Неточные совпадения
Демократия не может быть в принципе, в идее ограничена сословными и классовыми привилегиями, внешне-общественными аристократиями, но она должна быть ограничена правами бесконечной духовной
природы человеческой
личности и нации, ограничена истинным подбором качеств.
Личность есть граница власти
природы, власти государства, власти общества.
Это требует исключительного уважения к человеку, к
личности, к ее правам, к ее духовно самоуправляющейся
природе.
Можно установить четыре периода в отношении человека к космосу: 1) погружение человека в космическую жизнь, зависимость от объектного мира, невыделенность еще человеческой
личности, человек не овладевает еще
природой, его отношение магическое и мифологическое (примитивное скотоводство и земледелие, рабство); 2) освобождение от власти космических сил, от духов и демонов
природы, борьба через аскезу, а не технику (элементарные формы хозяйства, крепостное право); 3) механизация
природы, научное и техническое овладение
природой, развитие индустрии в форме капитализма, освобождение труда и порабощение его, порабощение его эксплуатацией орудий производства и необходимость продавать труд за заработную плату; 4) разложение космического порядка в открытии бесконечно большого и бесконечно малого, образование новой организованности, в отличие от органичности, техникой и машинизмом, страшное возрастание силы человека над
природой и рабство человека у собственных открытий.
— Кто имеет право порицать выводы из факта, когда существует факт? Ваша
личность в данной обстановке — факт; ваши поступки — необходимые выводы из этого факта, делаемые
природою вещей. Вы за них не отвечаете, а порицать их — глупо.
Природа с своими вечными уловками и экономическими хитростями дает юность человеку, но человека сложившегося берет для себя, она его втягивает, впутывает в ткань общественных и семейных отношений, в три четверти не зависящих от него, он, разумеется, дает своим действиям свой личный характер, но он гораздо меньше принадлежит себе, лирический элемент
личности ослаблен, а потому и чувства и наслаждение — все слабее, кроме ума и воли.
Мы знаем, как
природа распоряжается с
личностями: после, прежде, без жертв, на грудах трупов — ей все равно, она продолжает свое или так продолжает, что попало — десятки тысяч лет наносит какой-нибудь коралловый риф, всякую весну покидая смерти забежавшие ряды. Полипы умирают, не подозревая, что они служили прогрессу рифа.
Ортодоксия имеет социологическую
природу и означает авторитет организованного коллектива над свободной
личностью, над свободным духом человека.
Перво-жизнь есть творческий акт, свобода, носительницей перво-жизни является
личность, субъект, дух, а не «
природа», не объект.
И остается непонятным, откуда
личность возьмет силы противопоставить свою свободу власти
природы и общества, власти детерминизма.
Человеческая
личность реальна в бытии и идеальна по своей
природе, и самым фактом своей идеальной реальности она непосредственно утверждает объективное существование Бога как истинной
личности».
В Иисусе Христе — Богочеловеке, в индивидуальной
личности, дано совершенное соединение двух
природ, божественной и человеческой.
В
личности Иисуса Христа произошло соединение божественной и человеческой
природы, и явился Богочеловек.
Он предлагает новое антропологическое доказательство бытия Божьего. «Идея Бога действительно дана человеку, но только она дана ему не откуда-нибудь извне, в качестве мысли о Боге, а предметно-фактически осуществлена в нем
природою его
личности, как нового образа Бога.
Это христианское освобождение человеческой
личности от естества привело к временной смерти великого Пана, к механизации
природы, к изгнанию пугающих духов
природы.
Если б не было Христа, то царил бы порядок
природы, в котором все множественно и повторяемо, в котором
личности нет.
Родовые религии сделали возможными первые стадии человеческой истории; в них открылись элементарно необходимые истины; но откровения о
личности и ее идеальной
природе в них не было еще, не настало еще для этого время.
Видно, что его, может быть, от
природы и не слабую
личность сильно подавили в свое время и отняли-таки у него значительную долю природной силы души.
Авдотья Максимовна, Любовь Торцова, Даша, Надя — все это безвинные, безответные жертвы самодурства, и то сглажение, отменение человеческой
личности, какое в них произведено жизнью, едва ли не безотраднее действует на душу, нежели самое искажение человеческой
природы в плутах, подобных Подхалюзину.
Что бы женщина ни сделала с тобой, изменила, охладела, поступила, как говорят в стихах, коварно, — вини
природу, предавайся, пожалуй, по этому случаю философским размышлениям, брани мир, жизнь, что хочешь, но никогда не посягай на
личность женщины ни словом, ни делом.
Ослепленный обольщениями
личности и отдельного бытия, он не понимал дионисических, стихийных восторгов, ликующих и вопиющих в
природе.
Прохор. Виноват. По линии выпивки, а также игры в преферанс — почти непобедим, но к пению — не приспособлен
природой. Душа — мягкая, а горло — сухое, хрустит. Пятеркин — ступай вон, бездарная
личность, не понравились мы! Рашель, идем ко мне, я тебе коллекцию замков покажу.
Приписывать его действия произволу человекообразного существа еще легче, нежели объяснять подобным образом другие явления
природы и жизни, потому что именно действия случая скорее, нежели явления других сил, могут пробудить мысль о капризе, произволе, о всех тех качествах, которые составляют исключительную принадлежность человеческой
личности.
Проводить в подробности по различным царствам
природы мысль, что прекрасное есть жизнь, и ближайшим образом, жизнь напоминающая о человеке и о человеческой жизни, я считаю излишним потому, что [и Гегель, и Фишер постоянно говорят о том], что красоту в
природе составляет то, что напоминает человека (или, выражаясь [гегелевским термином], предвозвещает
личность), что прекрасное в
природе имеет значение прекрасного только как намек на человека [великая мысль, глубокая!
Личность человека, противопоставляя себя
природе, борясь с естественною непосредственностью, развертывает в себе родовое, вечное, всеобщее, разум.
Природа и наука — два выгнутые зеркала, вечно отражающие друг друга; фокус, точку пересечения и сосредоточенности между оконченными мирами
природы и логики, составляет
личность человека.
Катерина Матвеевна. Позвольте, позвольте! Но как вы объясняете себе это явление? Всякому мыслящему человеку должно быть известно, что влечение к миловидности есть только низшее проявление человеческой
природы. Как может такая
личность, как этот господин, не видеть всю гнусность этого увлечения, всю высоту своего падения! Как не понимать, что, раз вступив в эту среду и подчинившись всем этим суеверным и мертвящим условиям, возврата нет. А он понимает свободу женщины. Я имею данные…
Касим Амин [Амин Касим (1865–1908) — египетский писатель; его книга"Новая женщина"переведена на русский язык И. Ю. Крачковским в 1912 г.], прозванный «Лютером Востока», говорит в своей книге «Новая женщина»: «Происхождение разногласия между нами и западными объясняется тем, что они поняли
природу человека, уважают его
личность».
Задача европейской науки — именно в том, чтобы, изучив силы
природы, заставить их работать на человека, освободить
личность из плена догмата, суеверий, предрассудков, из тисков подневольного труда и претворить освобожденную физическую энергию в духовную.
Это-то всего более и невыносимо для человека, у которого хоть чуть-чуть начинает просыпаться требование справедливости, от
природы присущее всем людям, но во многих заглушаемое принижением и придушением их
личности.]
Но вот в том-то и заслуга художника: он открывает, что слепой-то не совсем слеп; он находит в глупом-то человеке проблески самого ясного здравого смысла; в забитом, потерянном, обезличенном человеке он отыскивает и показывает нам живые, никогда незаглушимые стремления и потребности человеческой
природы, вынимает в самой глубине души запрятанный протест
личности против внешнего, насильственного давления и представляет его на наш суд и сочувствие.
Моралисты утверждали, что все это от растленности человеческого рода и от помрачения ума его; другие, напротив, кричали, что теория будто бы идеальной организации, состоящая в обезличении человека, противна естественным требованиям человеческой
природы и потому должна быть отвергнута, как негодная, и уступить место другой, признающей все права
личности и принцип бесконечного развития, бесконечного шествия вперед, то есть прогресса, в противоположность застою.
Того примиряющего, разрешающего начала, которое так могуче действует в искусстве, ставя перед вами полного человека и заставляя проглядывать его человеческую
природу сквозь все наплывные мерзости, — этого начала нет никаких следов в изображении
личности князя.
И между тем, вступая в жизнь и оглядываясь вокруг себя, он видит, что искания человека сохранить свою
личность, остаться самим собою, никогда не удаются, и кто из ищущих не успеет рано умереть в чахотке или другой изнурительной болезни, тот в результате доходит только — или до ожесточения, нелюдимства, сумасшествия, или до простого, тихого отупения, заглушения в себе человеческой
природы, до искреннего признания себя чем-то.
Все подобные
личности и все подобные проделки мы признаем искажением человеческой
природы и нарушением естественного порядка вещей.
Признак русской широкой
природы —
Жажду выдвинуть
личность свою —
Насыщает он в юные годы
Удальством в рукопашном бою,
Гомерической, дикой попойкой,
Приводящей в смятенье трактир,
Да игрой, да отчаянной тройкой.
Апории, возникающие при определении соотношения между единым абсолютным универсом и относительным бытием, вскрылись бы с еще большей ясностью, если бы Бруно перешел к выяснению
природы человеческой
личности и индивидуального духа, который во имя последовательности тоже пришлось бы признать акциденцией, модусом или феноменом единой субстанции (к каковому аперсонализму и приводит обыкновенно логика пантеизма).
В самой
природе — хотя не Бога, а человека и вообще твари — заложена возможность не только блаженства, но и муки, причем индивидуальная неповторяемость человеческой
личности простирается и на это: всякий лик бытия имеет не только свою светлую сторону, но и свою особую изнанку или тень.
В вечной
природе существуют две области и заключена возможность двух жизней: «огонь или дух», обнаруживающийся как «молния огня» на четвертой ступени, силою свободы (опять и свобода у Беме мыслится вне отношения к
личности, имперсонали-стически, как одна из сил
природы) определяет себя к божественному единству или кротости, и благодаря этому первые 4 стихии становятся или основой для царства радости, или же, устремляясь к множественности и самости, делаются жертвой адского начала, причем каждое начало по-своему индивидуализирует бытие.
Для абсолютного же духа, напротив, духовность есть его собственное естество, у него не имеется напряженности между
природой и духом, в снятии и примирении которой состоит существо
личности, потому он ничего не может получить от предиката
личности» (A. Drews. Die Religion als Selbstbewusstsein Gottes, 326–328).
Горожане ушли от
природы и навсегда утратили общение с четвероногими, но иногда и среди них встречаются отдельные
личности, у которых как атавизм сохранилась способность влияния на животных.
Авторитарному сознанию или авторитарному строю жизни нужно противополагать не разум, не
природу и не суверенное общество, а дух, т. е. свободу, духовное начало в человеке, образующее его
личность и независимое от объективированной
природы и от объективированного логического мира.
На этом пути происходит отчуждение человеческой
природы, выбрасывание её в объектный мир,
личность не находит себя.
Можно было бы сказать, что общество и
природа дают материю для активной формы
личности.
Личность не есть
природа, она не принадлежит к объективной, природной иерархии, как соподчиненная её часть.
Так изначально определились внутренние двигатели философии: примат свободы над бытием, духа над
природой, субъекта над объектом,
личности над универсально-общим, творчества над эволюцией, дуализма над монизмом, любви над законом.
Человек есть
личность не по
природе, а по духу.
Именно сознание
личности в человеке говорит о его высшей
природе и высшем призвании.
Это связано с тайной
личности, с глубоким различием женской и мужской
природы, с несоответствием между начальным восхищением любви и её реализацией в обыденной жизни, с её таинственной связью со смертью.
Личность есть восстание человека против рабства у
природы.