Неточные совпадения
Он пошел
к Неве по В—му проспекту; но дорогою ему
пришла вдруг еще мысль: «Зачем на Неву? Зачем в воду? Не лучше ли уйти куда-нибудь очень далеко, опять хоть на острова, и там где-нибудь, в одиноком месте, в лесу, под кустом, — зарыть все это и
дерево, пожалуй, заметить?» И хотя он чувствовал, что не в состоянии всего ясно и здраво обсудить в эту минуту, но мысль ему показалась безошибочною.
Полины Карповны не было. Она сказалась больною,
прислала Марфеньке цветы и
деревья с зеленью. Райский заходил
к ней утром сам, чтобы как-нибудь объяснить вчерашнюю свою сцену с ней и узнать, не заметила ли она чего-нибудь. Но она встретила его с худо скрываемым, под видом обидчивости, восторгом, хотя он прямо сказал ей, что обедал накануне не дома, в гостях — там много пили — и он выпил лишнюю рюмку — и вот «до чего дошел»!
Тихо, хорошо. Наступил вечер: лес с каждой минутой менял краски и наконец стемнел; по заливу, как тени, качались отражения скал с
деревьями. В эту минуту за нами
пришла шлюпка, и мы поехали. Наши суда исчезали на темном фоне утесов, и только когда мы подъехали
к ним вплоть, увидели мачты, озаренные луной.
Я все время поминал вас, мой задумчивый артист: войдешь, бывало, утром
к вам в мастерскую, откроешь вас где-нибудь за рамками, перед полотном, подкрадешься так, что вы, углубившись в вашу творческую мечту, не заметите, и смотришь, как вы набрасываете очерк, сначала легкий, бледный, туманный; все мешается в одном свете:
деревья с водой, земля с небом…
Придешь потом через несколько дней — и эти бледные очерки обратились уже в определительные образы: берега дышат жизнью, все ярко и ясно…
Наскоро поужинав, мы пошли с Дерсу на охоту. Путь наш лежал по тропинке
к биваку, а оттуда наискось
к солонцам около леса. Множество следов изюбров и диких коз было заметно по всему лугу. Черноватая земля солонцов была почти совершенно лишена растительности. Малые низкорослые
деревья, окружавшие их, имели чахлый и болезненный вид. Здесь местами земля была сильно истоптана. Видно было, что изюбры постоянно
приходили сюда и в одиночку и целыми стадами.
«Умереть тебе смертью безвременною!» У честного купца от страха зуб на зуб не
приходил; он оглянулся кругом и видит, что со всех сторон, из-под каждого
дерева и кустика, из воды, из земли лезет
к нему сила нечистая и несметная, все страшилища безобразные.
— Он, батюшка!.. Кому же, окромя его — варвара!.. Я, батюшка, Михайло Поликарпыч, виновата уж, — обратилась она
к полковнику, — больно злоба-то меня на него взяла: забежала в Петрушино
к егерю Якову Сафонычу. «Не подсидишь ли, говорю, батюшка, на лабазе [Лабаз — здесь полати в лесу, полок или помост на
деревьях, откуда бьют медведей.]; не подстрелишь ли злодея-то нашего?» Обещался
прийти.
На нем нет ни богатого платья, ни драгоценных камней, никто его не знает, но он ждет меня и уверен, что я
приду, — и я
приду, и нет такой власти, которая бы остановила меня, когда я захочу пойти
к нему, и остаться с ним, и потеряться с ним там, в темноте сада, под шорох
деревьев, под плеск фонтана…
На третий день
пришли к селу; мать спросила мужика, работавшего в поле, где дегтярный завод, и скоро они спустились по крутой лесной тропинке, — корни
деревьев лежали на ней, как ступени, — на небольшую круглую поляну, засоренную углем и щепой, залитую дегтем.
И вдруг вспомнил мальчик про то, что у него так болят пальчики, заплакал и побежал дальше, и вот опять видит он сквозь другое стекло комнату, опять там
деревья, но на столах пироги, всякие — миндальные, красные, желтые, и сидят там четыре богатые барыни, а кто
придет, они тому дают пироги, а отворяется дверь поминутно, входит
к ним с улицы много господ.
Теперь, когда у Ромашова оставалось больше свободы и уединения, все чаще и чаще
приходили ему в голову непривычные, странные и сложные мысли, вроде тех, которые так потрясли его месяц тому назад, в день его ареста. Случалось это обыкновенно после службы, в сумерки, когда он тихо бродил в саду под густыми засыпающими
деревьями и, одинокий, тоскующий, прислушивался
к гудению вечерних жуков и глядел на спокойное розовое темнеющее небо.
С того дня посещения старика и девушки повторялись ежедневно. Иногда Лиза
приходила без старика, с нянькой. Она приносила с собою работу, книги и садилась под
дерево, показывая вид совершенного равнодушия
к присутствию Александра.
— Хорош солдат — железо, прямо сказать! Работе — друг, а не то, что как все у нас:
пришёл, алтын сорвал, будто сук сломал,
дерево сохнет, а он и не охнет! Говорил он про тебя намедни, что ты
к делу хорошо будто пригляделся. Я ему верю. Ему во всём верить можно: язык свихнёт, а не соврёт!
Бывает и так:
приходят к узнику и спрашивают: ну, что, раскаялся ли? — а он молчит. Опять спрашивают: да скажешь ли,
дерево, раскаялся ты или нет? Ну, раз, два, три… Господи благослови! раскаялся? — а он опять молчит. И этой манеры я одобрить не могу, потому что… да просто потому, что тут даже испрошения прощения нет.
Каникулы
приходили к концу, скоро должны были начаться лекции. В воздухе чувствовались первые веяния осени. Вода в прудах потемнела, отяжелела. На клумбах садовники заменяли ранние цветы более поздними. С
деревьев кое-где срывались рано пожелтевшие листья и падали на землю, мелькая, как червонное золото, на фоне темных аллей. Поля тоже пожелтели кругом, и поезда железной дороги, пролегающей в полутора верстах от академии, виднелись гораздо яснее и, казалось, проходили гораздо ближе, нежели летом.
— Вот и
дерево, вот мы и
пришли к нему. Только это надо сделать, когда стемнеет.
— А то мы в театр тоже играем, — заметила Надя, обращаясь
к нему. — Вот видите это толстое
дерево, около которого скамьей обведено: там, за
деревом, будто бы кулисы и там актеры сидят, ну там король, королева, принцесса, молодой человек — как кто захочет; каждый выходит, когда ему вздумается, и говорит, что на ум
придет, ну что-нибудь и выходит.
— Помнишь ты, — продолжал Островский, — как я в первый раз
приходил к тебе с женой, как я кланялся твоим седым волосам, просил у тебя совета?.. А-а! ты это позабыл, а о боге напоминаешь… Собака ты лукавая, все вы собаки! — крикнул он почти в исступлении, отмахнувшись от девочки, которая, не понимая, что тут происходит, потянулась
к отцу. — Вы —
дерево лесное!.. И сторона ваша проклятая, и земля, и небо, и звезды, и…
Собака и петух пошли странствовать. Ввечеру петух уснул на
дереве, а собака пристроилась у того же
дерева, промеж кореньев. Как
пришло время, петух запел. Лисица услыхала петуха, прибежала и стала снизу просить, чтобы он сошел
к ней, будто ей хочется оказать почтенье ему за то, что у него голос хорош. Петух сказал: «Надо прежде разбудить дворника, он спит промеж кореньев. Пусть отопрет, тогда я сойду». Лисица стала искать дворника и забрехала. Собака живо вскочила и задушила лисицу.
Сказано — сделано. Пошел один генерал направо и видит — растут
деревья, а на
деревьях всякие плоды. Хочет генерал достать хоть одно яблоко, да все так высоко висят, что надобно лезть. Попробовал полезть — ничего не вышло, только рубашку изорвал.
Пришел генерал
к ручью, видит: рыба там, словно в садке на Фонтанке, так и кишит, и кишит.
Говорит Ярило: «Ты не плачь, не тоскуй, Мать-Сыра Земля, покидаю тебя ненадолго. Не покинуть тебя на́время — сгореть тебе дотла под моими поцелуями. Храня тебя и детей наших, убавлю я нáвремя тепла и света, опадут на
деревьях листья, завянут травы и злаки, оденешься ты снеговым покровом, будешь спать-почивать до моего приходу…
Придет время, пошлю
к тебе вестницу — Весну Красну́, следом за Весною я сам
приду».
Когда Артур
пришел на поляну, Тереза уже была там. Она нетерпеливо шагала по траве и хлыстом сбивала головки цветов. Лошадь ее была привязана в стороне
к дереву и лениво ела траву.
Оттого, быть может, что в глазах у нее мелькали
деревья, телеграфные столбы и сугробы, самые разнообразные мысли
приходили ей в голову. Она думала: по счету в ресторане уплачено сто двадцать и цыганам — сто, и завтра она, если захочет, может бросить на ветер хоть тысячу рублей, а два месяца назад, до свадьбы, у нее не было и трех рублей собственных, и за каждым пустяком приходилось обращаться
к отцу. Какая перемена в жизни!
Хрущов. А я, Илья Ильич, опять
к тебе
пришел работать. Не сидится дома. Вели по-вчерашнему поставить под это
дерево мой стол, да и скажи, чтобы две лампы приготовили. Уж начинает смеркаться…
К такому решению мысленно
пришла княжна Маргарита Дмитриевна под тенью столетних
деревьев дедовского парка.
Резинкина. Честный человек, нечего сказать!.. Нет, мать моя, теперь не дам ему денег в руки — вышел из веры. Сама пойду с ним
к портному… (Слышен крупный разговор в сенях. Мамаев входит и сквозь отворенную дверь говорит.) Говорят,
приходите завтра, теперь не до работы. Кстати, захватите и
дерево ореховое у купца.
Посылает полковой адъютант
к первой роты командиру с вестовым записку. Так и так, столик у меня карточный дорогого
дерева на именинах водкой залили.
Пришлите Ивана Бородулина глянец навести.
— Напиши поскорее известие Зенону и брось свиток со стены моему рабу, который стоит с оседланным мулом под
деревом по ту сторону запертых ворот. Пусть он спешит
к Зенону, не жалея мула, и вы увидите, что, прежде чем
придут биченосцы, чтобы гнать вас оцепленными веревкою
к Адеру, Зенон будет здесь и сердца ваши утешатся, а я остаюсь с вами залогом моего обещания.
Царь Асархадон велит сказать Лаилиэ, что то, что сделано с его послами, будет сделано и с ним, если он сейчас же не
пришлет назначенную дань серебра, золота и кипарисового
дерева и не приедет сам на поклон
к нему.