Неточные совпадения
Воспитанный в недрах провинции, среди кротких и теплых нравов и обычаев родины, переходя в течение двадцати лет из объятий в объятия родных, друзей и знакомых, он до того был проникнут семейным началом, что и будущая служба представлялась ему в виде какого-то семейного занятия, вроде, например, ленивого записыванья в тетрадку
прихода и расхода, как делывал его
отец.
Приход его, досуги, целые дни угождения она не считала одолжением, лестным приношением любви, любезностью сердца, а просто обязанностью, как будто он был ее брат,
отец, даже муж: а это много, это все. И сама, в каждом слове, в каждом шаге с ним, была так свободна и искренна, как будто он имел над ней неоспоримый вес и авторитет.
Впрочем, встал он с постели не более как за четверть часа до
прихода Алеши; гости уже собрались в его келью раньше и ждали, пока он проснется, по твердому заверению
отца Паисия, что «учитель встанет несомненно, чтоб еще раз побеседовать с милыми сердцу его, как сам изрек и как сам пообещал еще утром».
Приход был настолько бедный, что
отец не в состоянии был содержать сына в семинарии; поэтому Петр, еще мальчиком, прямо из уездного училища определился в уездный суд писцом.
Отец Василий был доволен своим
приходом: он получал с него до пятисот рублей в год и, кроме того, обработывал свою часть церковной земли. На эти средства в то время можно было прожить хорошо, тем больше, что у него было всего двое детей-сыновей, из которых старший уже кончал курс в семинарии. Но были в уезде и лучшие
приходы, и он не без зависти указывал мне на них.
Преимущественно шли расспросы о том, сколько у
отца Василия в
приходе душ, деревень, как последние называются, сколько он получает за требы, за славление в Рождество Христово, на святой и в престольные праздники, часто ли служит сорокоусты, как делятся доходы между священником, дьяконом и причетниками, и т. п.
Самое большое, чем он мог быть в этом отношении, это — пантеистом, но возвращение его в деревню, постоянное присутствие при том, как старик
отец по целым почти ночам простаивал перед иконами, постоянное наблюдение над тем, как крестьянские и дворовые старушки с каким-то восторгом бегут к
приходу помолиться, — все это, если не раскрыло в нем религиозного чувства, то, по крайней мере, опять возбудило в нем охоту к этому чувству; и в первое же воскресенье, когда
отец поехал к
приходу, он решился съездить с ним и помолиться там посреди этого простого народа.
У Вихрова в это время сидел священник из их прежнего
прихода, где похоронен был его
отец, — священник еще молодой, года два только поставленный в свой сан и, как видно, очень робкий и застенчивый. Павел разговаривал с ним с уважением, потому что все-таки ожидал в нем видеть хоть несколько образованного человека.
Без религии мы путники, колеблемые ветром сомнений, как говорит le pere Basile, [
отец Василий (франц.)] очень миленький молодой попик, который недавно определен в наш
приход и которого наш Butor уж успел окрестить именем Васьки-шалыгана.
— Рекомендую! — представил его нам Терпибедов, —
отец Арсений, бывший священник нашего
прихода, а ныне запрещенный поп-с. По наветам, а больше за кляузы-с. До двадцати
приходов в свою жизнь переменил, нигде не ужился, а теперь и вовсе скапутился!
«Тыбурций пришел!» — промелькнуло у меня в голове, но этот
приход не произвел на меня никакого впечатления. Я весь превратился в ожидание, и, даже чувствуя, как дрогнула рука
отца, лежавшая на моем плече, я не представлял себе, чтобы появление Тыбурция или какое бы то ни было другое внешнее обстоятельство могло стать между мною и
отцом, могло отклонить то, что я считал неизбежным и чего ждал с приливом задорного ответного гнева.
По старой привычке, а отчасти и по необходимости,
отец Николай ходит в свите причетников по
приходу за яйцами, за новью; но его наделяют уж скупо…
В ней прибыла, еще до
прихода отца-протопопа, старая девица-помещица, которая, чтоб быть ближе к храму божию, переселилась из своей усадьбы в город с двумя толсторожими девками, очень скоро составившими предмет соблазна для молодых и холостых приказных.
Лиза всякий раз с нетерпением поджидала
прихода приятелей. Костякову каждый вечер готовилась чашка душистого чаю с ромом — и, может быть, Лиза отчасти обязана была этой хитрости тем, что они не пропускали ни одного вечера. Если они опаздывали, Лиза с
отцом шла им навстречу. Когда ненастная погода удерживала приятелей дома, на другой день упрекам, и им, и погоде, не было конца.
Так дело шло до начала двадцатых годов, с наступлением которых, как я уже сказал и прежде, над масонством стали разражаться удар за ударом, из числа которых один упал и на голову
отца Василия, как самого выдающегося масона из духовных лиц: из богатого московского
прихода он был переведен в сельскую церковь.
Шумные известия о напастях на дьякона Ахиллу и о приплетении самого протопопа к этому ничтожному делу захватили
отца Савелия в далеком
приходе, от которого до города было по меньшей мере двое суток езды.
Немного погодя Глеб и сын его распрощались с дедушкой Кондратием и покинули озеро. Возвращение их совершилось таким же почти порядком, как самый
приход;
отец не переставал подтрунивать над сыном, или же, когда упорное молчание последнего чересчур забирало досаду старика, он принимался бранить его, называл его мякиной, советовал ему отряхнуться, прибавляя к этому, что хуже будет, коли он сам примется отряхать его. Но сын все-таки не произносил слова. Так миновали они луга и переехали реку.
По мнению Ольги Федотовны, бабушка не любила семинаристов за то, что, ходя с
отцами в праздники по
приходу, они ловят кур и вообще очень обижают крестьян, собирая с них без милосердия все, что взять можно. Но бабушка знала, разумеется, что и из семинаристов бывают исключения, и при этом ей опять представлялся Сперанский… Он очень занимал ее.
Дознано было, что
отец и старший сын часто ездят по окрестным деревням, подговаривая мужиков сеять лён. В одну из таких поездок на Илью Артамонова напали беглые солдаты, он убил одного из них кистенём, двухфунтовой гирей, привязанной к сыромятному ремню, другому проломил голову, третий убежал. Исправник похвалил Артамонова за это, а молодой священник бедного Ильинского
прихода наложил эпитимью за убийство — сорок ночей простоять в церкви на молитве.
Он родился в Царстве Польском, в местечке Томашове-Равском, где
отец его, Иоганн Бенни, был пастором томашовского евангелического
прихода.
Каменная, далеко не казенной архитектуры, ядринская церковь была и нашим Новосельским
приходом. Внутри церковь была расписана крепостным зыбинским живописцем; и
отец, ознакомившийся с заграничными музеями и петербургским Эрмитажем, не раз указывал на действительно талантливое письмо на стенах и иконостасе. Еще теперь помню двух ангелов в северном и южном углах церкви: один с новозаветным крестом в руках, а другой с ветхозаветными скрижалями.
Мы были, по батюшке, церковной веры и к Покрову, к препочтенному
отцу Ефиму
приходом числились, а тетушка Катерина Леонтьевна прилежала древности: из своего особливого стакана пила и ходила молиться в рыбные ряды, к староверам.
Раскаяние, негодование на свою слабость показались на его чертах, и он коснулся до окна, трепет пробежал по его членам; казалось, что стучат у него в сердце, и седая голова привратника два раза повторяла уже свое приветствие сонными устами и спрашивала о причине позднего
прихода, прежде нежели юноша вымолвил: «
Отец мой, иди к игумну, скажи, что у ворот стоит презренный грешник, что он умоляет принять его в монастырь, что он пришел обмыть ваши святые ноги и работать и трудиться».
Отец и мальчики посматривали на нее как-то особенно, как будто только что до ее
прихода осуждали ее за то, что она вышла из-за денег, за нелюбимого, нудного, скучного человека; ее шуршащее платье, браслетки и вообще дамский вид стесняли, оскорбляли их; в ее присутствии они немножко конфузились и не знали, о чем говорить с ней; но все же любили они ее по-прежнему и еще не привыкли обедать без нее.
Бывало, долго нет от Сушилы доносов, внушают ему отечески: «Надо тебе,
отец Родион, доносить почаще, ведь начальству известно, что раскольников в твоем
приходе достаточно; не станешь доносить, в потворстве и небрежении ко святой церкви заподозрят, не успеешь оглянуться, как раз под суд угодишь».
Теперь Дуня стала нетерпеливее поджидать
отца. С возможностью скорой бабушкиной смерти она уже успела примириться и, поплакав тишком, стала больше думать о
приходе тятьки, о котором, кстати сказать, имела сейчас очень смутное воспоминание.
А ведь Добролюбов — мой земляк, нижегородец и мой ровесник — 1836 года. Дом его
отца, протоиерея Никольской церкви, приходился против нашего флигеля на Лыковой дамбе.
Отца его я видал очень часто, хотя он был настоятелем не нашего
прихода.
Со свечой она прошла в кабинет
отца, где пахло жуковским табаком. На диване еще не было постлано. В зале не стояло закуски. В гостиной тоже не устроили спанья для Ники. Она дождалась
прихода горничной Пелагеи — неряшливой и сонной брюнетки, послала Дуняшу за мальчиком Митей и всем распорядилась.
Когда я зазнал
отца Евфима, он был очень юным священником маленькой деревянной церковки Иоанна Златоуста против нынешней старокиевской части.
Приход у него был самый беднейший, и
отцу Евфиму совершенно нечем было бы питаться, если бы семье его господь не послал «врана».
Разговоры эти перебиваются
приходом Гонерилы. Гонерила требует от
отца, чтоб он уменьшил свою свиту: вместо ста придворных удовольствовался бы пятьюдесятью. Услыхав это предложение, Лир входит в какой-то странный, неестественный гнев и спрашивает: знает ли кто его? «Это не Лир, — говорит он. — Разве Лир так ходит, так говорит? Где его глаза? Сплю я или бодрствую? Кто мне скажет: кто я? Я тень Лира» и т. п.
— Какой уж хвалить, ваше превосходительство… С малыми ребятишками я одна осталась… Спасибо
прихода не лишилась, из соседней церкви
отец Николай, на покое при сыне живет, службу справляет, да и то беда, подаяниями добрых людей перебиваюсь.
— Да будет благословен
приход твой в тихую, безмятежную пустыню нашу, и да обретет душа твоя пристань вечную в недрах святыни и созерцании творений Зиждителя. Да приобретет она себе житием праведным богатство духовное — успокоение, какое внушает этот юноша, — проговорил
отец Авраамий, благословляя пришельца и указывая ему на молящегося. — Но кто ты сам? — спросил он. — Почему покидаешь свет?
На князя находка в беседке произвела, надо признаться, тяжелое впечатление, хотя он и старался это скрыть. Теперь, когда дело было уже сделано, в сердце его невольно закралось томительное предчувствие о возможности исполнения второй части легенды — кары за нарушение дедовского заклятия. Для того чтобы скрыть свое смущение, он начал беседовать с
отцом Николаем о состоянии его
прихода, о его жизни и тому подобных предметах, не относящихся к сделанному ими роковому открытию в беседке.
Срок послушания
отца Иллариона окончился, и он возвратился в свой
приход. Возвратился, увы, не на радость семьи.
Претерпев такое наказание, мальчик был оставлен родителями без всякого присмотра и лишь по истечении года случайно был определен в аптеку, находившуюся в районе их
прихода и содержимую немцем Апфельбаумом, женатым на православной и богомольной барыне, к протекции которой и обратился
отец Егорушки.
Хлопоты генерала-аншефа Авраама Петровича Ганнибала о сокращении срока ссылки для
отца Иллариона не увенчались успехом. Генерал добился только одного, что
приход сохранился за ним, а его вдове выдали небольшое денежное пособие.
Разумеется, теперь, стоя на полтора века позднее того, когда совершалось это «бесстрашие»
отца Ковтуновского — трудно все это судить, но как и тогда в обычаях православного народа были те же хождения по
приходу перед праздником с молитвою «разговеиною», и потом на праздниках «с крестом», то ясно, что и тогда, как и ныне, это не могло не утомлять настоятеля
прихода, тем более, что условная вежливость требует, чтобы он оказал честь угощениям, предлагаемым в каждом благочестивом доме.
Один из священников,
отец Гавриил (Григорьев), был «действительный поп», т. е. настоящий священник здешнего
прихода, а другой —
отец Кирилл (Федоров) «не действительный», а «приукаженный поп, по эпитрахильному указу», то есть это был безместный и приставленный к церкви Всемилостивого Спаса в помощь «действительному» священнику,
отцу Гавриилу.
Скажу вам только, что это было на юге России, среди малороссийского населения, и касается некрещеного попа,
отца Саввы, весьма хорошего, благочестивого человека, который и до сих пор благополучно здравствует и священствует и весьма любим и начальством и своим мирным сельским
приходом.
Отец и мать сидели в саду, в беседке, густо завитой диким виноградом, и молчали; но красивая голова матери лежала на плече у
отца, а
отец, хотя обнимал ее, но был очень серьезен и
приходу музыкантов не обрадовался. Да и оба они отнеслись к этому
приходу с непостижимым равнодушием, вызывающим скуку. Впрочем, мама пошевелилась и сказала...
— Пришли музыканты! Господи, музыканты пришли! — кричал он, разыскивая
отца, или мать, или кого-нибудь, кто отнесся бы к этому
приходу с надлежащею серьезностью.
— Благодарю тебя,
отец. Ты знаешь, как тяжело твоему сыну, и ты пришел, ты пришел, чтобы засвидетельствовать мою невиновность. Благодарю тебя,
отец. Дай мне твою руку, и крепким сыновним пожатием я отвечу на твой неожиданный
приход… Не хочешь? Давай руку! Давай руку — я тебе говорю, иначе я назову тебя лжецом!
— Большой
приход у вашего
отца?
Назло всем, но, может быть, особенно
отцу Якову, Дукач решил окрестить сына в чужом
приходе, в селе Перегудах, которое отстояло от Парипс не более как на семь или на восемь верст.