Неточные совпадения
Сначала он принялся угождать во всяких незаметных мелочах: рассмотрел внимательно чинку перьев, какими писал он, и,
приготовивши несколько по образцу их, клал ему всякий раз их под руку; сдувал и сметал со
стола его песок и табак; завел новую тряпку для его чернильницы; отыскал где-то его шапку, прескверную шапку, какая когда-либо существовала в мире, и всякий раз клал ее возле него за минуту до окончания присутствия; чистил ему спину, если тот запачкал ее мелом у стены, — но все это осталось решительно без всякого замечания, так, как будто ничего этого не было и делано.
Амалия Ивановна тоже вдруг приобрела почему-то необыкновенное значение и необыкновенное уважение от Катерины Ивановны, единственно потому, может быть, что затеялись эти поминки и что Амалия Ивановна всем сердцем решилась участвовать во всех хлопотах: она взялась накрыть
стол, доставить белье, посуду и проч. и
приготовить на своей кухне кушанье.
Князь сидел на диване за круглым
столом, а Анна Андреевна в другом углу, у другого накрытого скатертью
стола, на котором кипел вычищенный как никогда хозяйский самовар,
приготовляла ему чай. Я вошел с тем же строгим видом в лице, и старичок, мигом заметив это, так и вздрогнул, и улыбка быстро сменилась в лице его решительно испугом; но я тотчас же не выдержал, засмеялся и протянул ему руки; бедный так и бросился в мои объятия.
— Ночью пир горой. Э, черт, господа, кончайте скорей. Застрелиться я хотел наверно, вот тут недалеко, за околицей, и распорядился бы с собою часов в пять утра, а в кармане бумажку
приготовил, у Перхотина написал, когда пистолет зарядил. Вот она бумажка, читайте. Не для вас рассказываю! — прибавил он вдруг презрительно. Он выбросил им на
стол бумажку из жилетного своего кармана; следователи прочли с любопытством и, как водится, приобщили к делу.
…Я ждал ее больше получаса… Все было тихо в доме, я мог слышать оханье и кашель старика, его медленный говор, передвиганье какого-то
стола… Хмельной слуга
приготовлял, посвистывая, на залавке в передней свою постель, выругался и через минуту захрапел… Тяжелая ступня горничной, выходившей из спальной, была последним звуком… Потом тишина, стон больного и опять тишина… вдруг шелест, скрыпнул пол, легкие шаги — и белая блуза мелькнула в дверях…
Домнушка, Катря и казачок Тишка выбивались из сил: нужно было
приготовить два
стола для панов, а там еще
стол в сарайной для дозорных, плотинного, уставщиков и кафтанников и самый большой
стол для лесообъездчиков и мастеров во дворе. После первых рюмок на Домнушку посыпался целый ряд непрошенных любезностей, так что она отбивалась даже ногами, особенно когда пробегала через крыльцо мимо лесообъездчиков.
Доктор Клименко — городской врач —
приготовлял в зале все необходимое для осмотра: раствор сулемы, вазелин и другие вещи, и все это расставлял на отдельном маленьком столике. Здесь же у него лежали и белые бланки девушек, заменявшие им паспорта, и общий алфавитный список. Девушки, одетые только в сорочки, чулки и туфли, стояли и сидели в отдалении. Ближе к
столу стояла сама хозяйка — Анна Марковна, а немножко сзади ее — Эмма Эдуардовна и Зося.
Вскоре затем сели за
стол. Обед этот Вихрову изготовил старый повар покойной княгини Весневой, который пришел к нему пьяненький, плакал и вспоминал все Еспера Иваныча, и взялся
приготовить обед на славу, — и действительно изготовил такой, что Салов, знаток в этом случае, после каждого блюда восклицал совершенно искренно...
Из столовой, таким образом, являлась очень обширная комната, которую всю уставляли принесенною из других номеров мебелью; приготовлялись два-три карточных
стола, нанимался нарочно официант, который
приготовлял буфет и ужин.
У меня был большой медный чайник. Я уже давно употреблял его вместо самовара и кипятил в нем воду. Дрова у меня были, дворник разом носил мне их дней на пять. Я затопил печь, сходил за водой и наставил чайник. На
столе же
приготовил мой чайный прибор. Елена повернулась ко мне и смотрела на все с любопытством. Я спросил ее, не хочет ли и она чего? Но она опять от меня отвернулась и ничего не ответила.
— Это я, видишь, Ваня, вот какая, — сказала Наташа, подходя к
столу и конфузясь даже передо мной. — Ведь предчувствовала, что все это сегодня так выйдет, как вышло, а все-таки думала, что авось, может быть, и не так кончится. Алеша приедет, начнет мириться, мы помиримся; все мои подозрения окажутся несправедливыми, меня разуверят, и… на всякий случай и
приготовила закуску. Что ж, думала, мы заговоримся, засидимся…
Осип Иваныч неодобрительно покачал головой. Между тем подали чай, а на другом
столе приготовляли закуску.
Часов в восемь человек на огромном серебряном подносе принес чайный прибор и
приготовил его на особенном
столе.
— Палагея Евграфовна
приготовила нам решительно римский ужин, — сказал Калинович, желая еще раз сказать любезность экономке; и когда стали садиться за
стол, непременно потребовал, чтоб она тоже села и не вскакивала. Вообще он был в очень хорошем расположении духа.
— Убирайте со
стола: господа не будут кушать. К вечеру
приготовьте другого поросенка… или нет ли индейки? Александр Федорыч любит индейку; он, чай, проголодается. А теперь принесите-ка мне посвежее сенца в светелку: я вздохну часок-другой; там к чаю разбудите. Коли чуть там Александр Федорыч зашевелится, так того… растолкайте меня.
Долго стоял он в нерешимости со свечой в руке. В ту секунду, как отворял, он очень мало мог разглядеть, но, однако, мелькнуло лицо Кириллова, стоявшего в глубине комнаты у окна, и зверская ярость, с которою тот вдруг к нему кинулся. Петр Степанович вздрогнул, быстро поставил свечку на
стол,
приготовил револьвер и отскочил на цыпочках в противоположный угол, так что если бы Кириллов отворил дверь и устремился с револьвером к
столу, он успел бы еще прицелиться и спустить курок раньше Кириллова.
По окончании обеда князь все-таки не уезжал. Лябьев, не зная, наконец, что делать с навязчивым и беспрерывно болтающим гостем, предложил ему сесть играть в карты. Князь принял это предложение с большим удовольствием.
Стол для них
приготовили в кабинете, куда они и отправились, а дамы и Углаков уселись в зале, около рояля, на клавишах которого Муза Николаевна начала перебирать.
Годунов, посланный вперед
приготовить государю торжественный прием, исполнив свое поручение, сидел у себя в брусяной избе, облокотясь на дубовый
стол, подперши рукою голову. Он размышлял о случившемся в эти последние дни, о казни, от которой удалось ему уклониться, о загадочном нраве грозного царя и о способах сохранить его милость, не участвуя в делах опричнины, как вошедший слуга доложил, что у крыльца дожидается князь Никита Романович Серебряный.
«Сейчас, сударь… я вам…
приготовлю», — говорит Кедрил, сам садится за
стол и преспокойно начинает уплетать барское кушанье.
Когда пришли домой, дед уже
приготовил самовар, накрыл на
стол.
Илье было приятно видеть дядю таким обновлённым. Он хлопотал около
стола,
приготовляя чай, но отзывался на вопросы горбуна сдержанно, осторожно.
Дома Фому встретили торжественно: отец подарил мальчику тяжелую серебряную ложку с затейливым вензелем, а тетка — шарф своего вязанья. Его ждали обедать,
приготовили любимые им блюда и тотчас же, как только он разделся, усадили за
стол и стали спрашивать.
Из боковой двери выходят: лакей с самоваром и девка с чайным прибором; ставят то и другое на
стол и уходят. Гавриловна и Потапыч входят за ними. Гавриловна
приготовляет чай. Василиса Перегриновна выходит из саду.
— По телеграфу!.. Выезжая, дал знать, чтобы заранее
приготовили: нельзя же есть эту дрянь, которая стоит у них на
столах! — отвечал генерал.
Пока он рассматривал альбом и стоял перед зеркалом, в это время в кухне и около нее, в сенях, Самойленко, без сюртука и без жилетки, с голой грудью, волнуясь и обливаясь потом, суетился около
столов,
приготовляя салат, или какой-нибудь соус, или мясо, огурцы и лук для окрошки, и при этом злобно таращил глаза на помогавшего ему денщика и замахивался на него то ножом, то ложкой.
Там все уже было готово. Фельдшер стоял у столика,
приготовляя на нем маску и склянку с хлороформом. Роженица уже лежала на операционном
столе. Непрерывный стон разносился по больнице.
Кухарь, при помощи десятка баб, взятых с работы, управляется с птицею, поросятами, кореньями, зеленью; булочница дрожит телом и духом, чтобы опара на булки была хороша и чтобы тесто выходилось и булки выпеклись бы на славу; кухарка в другой кухне, с помощницами, также управляется с птицею, выданною ей, но уже не кормленою, а из числа гуляющих на свободе, и
приготовляет в больших горшках обед особо для конюхов гостиных, для казаков, препровождающих пана полковника и прочих панов; особо и повкуснее для мелкой шляхты, которые приедут за панами: им не дозволено находиться за общим
столом с важными особами.
Вот как батенька объявят маменьке о банкете, то сами пошлют в город за"городским кухарем", как всеми назывался человек, в ранге чиновника, всеми чтимого за его необыкновенное художество и искусство
приготовлять обеденные
столы; при том же он, при исправлении должности, подвязывал белый фартух и на голову вздевал колпак, все довольно чистое.
В третьей комнате чинно беседовали, поглаживая бороды, два почтенных священника, а сама шиловская попадья, старая, высокая, полная, еще красивая женщина, с властным большим лицом и черными круглыми бровями — настоящая король-баба! — хлопотала около
стола,
приготовляя закуски.
Иван Яковлевич для приличия надел сверх рубашки фрак и, усевшись перед
столом, насыпал соль,
приготовил две головки луку, взял в руки нож и, сделавши значительную мину, принялся резать хлеб. Разрезавши хлеб на две половины, он поглядел в середину и, к удивлению своему, увидел что-то белевшееся. Иван Яковлевич ковырнул осторожно ножом и пощупал пальцем. «Плотное! — сказал он сам про себя. — Что бы это такое было?»
Чертокуцкий после этого хотел немедленно отправиться домой, чтобы заблаговременно
приготовить всё к принятию гостей к завтрашнему обеду; он взял уже было и шляпу в руки, но как-то так странно случилось, что он остался еще на несколько времени. Между тем уже в комнате были расставлены ломберные
столы. Скоро всё общество разделилось на четверные партии в вист и расселось в разных углах генеральских комнат.
Для меня он
приготовил ту, неведомо по чьему вкусу составленную закуску, на которую, вероятно, попадал и читатель в купеческих домах, то есть в одно время было поставлено на
стол: водка, вино, икра, пряники, какие-то маленькие конфетки, огурцы, жаренный в постном масле лещ, колбаса, орехи, — и всего этого я, по неотступной просьбе хозяина, должен был отведать.
Патап Максимыч бросился из горницы. Оказалось, что и самовар на
столе и плита разведена. В ожиданьи лекаря Никитишна заранее все
приготовила, и ветошек нарезала, и салфетки для нагреванья припасла, и лед, и горчишники; плита уж двое суток не гасла, самовар со
стола не сходил.
Вечер отгорел и погас, как погасает в небе каждый вечер. Дыхание темно-синего холода простерлось над землей, и далекие, вечные звезды начали свой медленный хоровод. Девы
приготовили все, что надо было для брачного пира, и сели за
стол. Одно место среди них было пусто, — то было место для Жениха, которого ждали, но которого еще не было здесь.
Не помню, долго ли простояла я так, но когда вышла из церкви, там никого из институток уже не было… Я еще раз упала на колени у церковного порога со словами: «Помоги, Боже, молитвою святого Твоего угодника Николая Чудотворца!» И вдруг как-то странно и быстро успокоилась. Волнение улеглось, и на душе стало светло и спокойно. Но ненадолго; когда коридорные девушки стали развешивать по доскам всевозможные географические карты, а на
столе поставил глобус,
приготовили бумагу и чернильницы, сердце мое екнуло.
Хрущов. А я, Илья Ильич, опять к тебе пришел работать. Не сидится дома. Вели по-вчерашнему поставить под это дерево мой
стол, да и скажи, чтобы две лампы
приготовили. Уж начинает смеркаться…
Надо было обойти остальные комнаты, посмотреть, заперта ли дверь в передней. Мальчика Мити, наверно, нет. Он играет на гитаре в кухне, в обществе повара и горничной. А следует
приготовить закусить отцу. Он в клубе ужинает не всегда — когда деньги есть, а в долг ему больше не верят… Закуска ставится в десять часов в зале на ломберном
столе. Мальчик должен постлать потом отцу и брату — одному в кабинете, другому в гостиной.
Мертвенно тихо в доме Нетовых. Два часа ночи. Евлампий Григорьевич вернулся вчера с вечера об эту же пору и нашел на
столе депешу от Марьи Орестовны. Депеша пришла из Петербурга, и в ней стояло: «Буду завтра с курьерским.
Приготовить спальню». Больше ничего. Последнее письмо ее было еще с юга Франции. Она не писала около трех месяцев.
Однажды к утреннему чаю Наталья Федоровна вышла одетая в дорожное платье, села к
столу и начала наскоро пить чай, приказав своей горничной
приготовить ей шляпку и перчатки.
Накануне назначенного для обеда дня, Александр Васильевич позвал к себе лучшего княжеского метрдотеля, Матоне, и поручил ему, не щадя денег, изготовить великолепный
стол; а для себя велел своему повару Мишке
приготовить только два постных блюда.
Русский военачальник, не видя возможности немедленно начать боевой переговор с неприятелем и желая дать отдых войску, утомленному трудным походом, и
приготовить его к решительному сражению, развернул многочисленные силы свои по пространству поля, как искусный игрок колоду карт по зеленому
столу. Между тем выслал значительные отряды, чтобы занять мызу, осмотреть около нее все мышьи норки, очистить дорогу через болото и тем установить сообщение с неприятелем.
Семеныч Емельян обещал и сам достал из
стола шелковые нитки, подвинул к себе лампу и занялся пришивкой оторванной пуговицы к летнему пальто. Окончив дело,
приготовил лучшую одежу, выложив на лавку, вычистил сапоги, потом помолился, прочтя несколько молитв: «Отче», «Богородицу», значения которых он не понимал, да и никогда не интересовался, и, сняв сапоги и портки, лег на примятый тюфячок скрипучей кровати.
Убранство покоя состояло из нескольких низких и широких диванов, покрытых мягкими стегаными матрацами из нежной овечьей шерсти, накинутыми сверху еще более нежными двусторонними египетскими коврами. Перед каждым диваном были поставлены маленькие столики и табуреты, а посередине комнаты помещался большой
стол на львиных лапах, и на этом
столе стоял завтрак, который
приготовил Зенону ушедший праздновать таинства Митры служитель.
Поворотливый старичок-слуга разбирал погребец,
приготовлял чайный
стол, и принес кипящий самовар.