Неточные совпадения
Лысый, свежий старик, с широкою рыжею бородой, седою у
щек, отворил ворота,
прижавшись к верее, чтобы пропустить тройку.
«Это значит, — отвечала она, сажая меня на скамью и обвив мой стан руками, — это значит, что я тебя люблю…» И
щека ее
прижалась к моей, и я почувствовал на лице моем ее пламенное дыхание.
Она
прижалась щекой к стеклу, закрыла глаза и тихо погладила зеркало рукой там, где приходилось ее отражение.
Он уже понимал, что говорит не те слова, какие надо бы сказать. Варвара схватила его руку,
прижалась к ней горячей
щекой.
— Я не знаю, — ответил он, снова охватив ее талию руками, и
прижался щекою к бедру.
Через две минуты она кончила, потом крепко
прижалась щекой к его груди, около самого сердца, и откусила нитку. Леонтий онемел на месте и стоял растерянный, глядя на нее изумленными глазами.
Он роется в памяти и смутно дорывается, что держала его когда-то мать, и он,
прижавшись щекой к ее груди, следил, как она перебирала пальцами клавиши, как носились плачущие или резвые звуки, слышал, как билось у ней в груди сердце.
— Да чего тебе! Пусть он
к тебе на постель сам вскочит. Иси, Перезвон! — стукнул ладонью по постели Коля, и Перезвон как стрела влетел
к Илюше. Тот стремительно обнял его голову обеими руками, а Перезвон мигом облизал ему за это
щеку. Илюшечка
прижался к нему, протянулся на постельке и спрятал от всех в его косматой шерсти свое лицо.
— Расскажи, расскажи, милый, чернобровый парубок! — говорила она,
прижимаясь лицом своим
к щеке его и обнимая его. — Нет! ты, видно, не любишь меня, у тебя есть другая девушка. Я не буду бояться; я буду спокойно спать ночь. Теперь-то не засну, если не расскажешь. Я стану мучиться да думать… Расскажи, Левко!..
Звук его густ, полон и приклад ружья не толкнет, не отдаст, а только плотнее
прижмется к плечу и
щеке стрелка, тогда как большой заряд, не в меру, даст толчок и в плечо и в
щеку, так что от нескольких выстрелов кожа на скуле
щеки покраснеет и даже лопнет.
Между тем совсем рассвело; наконец он прилег на подушку, как бы совсем уже в бессилии и в отчаянии, и
прижался своим лицом
к бледному и неподвижному лицу Рогожина; слезы текли из его глаз на
щеки Рогожина, но, может быть, он уж и не слыхал тогда своих собственных слез и уже не знал ничего о них…
Он застал супругу и дочку в объятиях одну у другой и обливавших друг друга слезами. Это были слезы счастья, умиления и примирения. Аглая целовала у матери руки,
щеки, губы; обе горячо
прижимались друг
к дружке.
Людмила взяла мать под руку и молча
прижалась к ее плечу. Доктор, низко наклонив голову, протирал платком пенсне. В тишине за окном устало вздыхал вечерний шум города, холод веял в лица, шевелил волосы на головах. Людмила вздрагивала, по
щеке ее текла слеза. В коридоре больницы метались измятые, напуганные звуки, торопливое шарканье ног, стоны, унылый шепот. Люди, неподвижно стоя у окна, смотрели во тьму и молчали.
Она
прижалась крепко
к его плечу
щекой и ответила порывисто...
Он вышел из дому. Теплый весенний воздух с нежной лаской гладил его
щеки. Земля, недавно обсохшая после дождя, подавалась под ногами с приятной упругостью. Из-за заборов густо и низко свешивались на улицу белые шапки черемухи и лиловые — сирени. Что-то вдруг с необыкновенной силой расширилось в груди Ромашова, как будто бы он собирался летать. Оглянувшись кругом и видя, что на улице никого нет, он вынул из кармана Шурочкино письмо, перечитал его и крепко
прижался губами
к ее подписи.
Она обняла старшую сестру и
прижалась к ней,
щека к щеке. И вдруг спохватилась. — Нет, какая же я глупая! Мы с тобою, точно в романе, сидим и разговариваем о природе, а я совсем забыла про мой подарок. Вот посмотри. Я боюсь только, понравится ли?
Он долго рассказывал о том, как бьют солдат на службе, Матвей
прижался щекою к его груди и, слыша, как в ней что-то хрипело, думал, что там, задыхаясь, умирает та чёрная и страшная сила, которая недавно вспыхнула на лице отцовом.
Страх, стыд и жалость
к ней охватили его жаром и холодом; опустив голову, он тихонько пошёл
к двери, но вдруг две тёплых руки оторвали его от земли, он
прижался щекою к горячему телу, и в ухо ему полился умоляющий, виноватый шёпот...
Оставшись под арбой одна с подругой, Устенька вдруг обхватила ее обеими руками и,
прижимаясь к ней, начала целовать Марьяну в
щеки и шею.
Щеки незнакомца еще больше распухли; он
прижался спиной
к камню, выпучил глаза, пошевелил губами и ответил сиплым басом...
— Уйди! — истерически закричал Ежов,
прижавшись спиной
к стене. Он стоял растерянный, подавленный, обозленный и отмахивался от простертых
к нему рук Фомы. А в это время дверь в комнату отворилась, и на пороге стала какая-то вся черная женщина. Лицо у нее было злое, возмущенное,
щека завязана платком. Она закинула голову, протянула
к Ежову руку и заговорила с шипением и свистом...
А Фома обнял его за шею и,
прижавшись щекой к его
щеке, молчал, дыша ускоренно.
Высоко над землей взметнулась голова Мани, нежно
прижавшись к змеиной
щеке.
Она села на колени
к нему, Жуков глубоко вздохнул,
прижался щекой к ее груди и стал упрекать ее...
Она откинула назад голову, а он поцеловал ее в губы, и, чтоб этот поцелуй продолжался дольше, он взял ее за
щеки пальцами; и как-то так вышло, что сам он очутился в углу между шкапом и стеной, а она обвила руками его шею и
прижалась к его подбородку головой.
Он ввёл её в предбанник, затворил ногою дверь, и обняв её, прижал
к себе, крепко
прижимаясь в то же время
щекою к её груди.
Прячась за деревьями и дачами и опять показываясь на минутку, русский терем уходил все дальше и дальше назад и вдруг исчез из виду. Воскресенский,
прижавшись щекой к чугунному столбику перил, еще долго глядел в ту сторону, где он скрылся. «Все сие прошло, как тень и как молва быстротечная», — вспомнился ему вдруг горький стих Соломона, и он заплакал. Но слезы его были благодатные, а печаль — молодая, светлая и легкая.
Он
прижался к ней и впился толстыми губами в ее румяную
щеку.
Усталый, похудевший, измученный непрерывной борьбой с фарисеями, стеною белых, блестящих ученых лбов окружавших его каждодневно в храме, он сидел,
прижавшись щекою к шершавой стене, и, по-видимому, крепко спал.
…Оторванная от книги, я
прижималась к печке, красной
щекой к синему чугуну, жаркой
щекой —
к ледяному. Но
к нему — только в образе печки,
к нему — тому — никогда. Впрочем, все же — да, но это потому что на руках и через реку.
Настя тяжело дышала, но крепилась, молчала. Не могла, однако, слез сдержать, — так и полились они по
щекам ее. Утерла глаза Настя передником и
прижалась к плечу Фленушки.
Настолько-то у тебя умишка хватит, дурачок ты мой глупенький, — говорила она, а сама крепко
прижималась разалевшейся
щекой к горящей
щеке Самоквасова.
Форова
прижалась горячими губами
к ее
щеке и прошептала...
Я крепко обняла дорогую,
прижалась к ней. Горячо целуя ее худенькие, бледные
щеки, ее ясные, как у ребенка, синие глаза, полные слез, я обещала ей шепотом...
— Прощай, Нина, прощай, миленькая джаным, прощай, бирюзовая! — успела она шепнуть мне и наскоро
прижалась мокрой от слез
щекой к моему лицу.
Рябович остановился в раздумье… В это время неожиданно для него послышались торопливые шаги и шуршанье платья, женский задыхающийся голос прошептал: «наконец-то!» и две мягкие, пахучие, несомненно женские руки охватили его шею;
к его
щеке прижалась теплая
щека и одновременно раздался звук поцелуя. Но тотчас же целовавшая слегка вскрикнула и, как показалось Рябовичу, с отвращением отскочила от него. Он тоже едва не вскрикнул и бросился
к яркой дверной щели…
Ее
щеки то покрывались ярким румянцем при взгляде на красивого Бернгарда, то смертельной бледностью, когда взор ее падал на неуклюжего Доннершварца. Она робко
прижалась к отцу, и сердце ее билось, как птичка, попавшая в силок.
Ее
щеки то покрывались ярким румянцем при взгляде на красивого Бернгарда, то смертельной бледностью, когда взор ее падал на неуклюжего Доннершварца. Она робко
прижалась к отцу и сердце ее билось, как птичка, попавшаяся в силок.
— Ты мой милый, хороший, и я очень, очень люблю тебя! — шептала она,
прижимаясь щекой к его губам.
Обвив левою рукою шею старика, он то
прижимался к нему, когда встречал экипаж, с громом на них наезжавший, то ласково трепал его ручонкою по
щеке, миловал его, то с любопытством указывал на высокие домы и церкви, на флаги кораблей, на золотую иглу адмиралтейского шпица.
А позднею ночью случилось так. Насытясь друг другом, они лежали рядом под одним одеялом. У Лельки была сладкая и благодарная усталость во всем теле, хотелось с материнскою ласкою обнять любимого, и чтобы он
прижался щекою к ее груди. А он лежал на спине, стараясь не прикасаться
к ее телу, глядел в потолок и мрачно курил.
Тяжело-сонным движением Юра поднял обе руки, обнял мать за шею и крепко
прижался горячей
щекою к мокрой и холодной
щеке — ведь все-таки мама, ничего не поделаешь. Но как больно, как горько!
Горел фонарь, и
к его холодному, влажному столбу
прижался щекою Павел и закрыл глаза. Лицо его было неподвижно, как у слепого, и внутри было так спокойно и тихо, как на кладбище. Такая минута бывает у приговоренного
к смерти, когда уже завязаны глаза, и смолк вокруг него звук суетливых шагов по звонкому дереву, и в грозном молчании уже открылась наполовину великая тайна смерти. И, как зловещая дробь барабанов, глухо и далеко прозвучал голос...
Борька снял. Исанка прильнула
щекою к его
щеке. Он медленно целовал ее в маленькую, мягкую ладонь. Сквозь майку он ощущал, как
к его груди невинно
прижималась молодая девическая грудь. Его особенно волновала эта невинность прикосновения, — Исанка, очевидно, совершенно не понимала, как это на него действует. И Борька боялся шевельнуться, чтобы она не переменила положения.
Исанка села на сено, Борька растянулся рядом и
прижался щекою к ее плечу.
Не обовьются вокруг его толстой, апоплексической шеи мягкие детские ручки, не
прижмется нежная
щека к его колючему подбородку.