Неточные совпадения
Райский провел уже несколько таких дней и
ночей, и еще больше
предстояло ему провести их под этой кровлей, между огородом, цветником, старым, запущенным садом и рощей, между новым, полным жизни, уютным домиком и старым, полинявшим, частию с обвалившейся штукатуркой домом, в полях, на берегах, над Волгой, между бабушкой и двумя девочками, между Леонтьем и Титом Никонычем.
Мы отлично уснули и отдохнули. Можно бы ехать и
ночью, но не было готового хлеба, надо ждать до утра, иначе нам, в числе семи человек, трудно будет продовольствоваться по станциям на берегах Маи. Теперь
предстоит ехать шестьсот верст рекой, а потом опять сто восемьдесят верст верхом по болотам. Есть и почтовые тарантасы, но все предпочитают ехать верхом по этой дороге, а потом до Якутска на колесах, всего тысячу верст. Всего!
Но думать было некогда, да и исхода другого не
предстояло. На другой день, ранним утром, муж и жена отправились в ближайший губернский город, где живо совершили купчую крепость, которая навсегда передала Щучью-Заводь в собственность Анфисы Порфирьевны. А по приезде домой, как только наступила
ночь, переправили Николая Абрамыча на жительство в его бывшую усадьбу.
А между тем в тот же день Галактиону был прислан целый ворох всевозможных торговых книг для проверки. Одной этой работы хватило бы на месяц. Затем
предстояла сложная поверка наличности с поездками в разные концы уезда. Обрадовавшийся первой работе Галактион схватился за дело с медвежьим усердием и просиживал над ним
ночи. Это усердие не по разуму встревожило самого Мышникова. Он под каким-то предлогом затащил к себе Галактиона и за стаканом чая, как бы между прочим, заметил...
Нас ехало в купе всего четыре человека, по одному в каждом углу. Может быть, это были всё соотечественники, но знакомиться нам не приходилось, потому что наступала
ночь, а утром в Кёльне
предстояло опять менять вагоны. Часа с полтора шла обычная дорожная возня, причем мой vis-Ю-vis [сидевший напротив спутник] не утерпел-таки сказать: «а у нас-то что делается — чудеса!» — фразу, как будто сделавшуюся форменным приветствием при встрече русских в последнее время. И затем все окунулось в безмолвие.
Сидит грозен бог на престоле златоогненном,
Предстоять ему серафими, херувими, светли ангели,
День и
ночь всё поють они да славу богу вечному.
А как просить царя-то небесного о милости грешникам,
Со стыда в очи грозные, божий, поглядеть не решаютьси…
Я знаю, он серьезно уверил дядю, что ему, Фоме,
предстоит величайший подвиг, подвиг, для которого он и на свет призван и к совершению которого понуждает его какой-то человек с крыльями, являющийся ему по
ночам, или что-то вроде того.
Но, начиная с Ардатова, где Прокоп в одну
ночь освободил базарную площадь от веками копившегося на ней навоза, и к этой уловке прибегать не
предстояло уже надобности.
Много еще
предстояло ей тяжелых дней,
ночей бессонных, томительных волнений; но она была молода — жизнь только что начиналась для нее, а жизнь рано или поздно свое возьмет.
Он знал, что
ночь будет длинная, бессонная и что придется думать не об одном только фон Корене и его ненависти, но и о той горе лжи, которую ему
предстояло пройти и обойти которую у него не было сил и уменья.
В этот день я не видел никого из нашей компании.
Ночь я проработал долго, так как мне
предстоял осенний экзамен, и проснулся очень поздно. Мне сказали, что Дробыш и Фроим забегали за мной и отправились в лодке на тот берег озера. Барышня тоже с ними. Если я захочу, то могу найти их у моста.
Тогда в его душе стало темно, и в ней забушевала ярость, как буря в пустой степи глухою
ночью. Он забыл, где он, пред чьим лицом
предстоит, — забыл все, кроме своего гнева…
Знаете, если человек проваландался целую
ночь, по случаю первопутка, за городом и лег в постель около четырех часов утра, да еще лег с не совсем свежей головой, и если еще при этом ему
предстоит днем серьезная и срочная работа…
— Слава богу, слава богу, — повторяет она. — Я день и
ночь, — говорит, — молю творца за милости ко мне. Хотя, конечно, Митя был такой жених, что ему много
предстояло партий блистательных и богатых, но эта дороже всех, потому что по сердцу.
— Вот уж, подлинно, беспокойный адмирал! Вместо того чтобы после двухдневной трепки постоять
ночь на якоре, он опять в море! — говорил лейтенант Невзоров, которому
предстояло с восьми часов вечера вступить на вахту.
Был уже конец марта. Со дня на день надо было ждать оттепели, а путь нам
предстоял еще длинный. Продовольствие наше тоже быстро иссякало. Надо было торопиться. Мучимый этими сомнениями, я почти всю
ночь не спал и поэтому, как только появились первые признаки рассвета, поднял на ноги всех своих спутников.
Фельдшер с санитарами суетился вокруг койки; на койке лежал плотный мужик лет сорока, с русой бородой и наивным детским лицом. Это был ломовой извозчик, по имени Игнат Ракитский. «Схватило» его на базаре всего три часа назад, но производил он очень плохое впечатление, и пульс уже трудно было нащупать. Работы
предстояло много. Не менее меня утомленного фельдшера я послал спать и сказал, что разбужу его на смену в два часа
ночи, а сам остался при больном.
Через пять минут Матреша и маленький принц уже друзья на всю жизнь. Оля и Боб уходят успокоенные, а мне
предстоит еще проучиться целую
ночь.
Марья Петровна, однако, не забывала об ужасной опасности, которая
предстоит сегодня
ночью Татьяне Петровне.