Неточные совпадения
Вчера
приехал сюда фокусник Апфельбаум.
На дверях ресторации явилась длинная афишка, извещающая почтеннейшую публику о том, что вышеименованный удивительный фокусник, акробат, химик и оптик будет иметь честь дать великолепное представление сегодняшнего числа в восемь часов вечера, в зале Благородного
собрания (иначе — в ресторации); билеты по два рубля с полтиной.
— Оно не подтвердило, потому что не входило и не может входить в рассмотрение самого дела, — сказал Селенин, щуря глаза. — Ты, верно, у тетушки остановился, — прибавил он, очевидно желая переменить разговор. — Я вчера узнал от нее, что ты здесь. Графиня приглашала меня вместе с тобой присутствовать
на собрании приезжего проповедника, — улыбаясь губами, сказал Селенин.
Вечером, вскоре после обеда, в большой зале, где особенно, как для лекции, поставили рядами стулья с высокими резными спинками, а перед столом кресло и столик с графином воды для проповедника, стали собираться
на собрание,
на котором должен был проповедовать
приезжий Кизеветер.
Но волнение его было напрасно: муж, предводитель дворянства того самого уезда, в котором были главные имения Нехлюдова, извещал Нехлюдова о том, что в конце мая назначено экстренное земское
собрание, и что он просит Нехлюдова непременно
приехать и donner un coup d’épaule [поддержать] в предстоящих важных вопросах
на земском
собрании о школах и подъездных путях, при которых ожидалось сильное противодействие реакционной партии.
Вечером был бал в Благородном
собрании. Музыканты, нарочно выписанные с одного из заводов,
приехали мертвецки пьяные; губернатор распорядился, чтоб их заперли за сутки до бала и прямо из полиции конвоировали
на хоры, откуда не выпускали никого до окончания бала.
Губернатор Рыхлевский ехал из
собрания; в то время как его карета двинулась, какой-то кучер с небольшими санками, зазевавшись, попал между постромок двух коренных и двух передних лошадей. Из этого вышла минутная конфузия, не помешавшая Рыхлевскому преспокойно
приехать домой.
На другой день губернатор спросил полицмейстера, знает ли он, чей кучер въехал ему в постромки и что его следует постращать.
Когда он
приехал в губернский город, все предводители были уже налицо. Губернатор (из военных) принял их сдержанно, но учтиво; изложил непременныенамерения правительства и изъявил надежду и даже уверенность, что господа предводители поспешат пойти навстречу этим намерениям. Случай для этого представлялся отличный: через месяц должно состояться губернское
собрание,
на котором и предоставлено будет господам дворянам высказать одушевляющие их чувства.
— А вот этот господин, — продолжал Салов, показывая
на проходящего молодого человека в перчатках и во фраке, но не совсем складного станом, — он вон и выбрит, и подчищен, а такой же скотина, как и батька; это вот он из Замоскворечья сюда в
собрание приехал и танцует, пожалуй, а как перевалился за Москву-реку, опять все свое пошло в погребок, — давай ему мадеры, чтобы зубы ломило, — и если тут в погребе сидит поп или дьякон: — «Ну, ты, говорит, батюшка, прочти Апостола, как Мочалов, одним голосам!»
Герой мой оделся франтом и, сев в покойный возок, поехал в
собрание. Устроено оно было в трактирном заведении города; главная танцевальная зала была довольно большая и холодноватая; музыка стояла в передней и, когда Вихров
приехал, играла галоп. У самых дверей его встретил, в черном фраке, в белом жилете и во всех своих крестах и медалях, старик Захаревский. Он нарочно
на этот раз взялся быть дежурным старшиной.
Приедешь в
Собрание али к кому
на свадьбу, сидишь, натурально — вся в цветах, разодета, как игрушка али картинка журнальная; вдруг подлетает кавалер: «Удостойте счастия, сударыня!» Ну, видишь: если человек с понятием али армейской какой — возьмешь да и прищуришься, отвечаешь: «Извольте, с удовольствием!» Ах! (с жаром) оча-ро-ва-тельно!
— Точно так, господин капитан. Барышни.
Приехали только
на две недели в Москву из Пензы. Мои родственницы. Обещался быть в Благородном
собрании на елке. Дал честное слово. Ужасно обидно будет обмануть их и подвести.
Вслед за тем повторились подобные возгласы и в других, более отдаленных группах и закончились почти басистым ревом: «Мы не желаем вас считать!» Бас этот вряд ли не принадлежал секретарю депутатского
собрания. Часам к двенадцати, как водится,
приехал губернатор и, войдя
на небольшое возвышение, устроенное в одном конце зала, произнес краткую речь...
После обеда генерал и Янсутский перешли вместе в говорильную комнату, велев себе туда подать шампанского. Там они нашли Долгова, читающего газету, который обыкновенно, за неимением денег платить за обед,
приезжал в клуб после своего, более чем скромного, обеда, в надежде встретить кого-нибудь из своих знакомых и потолковать по душе. Янсутский, взглянув
на Долгова, сейчас припомнил, что он видел его в
Собрании ужинающим вместе с Бегушевым.
Приехав с графам Хвостиковым в
собрание, Бегушев остановился в первой же со входа комнате и сел
на стул около самых входных дверей.
Прихвоснев. Без сомнения-с. Пиры даже задавал там.
Приедет со своими приятелями… Те тоже со своими аманками. Кутят. Песни поют. Бывал я иногда у них
на этих
собраниях.
Евгения Николаевна(устремляя
на него внимательный взор и каким-то ласковым и заползающим в душу голосом). Я, собственно,
приехала к вам и дожидалась вас, чтобы передать вам мою радость, которую я переживала за вас во вчерашнем
собрании ваших акционеров: это невероятно, какой восторг во всей публике был к вам!
Собрание происходило в народном театре.
На эстраде восседал весь их комитет, — председатель земской управы Будиновский, помощник директора слесарско-томилинского банка Токарев и другие.
Приезжий из столицы профессор должен был читать о правых партиях.
И, при воспоминанье о лежанке, зевнул, набожно перекрестив рот. Мы извинились, что потревожили его, сказали свои имена и показали открытый лист начальника губернии, где было сказано, что
приехали мы из Петербурга от министра внутренних дел для
собрания статистических сведений. После того я попросил хозяйского дозволения взглянуть
на его кожевенный завод.
Все были бледны. Уж несколько случаев было в окрестных местах: мужики
на собраниях тушили лампы и люто избивали
приезжих ораторов. Ведерников встал и, держа руку
на револьвере, смотрел в глаза подходившим парням. Те остановились.
— Я вам могу сообщить приятную новость, — затараторил он, здороваясь с сидевшими и усаживаясь
на подставленный лакеем стул, — завтра к нам
на общее
собрание приедет сам Исаак Соломонович и желает, в качестве почетного члена, принять деятельное участие в делах общества, с чем я искренне всех нас поздравляю. Это ведь не шуточка… Значит, у нас, то есть у общества, будут деньги. Сейчас только узнал эту свежую новость и надо будет сию же минуту отослать сообщение в газету.