Неточные совпадения
Он с холодною кровью усматривает все степени опасности,
принимает нужные
меры, славу свою предпочитает жизни; но что всего более — он для пользы и славы отечества не устрашается забыть свою собственную славу.
— Вообще он скажет со своею государственною манерой и с ясностью и точностью, что он не может отпустить меня, но
примет зависящие от него
меры остановить скандал.
Вронский и Анна всё в тех же условиях, всё так же не
принимая никаких
мер для развода, прожили всё лето и часть осени в деревне. Было между ними решено, что они никуда не поедут; но оба чувствовали, чем долее они жили одни, в особенности осенью и без гостей, что они не выдержат этой жизни и что придется изменить ее.
— Простите меня, княжна! Я поступил как безумец… этого в другой раз не случится: я
приму свои
меры… Зачем вам знать то, что происходило до сих пор в душе моей? Вы этого никогда не узнаете, и тем лучше для вас. Прощайте.
Собакевич все слушал, наклонивши голову, — и что, однако же, при всей справедливости этой
меры она бывает отчасти тягостна для многих владельцев, обязывая их взносить подати так, как бы за живой предмет, и что он, чувствуя уважение личное к нему, готов бы даже отчасти
принять на себя эту действительно тяжелую обязанность.
Покуда мы шли прямо, дело еще шло кое-как, но на повороте я заметил, что, если не
приму своих
мер, непременно уйду вперед.
Во время путешествия он заметно успокоился; но по
мере приближения к дому лицо его все более и более
принимало печальное выражение, и когда, выходя из коляски, он спросил у выбежавшего, запыхавшегося Фоки: «Где Наталья Николаевна?» — голос его был нетверд и в глазах были слезы.
Когда на другое утро, ровно в одиннадцать часов, Раскольников вошел в дом — й части, в отделение пристава следственных дел, и попросил доложить о себе Порфирию Петровичу, то он даже удивился тому, как долго не
принимали его: прошло по крайней
мере десять минут, пока его позвали.
За границу поляк убежит, а не он, тем паче что я слежу да и
меры принял.
— Каким же образом, — возразил мой допросчик, — дворянин и офицер один пощажен самозванцем, между тем как все его товарищи злодейски умерщвлены? Каким образом этот самый офицер и дворянин дружески пирует с бунтовщиками,
принимает от главного злодея подарки, шубу, лошадь и полтину денег? Отчего произошла такая странная дружба и на чем она основана, если не на измене или по крайней
мере на гнусном и преступном малодушии?
Я кое-как стал изъяснять ему должность секунданта, но Иван Игнатьич никак не мог меня понять. «Воля ваша, — сказал он. — Коли уж мне и вмешаться в это дело, так разве пойти к Ивану Кузмичу да донести ему по долгу службы, что в фортеции умышляется злодействие, противное казенному интересу: не благоугодно ли будет господину коменданту
принять надлежащие
меры…»
—
Принять надлежащие
меры! — сказал комендант, снимая очки и складывая бумагу.
— Я вас понимаю и одобряю вас вполне. Мой бедный брат, конечно, виноват: за то он и наказан. Он мне сам сказал, что поставил вас в невозможность иначе действовать. Я верю, что вам нельзя было избегнуть этого поединка, который… который до некоторой степени объясняется одним лишь постоянным антагонизмом ваших взаимных воззрений. (Николай Петрович путался в своих словах.) Мой брат — человек прежнего закала, вспыльчивый и упрямый… Слава богу, что еще так кончилось. Я
принял все нужные
меры к избежанию огласки…
— Чувствительно вам обязан, — ответил Павел Петрович, — и могу теперь надеяться, что вы
примете мой вызов, не заставив меня прибегнуть к насильственным
мерам.
Вот на днях Четвериков говорил, что в рабочих союзах прячутся террористы, анархисты и всякие чудовища и что хозяева должны
принять все
меры к роспуску союзов.
— Совершенно верно: Шидловский, Шингарев, Шульгин, конечно — Милюков, Львов, Половцев и твой дядя. Это и есть бюро «Прогрессивного блока». Решили бороться с властью и
принять все
меры, чтобы армия спокойно дралась.
Если сон был страшный — все задумывались, боялись не шутя; если пророческий — все непритворно радовались или печалились, смотря по тому, горестное или утешительное снилось во сне. Требовал ли сон соблюдения какой-нибудь
приметы, тотчас для этого принимались деятельные
меры.
Придут ли коровы с поля, старик первый позаботится, чтоб их напоили; завидит ли из окна, что дворняжка преследует курицу, тотчас
примет строгие
меры против беспорядков.
— Ах, какая гадость! — говорила тетка, отодвигая, но не пряча книгу и не
принимая никаких
мер, чтоб Ольга не прочла ее.
— Без грозы не обойдется, я сильно тревожусь, но, может быть, по своей доброте, простит меня. Позволяю себе вам открыть, что я люблю обеих девиц, как родных дочерей, — прибавил он нежно, — обеих на коленях качал, грамоте вместе с Татьяной Марковной обучал; это — как моя семья. Не измените мне, — шепнул он, — скажу конфиденциально, что и Вере Васильевне в одинаковой
мере я взял смелость изготовить в свое время, при ее замужестве, равный этому подарок, который, смею думать, она благосклонно
примет…
Например, если б бабушка на полгода или на год отослала ее с глаз долой, в свою дальнюю деревню, а сама справилась бы как-нибудь с своими обманутыми и поруганными чувствами доверия, любви и потом простила, призвала бы ее, но долго еще не
принимала бы ее в свою любовь, не дарила бы лаской и нежностью, пока Вера несколькими годами, работой всех сил ума и сердца, не воротила бы себе права на любовь этой матери — тогда только успокоилась бы она, тогда настало бы искупление или, по крайней
мере, забвение, если правда, что «время все стирает с жизни», как утверждает Райский.
«Ну, это — не Полина Карповна, с ней надо
принять решительные
меры!» — подумал Райский и энергически, обняв за талию, отвел ее в сторону и отворил дверь.
До обеда Вера оставалась с Татьяной Марковной, стараясь или скорее опасаясь узнать о
мере, какую она могла
принять, чтоб Марк не ожидал ее в беседке. Она решилась не отходить от нее и после обеда, чтоб она не поддалась желанию сама сойти с обрыва на свидание.
Вера пошла полууспокоенная, стараясь угадать, какую
меру могла бы
принять бабушка, чтоб помешать Марку ждать ее завтра в беседке. Она опасалась, чтобы Татьяна Марковна, не знающая ничего о страсти Райского, не поручила ему пойти, не предварив ее о том, а он, не приготовленный, мог поступить, как внушало ему его еще не вполне угасшее корыстное чувство и фантазия.
Объясню заранее: отослав вчера такое письмо к Катерине Николаевне и действительно (один только Бог знает зачем) послав копию с него барону Бьорингу, он, естественно, сегодня же, в течение дня, должен был ожидать и известных «последствий» своего поступка, а потому и
принял своего рода
меры: с утра еще он перевел маму и Лизу (которая, как я узнал потом, воротившись еще утром, расхворалась и лежала в постели) наверх, «в гроб», а комнаты, и особенно наша «гостиная», были усиленно прибраны и выметены.
А в-третьих, и главное, если даже Версилов был и прав, по каким-нибудь там своим убеждениям, не вызвав князя и решившись снести пощечину, то по крайней
мере он увидит, что есть существо, до того сильно способное чувствовать его обиду, что
принимает ее как за свою, и готовое положить за интересы его даже жизнь свою… несмотря на то что с ним расстается навеки…
Естественно, это меня унизило, и я тотчас же
принял было
меры; но вскоре этот старый чудак произвел во мне какое-то неожиданное впечатление, вроде как бы жалости, и к концу месяца я как-то странно к нему привязался, по крайней
мере оставил намерение грубить.
Во-первых, в лице его я, с первого взгляда по крайней
мере, не заметил ни малейшей перемены. Одет он был как всегда, то есть почти щеголевато. В руках его был небольшой, но дорогой букет свежих цветов. Он подошел и с улыбкой подал его маме; та было посмотрела с пугливым недоумением, но
приняла букет, и вдруг краска слегка оживила ее бледные щеки, а в глазах сверкнула радость.
Во всяком случае приготовился порвать окончательно и уже
принял все
меры.
Мне кажется, всего бы удобнее завязывать сношения с ними теперь, когда они еще не закоренели в недоверчивости к европейцам и не заперлись от них и когда правительство не
приняло сильных
мер против иностранцев и их торговли.
Сразу не
примешь всех
мер против неприятных случайностей.
Нечего было делать: его превосходительство прислал сказать, что переводчики перепутали — это обыкновенная их отговорка, когда они попробуют какую-нибудь
меру и она не удастся, — что он согласен на доставку провизии голландцами по-прежнему и просит только
принять некоторое количество ее в подарок, за который он готов взять контр-презент.
Или другим способом: привезти опиум, и когда станут
принимать против этого строгие
меры, тоже объявить войну.
Губернатор стал
принимать сильные
меры, но не хотел, однако ж, первый начинать неприязненных действий.
Вообще в этой последней войне англичане воспользовались опытами прежней и
приняли несколько благоразумных
мер к обеспечению своей безопасности и доставки продовольствия.
Укушение ее, если не
принять скорых
мер, смертельно.
Европейцы никак не предполагали, чтобы кафры, после испытанных неудач в 1819 г., отважились на открытую войну, поэтому и не
приняли никаких
мер к отражению нападения, и толпы кафров в декабре 1834 г. ворвались в границы колонии.
Находясь в равном расстоянии от обоих полюсов, стрелка ложится будто бы там параллельно экватору, а потом, по
мере приближения к Южному полюсу,
принимает свое обыкновенное положение и только на полюсе становится совершенно вертикально.
Беседа с адвокатом и то, что он
принял уже
меры для защиты Масловой, еще более успокоили его. Он вышел на двор. Погода была прекрасная, он радостно вдохнул весенний воздух. Извозчики предлагали свои услуги, но он пошел пешком, и тотчас же целый рой мыслей и воспоминаний о Катюше и об его поступке с ней закружились в его голове. И ему стало уныло и всё показалось мрачно. «Нет, это я обдумаю после, — сказал он себе, — а теперь, напротив, надо развлечься от тяжелых впечатлений».
— Хиония Алексеевна, вы иногда, кажется, забываете, что в этом доме хозяин я… А то вы так странно держите себя и позволяете себе так много, что в одно прекрасное утро я должен буду
принять свои
меры.
Веревкину стоило героических усилий, чтобы убедить губернатора еще раз в необходимости
принять самые энергичные
меры для ограждения интересов наследников Шатровских заводов.
—
Меры принять,
меры принять,
меры принять! — страшно закипятился и Николай Парфенович, — иначе положительно невозможно!..
Помню, как бросился к нему его защитник и как председатель обратился к нему с угрозой
принять строгие
меры, если еще раз повторится подобная этой выходка. Митя отрывисто и кивая головой, но как будто совсем не раскаиваясь, несколько раз повторил вполголоса защитнику...
Я объяснюсь точнее: вы объявили нам наконец вашу тайну, по словам вашим столь «позорную», хотя в сущности — то есть, конечно, лишь относительно говоря — этот поступок, то есть именно присвоение чужих трех тысяч рублей, и, без сомнения, лишь временное, — поступок этот, на мой взгляд по крайней
мере, есть лишь в высшей степени поступок легкомысленный, но не столь позорный,
принимая, кроме того, во внимание и ваш характер…
Местное туземное население должно было подчиниться и доставлять им продовольствие. Мало того, китайцы потребовали, чтобы мясо и рыбу приносили к ним женщины. Запуганные тазы все это исполняли. Невольно поражаешься тому, как русские власти мирились с таким положением вещей и не
принимали никаких
мер к облегчению участи закабаленных туземцев.
Все это надо учитывать и быстро
принимать соответствующие
меры.
Приближались сумерки. Болото
приняло одну общую желто-бурую окраску и имело теперь безжизненный и пустынный вид. Горы спускались в синюю дымку вечернего тумана и казались хмурыми. По
мере того как становилось темнее, ярче разгоралось на небе зарево лесного пожара. Прошел час, другой, а Дерсу не возвращался. Я начал беспокоиться.
— Хорошо — с, — сказал он, смеясь. — Нет — с, Вера Павловна, от меня не отделаетесь так легко. Я предвидел этот шанс и
принял свои
меры. Ту записку, которая сожжена, он написал сам. А вот эту, он написал по моей просьбе. Эту я могу оставить вам, потому что она не документ. Извольте. — Рахметов подал Вере Павловне записку.
Приятно было остаться ему там и потому, что он там был почетнейшим лицом на три — четыре версты кругом: нет числа признакам уважения, которыми он пользовался у своих и окрестных приказчиков, артельщиков и прочей подгородной братии, менее высокой и несколько более высокой заводских и фабричных приказчиков по положению в обществе; и почти нет
меры удовольствию, с каким он патриархально
принимал эти признаки общего признавания его первым лицом того околотка.
Он даже подумал о
мере более радикальной — он не велел в губернских заведениях, в приказах,
принимать новорожденных детей.