Неточные совпадения
Потешные
О детстве и о младости,
Да и о самой старости
Рассказы у него
(
Придешь, бывало,
к барину,
Ждешь, ждешь…
Слуга (
к Простакову, запыхавшись).
Барин!
барин! солдаты
пришли, остановились в нашей деревне.
—
Господин прапорщик! — сказал я как можно строже. — Разве вы не видите, что я
к вам
пришел?
Праздность, драка, сплетни и всякие ссоры завелись между прекрасным полом такие, что мужья то и дело
приходили к нему с такими словами: «
Барин, уйми беса-бабу!
Когда
приходил к нему мужик и, почесавши рукою затылок, говорил: «
Барин, позволь отлучиться на работу, пóдать заработать», — «Ступай», — говорил он, куря трубку, и ему даже в голову не
приходило, что мужик шел пьянствовать.
Случись же так, что, как нарочно, в то время, когда
господа чиновники и без того находились в затруднительном положении,
пришли к губернатору разом две бумаги.
— А на дворе, где я приставал в городе-то, слышь ты, — отвечал мужик, — с пошты
приходили два раза спрашивать, нет ли обломовских мужиков: письмо, слышь,
к барину есть.
— Знаю, что садовник, да он учитель, — возразил первый. —
К нему
господа на выучку ребят
присылают…
–…второстепенный, которому предназначено послужить лишь материалом для более благородного племени, а не иметь своей самостоятельной роли в судьбах человечества. Ввиду этого, может быть и справедливого, своего вывода
господин Крафт
пришел к заключению, что всякая дальнейшая деятельность всякого русского человека должна быть этой идеей парализована, так сказать, у всех должны опуститься руки и…
То же, что труд его в суде, состоящий в том, чтобы приводить людей
к присяге над Евангелием, в котором прямо запрещена присяга, был труд нехороший, никогда не
приходило ему в голову, и он не только не тяготился этим, но любил это привычное занятие, часто при этом знакомясь с хорошими
господами.
— Ну, это прескучный
господин. Я лучше его там приму. А потом
приду к вам. Напоите его чаем, Mariette, — сказала графиня, уходя своим быстрым вертлявым шагом в залу.
— Покорно вас благодарю, — говорит Илья, пятясь
к двери, как бегемот. — Мне что, я рад служить хорошим
господам. Намедни кучер
приходил от Панафидиных и все сманивал меня… И прибавка и насчет водки… Покорно вас благодарю.
И сказал тогда аду
Господь: «Не стони, аде, ибо приидут
к тебе отселева всякие вельможи, управители, главные судьи и богачи, и будешь восполнен так же точно, как был во веки веков, до того времени, пока снова
приду».
Пришел опять под окно
к барину и говорю: «Она здесь,
пришла, Аграфена Александровна
пришла, просится».
— Монах на монастырь просит, знал
к кому
прийти! — громко между тем проговорила стоявшая в левом углу девица. Но
господин, подбежавший
к Алеше, мигом повернулся
к ней на каблуках и взволнованным срывающимся каким-то голосом ей ответил...
«Знаю я, говорю, Никитушка, где ж ему и быть, коль не у
Господа и Бога, только здесь-то, с нами-то его теперь, Никитушка, нет, подле-то, вот как прежде сидел!» И хотя бы я только взглянула на него лишь разочек, только один разочек на него мне бы опять поглядеть, и не подошла бы
к нему, не промолвила, в углу бы притаилась, только бы минуточку едину повидать, послыхать его, как он играет на дворе,
придет, бывало, крикнет своим голосочком: «Мамка, где ты?» Только б услыхать-то мне, как он по комнате своими ножками пройдет разик, всего бы только разик, ножками-то своими тук-тук, да так часто, часто, помню, как, бывало, бежит ко мне, кричит да смеется, только б я его ножки-то услышала, услышала бы, признала!
В последний день масленицы все люди, по старинному обычаю,
приходили вечером просить прощения
к барину; в этих торжественных случаях мой отец выходил в залу, сопровождаемый камердинером. Тут он делал вид, будто не всех узнает.
— А
приходила да опять ушла — тем еще лучше; значит, время тебе не
пришло… Небось,
к весне выправишься. Пойдут светлые дни, солнышко играть будет — и в тебе душа заиграет. Нехорошо тебе здесь в каморке: темно, сыро; хоть бы
господа когда заглянули…
Был в шестидесятых годах в Москве полицмейстер Лужин, страстный охотник, державший под Москвой свою псарню. Его доезжачему всучили на Старой площади сапоги с бумажными подошвами, и тот пожаловался на это своему
барину, рассказав, как и откуда получается купцами товар. Лужин послал его узнать подробности этой торговли. Вскоре охотник
пришел и доложил, что сегодня рано на Старую площадь
к самому крупному оптовику-торговцу привезли несколько возов обуви из Кимр.
— И своей фальшивой и привозные. Как-то наезжал ко мне по зиме один такой-то хахаль, предлагал купить по триста рублей тысячу. «У вас, говорит, уйдут в степь за настоящие»… Ну, я его, конечно, прогнал. Ступай, говорю,
к степнякам, а мы этим самым товаром не торгуем… Есть, конечно, и из мучников всякие. А только деньги дело наживное: как
пришли так и ушли. Чего же это мы с тобой в сухую-то тары-бары разводим? Пьешь чай-то?
В длинные зимние ночи он пишет либеральные повести, но при случае любит дать понять, что он коллежский регистратор и занимает должность Х класса; когда одна баба,
придя к нему по делу, назвала его
господином Д., то он обиделся и сердито крикнул ей: «Я тебе не
господин Д., а ваше благородие!» По пути
к берегу я расспрашивал его насчет сахалинской жизни, как и что, а он зловеще вздыхал и говорил: «А вот вы увидите!» Солнце стояло уже высоко.
И ну-ну-ну, ну-ну-ну: по всем по трем, вплоть до Питера,
к Корзинкину прямо на двор. — Добро пожаловать. Куды какой его высокопревосходительство затейник, из-за тысячи верст шлет за какою дрянью. Только
барин доброй. Рад ему служить. Вот устерсы теперь лишь с биржи. Скажи, не меньше ста пятидесяти бочка, уступить нельзя, самим
пришли дороги. Да мы с его милостию сочтемся. — Бочку взвалили в кибитку; поворотя оглобли, курьер уже опять скачет; успел лишь зайти в кабак и выпить два крючка сивухи.
— Очень рад,
господа; ступайте, садитесь туда ко всем, я сейчас
приду, — отделался наконец князь, торопясь
к Евгению Павловичу.
Барин, точно, чуть не успокоился. Когда Ольга Сергеевна
пришла со свечою, чтобы побудить его
к чаю, он лежал с открытыми глазами, давал знак одною рукою и лепетал какой-то совершенно непонятный вздор заплетающимся языком.
Через несколько минут
прислали Евсеичу сказать, чтоб он меня привел
к старому
барину.
Стряпчий взял у него бумагу и ушел. Вихров остальной день провел в тоске, проклиная и свою службу, и свою жизнь, и самого себя. Часов в одиннадцать у него в передней послышался шум шагов и бряцанье сабель и шпор, — это
пришли к нему жандармы и полицейские солдаты; хорошо, что Ивана не было, а то бы он умер со страху, но и Груша тоже испугалась. Войдя
к барину с встревоженным лицом, она сказала...
Павел пробовал было хоть на минуту остаться с ней наедине, но решительно это было невозможно, потому что она то укладывала свои ноты, книги, то разговаривала с прислугой; кроме того, тут же в комнате сидела, не сходя с места, m-me Фатеева с прежним могильным выражением в лице; и, в заключение всего,
пришла Анна Гавриловна и сказала моему герою: «Пожалуйте, батюшка,
к барину; он один там у нас сидит и дожидается вас».
Дедушка ваш… форсун он этакий был
барин, рассердился наконец на это, призывает его
к себе: «На вот, говорит, тебе, братец, и сыновьям твоим вольную; просьба моя одна
к тебе, — не
приходи ты больше ко мне назад!» Старик и сыновья ликуют; переехали сейчас в город и заместо того, чтобы за дело какое приняться, — да, пожалуй, и не умеют никакого дела, — и начали они пить, а сыновья-то, сверх того, начали батьку бить: давай им денег! — думали, что деньги у него есть.
Барин наш терпел, терпел, — и только раз, когда
к нему собралась великая компания гостей, ездили все они медведя поднимать, подняли его, убили, на радости, без сумнения, порядком выпили; наконец, после всего того, гости разъехались, остался один хозяин дома, и скучно ему: разговоров иметь не с кем, да и голова с похмелья болит; только вдруг докладывают, что священник этот самый
пришел там за каким-то дельцем маленьким…
— Раменка околела-с. Вчерашний день, Иван
пришел и говорит: «Дай, говорит, мне лошадь самолучшую;
барин велел мне ехать проворней в Перцово!» Я ему дал-с; он, видно, без рассудку гнал-с ее, верст сорок в какие-нибудь часа три сделал; приехал тоже — слова не сказал, прямо поставил ее
к корму; она наелась, а сегодня и околела.
К Салову, между тем,
пришел еще гость — какой-то совершенно черный
господин, с черными, но ничего не выражающими глазами, и весь в брильянтах: брильянты были у него в перстнях, брильянты на часовой цепочке и брильянтовые запонки в рубашке.
На другой день герой мой нарочно очень рано проснулся и позвал Петра, чтобы потолковать с ним насчет поездки
к приходу. Петр
пришел; лицо этого почтенного слуги было недовольное; сказав
барину, что
к приходу можно на паре доехать, он добавил...
«Вы, — говорит мне
господин Парначев, — коли
к кому в гости
приходите, так прямо идите, а не подслушивайте!» А Лука Прохоров сейчас же за шапку и так-таки прямо и говорит: «Мы, говорит, Валериан Павлыч, об этом предмете в другое время побеседуем, а теперь между нами лишнее бревнышко есть».
— Начальником был, усердие имел — ну, и говорил другое. Оброки сбирал:
к одному
придешь — денег нет,
к другому
придешь — хоть шаром на дворе покати! А
барин с теплых вод пишет:"Вынь да положь!"Ходишь-ходишь — и скажешь грехом:"Ах, волк вас задави! своего
барина, мерзавцы, на кабак променяли!"Ну, а теперь сам мужиком сделался.
— Даже с превеликим моим удовольствием-с. Был и со мною лично случай; был-с.
Прихожу я, например, прошлою осенью,
к господину Парначеву, как
к духовному моему сыну; в дом…
— Шляетесь здесь, лабарданцы! Благодари еще бога, что по шее, старый хрен, не заработал. А в другой раз
придешь, так и знай, стесняться с тобой не стану, намну загривок и стащу
к господину вряднику. Шантрапа!
Суета на балконе затихла. Барыня с мальчиком и
господин в золотых очках подошли
к самым перилам; остальные почтительно остановились на заднем плане. Из глубины сада
пришел садовник в фартуке и стал неподалеку от дедушки. Откуда-то вылезший дворник поместился позади садовника. Это был огромный бородатый мужчина с мрачным, узколобым, рябым лицом. Одет он был в новую розовую рубашку, по которой шли косыми рядами крупные черные горошины.
— Да, мы рассмотрим после, — проговорил генерал, обращаясь
к стоявшим на коленях просителям. — Встаньте…
Приходите ко мне послезавтра, тогда разберем ваше прошение, а теперь, как сами видите,
барину некогда.
И вдруг вспомнил мальчик про то, что у него так болят пальчики, заплакал и побежал дальше, и вот опять видит он сквозь другое стекло комнату, опять там деревья, но на столах пироги, всякие — миндальные, красные, желтые, и сидят там четыре богатые барыни, а кто
придет, они тому дают пироги, а отворяется дверь поминутно, входит
к ним с улицы много
господ.
— Вам остается,
господа, — сказал он с каменной торжественностью, — выбрать себе секундантов, по два с каждой стороны, и
прислать их
к девяти часам вечера сюда, в собрание, где они совместно с нами выработают условия поединка.
— Нет, нет,
господа… позвольте, вот я вам расскажу! — кричал Арчаковский. —
Приходит однажды солдат на постой
к хохлу. А у хохла кра-асивая жинка. Вот солдат и думает: как бы мне это…
— Нет, ты расскажи-ка
барину, как она пришла-то
к вам, то есть
к тебе в обитель; вот ты что расскажи.
— Вот как этакое-то дело со мной сделалось, и стали мы приступать
к Манефе Ивановне, чтоб перед родителем открыться."А что, говорит, разве уж
к концу дело
пришло?"И заместо того чтоб перед родителем меня заступить и осторожненько ему рассказать, что вот
господин хороший и поправить свой грех желает, она все, сударь, против стыда и совести сделала.
— А что,
господа! — обращается он
к гостям, — ведь это лучшенькое из всего, что мы испытали в жизни, и я всегда с благодарностью вспоминаю об этом времени. Что такое я теперь? — "Я знаю, что я ничего не знаю", — вот все, что я могу сказать о себе. Все мне прискучило, все мной испытано — и на дне всего оказалось — ничто! Nichts! А в то золотое время земля под ногами горела, кровь кипела в жилах…
Придешь в Московский трактир:"Гаврило! селянки!" — Ах, что это за селянка была! Маня, помнишь?
А хан Джангар видит, что на всех от нее зорость
пришла и
господа на нее как оглашенные цену наполняют, кивнул чумазому татарчонку, а тот как прыг на нее, на лебедушку, да и ну ее гонить, — сидит, знаете, по-своему, по-татарски, коленками ее ежит, а она под ним окрыляется и точно птица летит и не всколыхнет, а как он ей
к холочке принагнется да на нее гикнет, так она так вместе с песком в один вихорь и воскурится.
На пятый день Капотт не
пришел. Я побежал в кафе, при котором он состоял в качестве завсегдатая, и узнал, что в то же утро
приходил к нему un jeune seigneur russe [молодой русский
барин] и, предложив десять франков пятьдесят сантимов, увлек старого профессора с собою. Таким образом, за лишнюю полтину меди Капотт предал меня…
— Нет,
господа! Я больше не читаю, — продолжал Зухин тем же тоном, — я вам говорю, непостижимое событие! Семенов
прислал мне с солдатом вот двадцать рублей, которые занял когда-то, и пишет, что ежели я его хочу видеть, то чтоб
приходил в казармы. Вы знаете, что это значит? — прибавил он, оглянув всех нас. Мы все молчали. — Я сейчас иду
к нему, — продолжал Зухин, — пойдемте, кто хочет.
Когда
придет к тебе товарищ и скажет: «А вот я вам какую сногсшибательную новость расскажу про товарища Х.» — то ты спроси его: «А вы отважетесь рассказать эту новость в глаза этого самого
господина?» И если он ответит: «Ах нет, этого вы ему, пожалуйста, не передавайте, это секрет» — тогда громко и ясно ответьте ему: «Потрудитесь эту новость оставить при себе. Я не хочу ее слушать».
— Пани,
к нам
пришли два
господина и очень долго разговаривали.
Между тем произошло у нас приключение, меня удивившее, а Степана Трофимовича потрясшее. Утром в восемь часов прибежала от него ко мне Настасья, с известием, что
барина «описали». Я сначала ничего не мог понять: добился только, что «описали» чиновники,
пришли и взяли бумаги, а солдат завязал в узел и «отвез в тачке». Известие было дикое. Я тотчас же поспешал
к Степану Трофимовичу.