Неточные совпадения
На его
счастье, в это самое тяжелое для него по
причине неудачи его книги время, на смену вопросов иноверцев, Американских друзей, самарского голода, выставки, спиритизма, стал Славянский вопрос, прежде только тлевшийся в обществе, и Сергей Иванович, и прежде бывший одним из возбудителей этого вопроса, весь отдался ему.
К
счастью, по
причине неудачной охоты, наши кони не были измучены: они рвались из-под седла, и с каждым мгновением мы были все ближе и ближе… И наконец я узнал Казбича, только не мог разобрать, что такое он держал перед собою. Я тогда поравнялся с Печориным и кричу ему: «Это Казбич!..» Он посмотрел на меня, кивнул головою и ударил коня плетью.
— XIX век — век пессимизма, никогда еще в литературе и философии не было столько пессимистов, как в этом веке. Никто не пробовал поставить вопрос: в чем коренится
причина этого явления? А она — совершенно очевидна: материализм! Да, именно — он! Материальная культура не создает
счастья, не создает. Дух не удовлетворяется количеством вещей, хотя бы они были прекрасные. И вот здесь — пред учением Маркса встает неодолимая преграда.
Все бы это прекрасно: он не мечтатель; он не хотел бы порывистой страсти, как не хотел ее и Обломов, только по другим
причинам. Но ему хотелось бы, однако, чтоб чувство потекло по ровной колее, вскипев сначала горячо у источника, чтобы черпнуть и упиться в нем и потом всю жизнь знать, откуда бьет этот ключ
счастья…
Нет, она так сознательно покоряется ему. Правда, глаза ее горят, когда он развивает какую-нибудь идею или обнажает душу перед ней; она обливает его лучами взгляда, но всегда видно, за что; иногда сама же она говорит и
причину. А в любви заслуга приобретается так слепо, безотчетно, и в этой-то слепоте и безотчетности и лежит
счастье. Оскорбляется она, сейчас же видно, за что оскорблена.
Она была счастлива — и вот
причина ее экстаза, замеченного Татьяной Марковной и Райским. Она чувствовала, что сила ее действует пока еще только на внешнюю его жизнь, и надеялась, что, путем неусыпного труда, жертв, она мало-помалу совершит чудо — и наградой ее будет
счастье женщины — быть любимой человеком, которого угадало ее сердце.
«Я буду не один, — продолжал я раскидывать, ходя как угорелый все эти последние дни в Москве, — никогда теперь уже не буду один, как в столько ужасных лет до сих пор: со мной будет моя идея, которой я никогда не изменю, даже и в том случае, если б они мне все там понравились, и дали мне
счастье, и я прожил бы с ними хоть десять лет!» Вот это-то впечатление, замечу вперед, вот именно эта-то двойственность планов и целей моих, определившаяся еще в Москве и которая не оставляла меня ни на один миг в Петербурге (ибо не знаю, был ли такой день в Петербурге, который бы я не ставил впереди моим окончательным сроком, чтобы порвать с ними и удалиться), — эта двойственность, говорю я, и была, кажется, одною из главнейших
причин многих моих неосторожностей, наделанных в году, многих мерзостей, многих даже низостей и, уж разумеется, глупостей.
Да, да, это-то «
счастье» и было тогда главною
причиною, что я, как слепой крот, ничего, кроме себя, не понимал и не видел!
Конечно,
причиной и единственным источником этого
счастья был Галактион, и Вахрушка относился к нему, как к существу высшей породы.
Тут Достоевский высказывает гениальные мысли о том, что человек совсем не есть благоразумное существо, стремящееся к
счастью, что он есть существо иррациональное, имеющее потребность в страдании, что страдание есть единственная
причина возникновения сознания.
Не могу судить, насколько верны цифры Бошняка и Мицуля, но официальная — 320, к
счастью, по некоторым
причинам не может иметь никакого значения.
Прикушай, прикушай, — я почувствовал, что у меня щеки начали рдеть, и под конец пира я бы, как и другие, напился пьян. Но, по
счастию, век за столом сидеть нельзя, так как всегда быть умным невозможно. И по той самой
причине, по которой я иногда дурачусь и брежу, на свадебном пиру я был трезв.
Долго, долго лесной зверь, чудо морское не поддавался на такие слова, да не мог просьбам и слезам своей красавицы супротивным быть и говорит ей таково слово: «Не могу я тебе супротивным быть, по той
причине, что люблю тебя пуще самого себя, исполню я твое желание, хоша знаю, что погублю мое
счастие и умру смертью безвременной.
Раз мне пришла мысль, что
счастье не зависит от внешних
причин, а от нашего отношения к ним, что человек, привыкший переносить страдания, не может быть несчастлив, и, чтобы приучить себя к труду, я, несмотря на страшную боль, держал по пяти минут в вытянутых руках лексиконы Татищева или уходил в чулан и веревкой стегал себя по голой спине так больно, что слезы невольно выступали на глазах.
— Не счастье-с, а вся
причина в том, что он проезжего купца обворовал. Останавливался у него на постоялом купец, да и занемог. Туда-сюда, за попом, за лекарем, ан он и душу богу отдал. И оказалось у этого купца денег всего двадцать пять рублей, а Осип Иваныч пообождал немного, да и стал потихоньку да полегоньку, шире да глубже, да так, сударь, это дело умненько повел, что и сейчас у нас в К. никто не разберет, когда именно он разбогател.
— Стало быть, и с
причиной бить нельзя? Ну, ладно, это я у себя в трубе помелом запишу. А то, призывает меня намеднись:"Ты, говорит, у купца Бархатникова жилетку украл?" — Нет, говорю, я отроду не воровал."Ах! так ты еще запираться!"И начал он меня чесать. Причесывал-причесывал, инда слезы у меня градом полились. Только, на мое
счастье, в это самое время старший городовой человека привел:"Вот он — вор, говорит, и жилетку в кабаке сбыть хотел…"Так вот каким нашего брата судом судят!
Джемма благодарила Санина за то, что он не усумнился обратиться к ней, что он имел к ней доверие; не скрывала от него и того, что она точно после его бегства пережила тяжелые мгновенья, но тут же прибавляла, что все-таки считает — и всегда считала — свою встречу с ним за
счастье, так как эта встреча помешала ей сделаться женою г-на Клюбера и таким образом, хотя косвенно, но была
причиной ее брака с теперешним мужем, с которым она живет вот уже двадцать восьмой год совершенно счастливо, в довольстве и изобилии: дом их известен всему Нью-Йорку.
— Нет, уж обойдитесь как-нибудь без прав; не завершайте низость вашего предположения глупостью. Вам сегодня не удается. Кстати, уж не боитесь ли вы и светского мнения и что вас за это «столько
счастья» осудят? О, коли так, ради бога не тревожьте себя. Вы ни в чем тут не
причина и никому не в ответе. Когда я отворяла вчера вашу дверь, вы даже не знали, кто это входит. Тут именно одна моя фантазия, как вы сейчас выразились, и более ничего. Вы можете всем смело и победоносно смотреть в глаза.
«Какой молодец», подумал Оленин, глядя на веселое лицо казака. Он вспомнил про Марьянку и про поцелуй, который он подслушал за воротами, и ему стало жалко Лукашку, жалко его необразование. «Что за вздор и путаница? — думал он: — человек убил другого, и счастлив, доволен, как будто сделал самое прекрасное дело. Неужели ничто не говорит ему, что тут нет
причины для большой радости? Что
счастье не в том, чтобы убивать, а в том, чтобы жертвовать собой?»
Вдруг, без всякой
причины, на глаза его навернулись слезы, и, Бог знает каким путем, ему пришла ясная мысль, наполнившая всю его душу, за которую он ухватился с наслаждением — мысль, что любовь и добро есть истина и
счастие, и одна истина и одно возможное
счастие в мире.
— О да! — Ирина вздохнула. — Тут есть особенные
причины… Вы, конечно, слыхали про Элизу Бельскую… Вот та, что умерла в позапрошлом году такой ужасной смертью?.. Ах, да ведь я забыла, что вам неизвестны наши истории… К
счастью, к
счастью, неизвестны. Оh, quelle chance! Наконец-то, наконец один человек, живой человек, который нашего ничего не знает! И по-русски можно с ним говорить, хоть дурным языком, да русским, а не этим вечным приторным, противным, петербургским французским языком!
Телегин. Позволь, Ваня. Жена моя бежала от меня на другой день после свадьбы с любимым человеком по
причине моей непривлекательной наружности. После того я своего долга не нарушал. Я до сих пор ее люблю и верен ей, помогаю чем могу и отдал свое имущество на воспитание деточек, которых она прижила с любимым человеком.
Счастья я лишился, но у меня осталась гордость. А она? Молодость уже прошла, красота под влиянием законов природы поблекла, любимый человек скончался… Что же у нее осталось?
— Милостивый государь, вспомните, что я не знал, что вы г. Красинский, иначе бы я не имел
счастия встретиться с вами здесь. Ваша матушка объяснит вам
причину моего посещения.
Так, например, в 50 № «Атенея» г. Савич, в статье «Несколько мыслей об общинном владении землею», внезапно заговорил, без всякой видимой побудительной
причины, «об отношении идеала человеческого блаженства к идеалу
счастья собачьего»!
После того, что произошло у меня за чаем и потом внизу, для меня стало ясно, что наше «семейное
счастье», о котором мы стали уже забывать в эти последние два года, в силу каких-то ничтожных, бессмысленных
причин возобновлялось опять, и что ни я, ни жена не могли уже остановиться, и что завтра или послезавтра вслед за взрывом ненависти, как я мог судить по опыту прошлых лет, должно будет произойти что-нибудь отвратительное, что перевернет весь порядок нашей жизни.
Андрей. Да, вот как, Николай Егорыч! (Обнимает Агишина). Друг ты мне, друг единственный и навеки. Ты всему моему
счастью — главная
причина: ты мне первый указал Елену Васильевну, ты же меня и познакомил с ними! Я этого век не забуду! А вот мы с тобой сейчас за здоровье Елены Васильевны снова выпьем. Для такого случая и новое вино нужно, свежее; а это уж выдохлось. (Уходит в залу).
Урбенин улыбался, но на это у него были свои
причины. Он улыбался и льстиво, и почтительно, и детски счастливо. Его широкая улыбка была суррогатом собачьего
счастья. Преданную и любящую собаку приласкали, осчастливили, и теперь она в знак благодарности весело и искренно виляет хвостом…
И если сила почитания загадочного бога все же не ослабевала, а даже усиливалась, то
причину этого теперь следует видеть в другом: за изменчивого в своих настроениях, страдающего от жизни бога жадно ухватилась душа человека, потому что бог этот отображал существо собственной души человеческой — растерзанной, неустойчивой, неспособной на прочное
счастье, не умеющей жить собственными своими силами.
Однако
счастье ему не дается. Оленин опять обращается за объяснением к своему прошедшему, но теперь
причину находит совсем уже не в том, в чем видел прежде, — не в том, что был «таким требовательным эгоистом».
«Я готова на все, что ни ожидает меня, — писала она, — но постоянно сохраню чувства мои к вам, несмотря даже на то: отняли вы у меня навсегда свободу и
счастие, или еще имеете возможность и желание освободить меня от ужасного положения» [Это письмо, равно как и письмо принцессы к адмиралу Грейгу, были препровождены к производившему следствие фельдмаршалу князю Голицыну, но, по неизвестной
причине, уничтожены.
Очень вероятно, что по той же
причине я проникся самой трогательной верой в добродетель Магнуса и ждал к ночи — безоблачного
счастья.
Начав, как я сказал выше, с того, что возвел Nathalie Волосатину в сан богини, я просил у нее прощения в том, что огорчил ее моею невоспитанностью, — и далее пространно описывал ей мое душевное состояние и объяснял
причины, от которых оно произошло, то есть я выисповедался, что пил вино и вообще пал; но однако, по
счастию, я еще как-то удержался — и, скорбя о своем падении, ничего не открыл насчет королевецких ярмарочных дам под шатрами, а объяснил ужас и низость своего падения экивоками.
Я во всю жизнь мою не переставал грустить о том, что детство мое не было обставлено иначе, — и думаю, что безудержная погоня за семейным
счастием, которой я впоследствии часто предавался с таким безрассудным азартом, имела первою своею
причиною сожаление о том, что мать моя не была счастливее, — что в семье моей не было того, что зовут «совет и любовь». Я не знал, что слово «увлечение» есть имя какого-то нашего врага.
Например: «Главная
причина семейных несчастий та, что люди воспитаны в мысли, что брак дает
счастье.
Плача на груди матери, она не давала ей в настоящее время повода для расспросов о
причине, так как старуха думала, что они вместе оплакивают дорогого усопшего. Не знала Дарья Алексеевна, что ее дочь плачет вместе с тем и о похороненном ее
счастье.
Мы знаем истинную
причину такого, оставшегося для современников, не посвященных в роман юности Потемкина, странного душевного состояния светлейшего князя, этого «несчастного баловня
счастия».
— Я также, дорогая моя, страдаю от этой разлуки, но она необходима для твоего же
счастия. Потом я расскажу тебе
причины, принудившие меня к ней, передать же их тебе в несколько часов нет возможности.
Ее глаза на мгновение засияли
счастьем, но вдруг сразу потухли. Она глубоко вздохнула и снова заплакала горькими слезами. Старик подумал, что он верно угадал
причину ее горя.
Княжна не удержалась и намекнула старушке, что она также ждет ее сына и если чувства его к ней не изменились, она готова сделаться его женой. Елизавета Сергеевна была в восторге. К чести ее надо сказать, что главною
причиною такого восторга было не богатство княжны, а то, что она знала по письмам сына, как последний до сих пор безумно любит княжну Александру Яковлевну. Добрая старушка не удержалась, чтобы не успокоить в этом смысле дорогую гостью. Надежда на
счастье в душе княжны Баратовой укрепилась.
— Я не говорю, что счастливый человек должен делать счастливых всех без разбору, направо и налево, это невозможно, но тех, кто так или иначе содействовал его
счастью, кто был косвенною
причиною его, те, по моему мнению, имеют право желать, чтобы на них он обратил свое внимание.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть
причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало», — писала она, — «и любовь моя имеет одною целью
счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что, несмотря ни на чтò, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Болезнь Наташи была так серьезна, что. к
счастию ее и к
счастию родных, мысль о всем том, чтò было
причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план.
— Милая Натали, — сказала княжна Марья, — знайте, что я рада тому, что брат нашел
счастье… — Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала
причину ее.
Да, я счастлив, и вот главные
причины моего
счастья, о которых никому, кроме дневника, сказать не решусь.