Неточные совпадения
Правительство знает это, но, по крайней памяти,
боится, что христианская вера вредна для их законов и властей. Пусть бы оно решило теперь, что это вздор и что необходимо опять сдружиться с чужестранцами. Да как? Кто начнет и предложит? Члены верховного совета? — Сиогун велит им распороть себе брюхо. Сиогун? — Верховный совет предложит ему уступить место другому. Микадо не предложит, а если бы и вздумал, так сиогун не сошьет ему нового халата и даст два дня сряду обедать на одной и той же посуде.
Вот как поговаривают нынче японцы! А давно ли они не
боялись скрутить руки и ноги приезжим гостям? давно ли называли европейские
правительства дерзкими за то, что те смели писать к ним?
Правительство, ревниво отталкивающее от себя всякое подозрение во вмешательстве, дозволяющее ежедневно умирать людям с голоду —
боясь ограничить самоуправление рабочих домов, позволяющее морить на работе и кретинизировать целые населения, — вдруг делается больничной сиделкой, дядькой.
Но, запрещая вольное книгопечатание, робкие
правительства не богохуления
боятся, но
боятся сами иметь порицателей.
А если я с вами не излагаю мыслей, — заключил он неожиданно и обводя всех нас твердым взглядом, — то вовсе не с тем, что
боюсь от вас доноса
правительству; это нет; пожалуйста, не подумайте пустяков в этом смысле…
Всякое
правительство знает, как и чем защищать себя от революционеров, и имеет на это средства и потому не
боится этих внешних врагов.
И
правительства знают это и
боятся этих явлений больше всех социалистов, коммунистов, анархистов и их заговоров с динамитными бомбами.
Наконец, уж совсем шепотом, с оглядкой, мне передавал один либерал, что его отравило
правительство, которое
боялось, что во время коронации, которая будет через год, вместо Александра III обязательно объявят царем и коронуют Михаила II, Скобелева, что пропаганда ведется тайно и что войска, боготворящие Скобелева, совершат этот переворот в самый день коронации, что все уж готово.
Знаете ли, чего
боится наше
правительство?
Из честных же людей вас никто провожать не пойдет, потому что все возмущены вашим поступком с рабочими, а от одного человека я даже слышала, что вас хотели исключить из клуба, но только
боятся правительства.
За столом говорил только Висленев, и говорил с одним генералом о делах, о
правительстве, о министрах. Вмешиваться в этот разговор охотников не было. Висленев попробовал было подтрунить над материализмом дяди, но тот отмолчался, тронул он было теткину религиозность, посмеявшись, что она не ест раков,
боясь греха, но Катерина Астафьевна спокойно ответила...
Догадки устрашили ее тем более, что во время бунта 1698 года, кончившегося ужасным зрелищем нескольких сот человек, повешенных перед ее окнами, постельница ее под клещами пытки открыла
правительству важную тайну, касавшуюся до царевны и Последнего Новика, и потому,
боясь за него,
боясь за себя и негодуя, что ее любимец предался стороне, ей ненавистной, София писала к Денисову убедить Владимира возвратиться в скит, а если убеждения не подействуют — употребить самые сильные меры к недопущению его в Россию, хотя б это стоило ему жизни.
Но
боюсь, чтобы обстоятельства не сложились и не потребовали чрезвычайных жертв от
правительства.
Русский народ и
правительство доживали ту эпоху, которую можно назвать эпохою отсутствия сознания законности. Мало кто верил или надеялся на силу закона.
Боялись лиц, облеченных правительственною властью, без всякого к ним внутреннего уважения, и то только тех, которые заявили о себе каким-нибудь энергичным действием, хотя бы и не вполне законном. Существовало полное убеждение, что произвол и сила личности выше всякого закона.
Самое важное для Николая Герасимовича было и чего он больше всего
боялся, это его выдачи России, по поводу которой уже началась переписка между бельгийским
правительством и русским посланником в Бельгии.
Боясь, чтобы она не приехала, писал к ней, что он сам скоро будет в Москву проездом, по случаю данного ему от
правительства поручения, и чтобы она его там дожидалась.
— Аракчеев и Голицын, — неосторожно сказал Пьер, — это теперь всё
правительство. И какое! Во всем видят заговоры, всего
боятся.
Землевладельцы и капиталисты, зная отношение к себе рабочих,
боятся и ненавидят их и с помощью организованного
правительством насилия удерживают их в рабстве.