь из города маленькими группками
пробиралась тоже в каменоломни, но
по дороге туда, рассказывали, уже рыскали разъезды кубанских казаков.
И она чистосердечно рассказала детям
по дороге к лесному домику, как она невзлюбила их сначала; и потом со смехом поведала им, как ей пришла веселая мысль потешиться над ними; как она тайком
пробралась в старый дом и поставила стул за портрет китайца, чтобы еще раз вдоволь посмеяться над Бобкой.
Мы поехали дальше. Постепенно
дорога снова заполнялась обозами, они теперь двигались, и
пробираться среди них становилось все труднее. Мы чуть не потеряли Селюкова. А ехать
по краю
дороги было невозможно… Все равно! Дождемся здесь света, будь что будет!
Гагин плюнул, надел туфли, еще раз плюнул и отправился в кухню. Было темно, как в закупоренной бочке, и товарищу прокурора пришлось
пробираться ощупью.
По дороге он нащупал дверь в детскую и разбудил няньку.
В городе ни одного трактира. Они появились только незадолго до двенадцатого года. Да и то купеческие детки, даже сначала мещанские, ходили в них тайком, перелезая через заборы и
пробираясь задними лестницами, под страхом телесного наказания или проклятия отцовского. С того времени ни одна отрасль промышленности не сделала у нас такого шибкого успеха, и вы теперь не только в Холодне, но и
по дороге к ней от Москвы, почти в каждой деревне, найдете дом под вывескою елки, трактир и харчевню.
Лошадей привязал кучер к деревьям, в недальнем расстоянии, и задал им овса, которым запасся на
дорогу; потом перескочил
по камням через речку,
пробрался сквозь рощу, в которой, сказали мы, терялась
по косогору
дорога в Менцен, прополз
по обнаженной высоте за крестом и у мрачной ограды соснового леса, к стороне Мариенбурга, вскарабкавшись на дерево, которого вершина была обожжена молниею, привязал к нему красный лоскут, неприметный с холма, где были наши путешественники, но видный вкось на мызе.
По окольной
дороге, прежде столь уединенной, вместо баронской кареты, едва двигавшейся из Мариенбурга
по пескам и заключавшей в себе прекрасную девушку и старика, лютеранского пастора, вместо высокого шведского рыцаря, на тощей, высокой лошади ехавшего подле экипажа, как тень его,
пробирались к Мариенбургу то азиятские всадники на летучих конях своих, то увалистая артиллерия, то пехота русская.
Гора Сен-Готард была охраняема французами. Чудо-богатырей ничто не останавливало на пути — с ними был их чудо-вождь Суворов. На высочайшие горы
пробирались они
по узеньким тропинкам,
по обрывам спускались в глубокие пропасти, шли часто прямо
по целине, без
дороги,
по пояс в воде переходили вброд быстрые горные реки.