Неточные совпадения
Клим был слаб здоровьем, и это усиливало любовь матери; отец
чувствовал себя виноватым в том, что дал сыну неудачное имя, бабушка, находя имя «мужицким», считала, что ребенка обидели, а чадолюбивый дед Клима, организатор и почетный попечитель ремесленного училища для сирот, увлекался педагогикой, гигиеной и, явно предпочитая слабенького Клима здоровому Дмитрию, тоже отягчал внука усиленными
заботами о нем.
Самгину хотелось поговорить с Калитиным и вообще ближе познакомиться с этими людьми, узнать — в какой мере они понимают то, что делают. Он
чувствовал, что студенты почему-то относятся к нему недоброжелательно, даже, кажется, иронически, а все остальные люди той части отряда, которая пользовалась кухней и
заботами Анфимьевны, как будто не замечают его. Теперь Клим понял, что, если б его не смущало отношение студентов, он давно бы стоял ближе к рабочим.
«Не может быть, чтоб она считала меня причастным к террору. Это — или проявление
заботы обо мне, или — опасение скомпрометировать себя, — опасение, вызванное тем, что я сказал о Судакове. Но как спокойно приняла она убийство!» — с удивлением подумал он,
чувствуя, что спокойствие Марины передалось и ему.
— Не говори, не говори! — остановила его она. — Я опять, как на той неделе, буду целый день думать об этом и тосковать. Если в тебе погасла дружба к нему, так из любви к человеку ты должен нести эту
заботу. Если ты устанешь, я одна пойду и не выйду без него: он тронется моими просьбами; я
чувствую, что я заплачу горько, если увижу его убитого, мертвого! Может быть, слезы…
Заботы, дрязги жизни, все исчезнет — одно бесконечное торжество наполняет тебя — одно счастье глядеть вот так… на тебя… (он подошел к ней) — взять за руку (он взял за руку) и
чувствовать огонь и силу, трепет в организме…
Нужно было даже поменьше любить его, не думать за него ежеминутно, не отводить от него каждую
заботу и неприятность, не плакать и не страдать вместо его и в детстве, чтоб дать ему самому
почувствовать приближение грозы, справиться с своими силами и подумать о своей судьбе — словом, узнать, что он мужчина.
— Ну говори, рассказывай. Я уж давно
чувствую, что ты какой-то весь смутный и о чем-то не переставая думаешь. Скажи, мой светик, скажи откровенно, от матери ведь ничто не скроется.
Чувствую, гложет тебя какая-то
забота, дай бог, чтобы не очень большая. Говори, Алешенька, говори — вдвоем-то мы лучше разберем.
При этих условиях Арина Петровна рано
почувствовала себя одинокою, так что, говоря по правде, даже от семейной жизни совсем отвыкла, хотя слово «семья» не сходит с ее языка и, по наружности, всеми ее действиями исключительно руководят непрестанные
заботы об устройстве семейных дел.
Кожемякин прислушивался к себе, напряжённо ожидая — не явятся ли какие-нибудь мысли и слова, удобные для этой женщины, недавно ещё приятной ему, возбуждавшей хорошую
заботу о ней, думы о её судьбе. И снова
чувствовал — почти видел — что в нём тихо, пусто.
Фома
почувствовал тревогу в этом совете, она огорчила праздник его сердца, но в
заботах о деле и в ласках Пелагеи эта тень скоро растаяла.
Если Анна Михайловна, которая любила походить в сумерки по комнате, заводила с Долинским речь о делах, он весь обращался в слух, во внимание, и Анна Михайловна скоро стала
чувствовать безотчетное влечение о всех своих нуждах и
заботах поговорить с Нестором Игнатьевичем.
Да и для чего мне было тут работать, для чего
заботы и мысли о будущем, если я
чувствовал, что из-под меня уходит почва, что роль моя здесь, в Дубечне, уже сыграна, что меня, одним словом, ожидает та же участь, которая постигла книги по сельскому хозяйству?
— Плывем… О рай земной! — Ничего худого не
чувствовал я сердцем в словах этих людей, но видел, что
забота и горячность грызут их. Мой дух напоминал трамбовку во время ее работы. Предложение заняло дух и ослепило меня. Я вдруг согрелся. Если бы я мог, я предложил бы этим людям стакан грога и сигару. Я решился без оговорок, искренно и со всем согласясь, так как все было правда и Гро сам вымолил бы этот билет, если бы был тут.
Когда ему удавалось выскользнуть на краткое время, выломиться из ограниченного круга
забот о фабрике, он снова
чувствовал себя в густом тумане неприязни к людям, недовольства собою. Было только одно светлое пятно — любовь к сыну, но и эта любовь покрылась тенью мальчика Никонова или ушла глубже под тяжестью убийства. Глядя на Илью, он иногда ощущал потребность сказать ему...
— Вот и люби меня эдак же, — предложил Пётр, сидя на подоконнике и разглядывая искажённое лицо жены в сумраке, в углу. Слова её он находил глупыми, но с изумлением
чувствовал законность её горя и понимал, что это — умное горе. И хуже всего в горе этом было то, что оно грозило опасностью длительной неурядицы, новыми
заботами и тревогами, а
забот и без этого было достаточно.
Яков Артамонов шёл не торопясь, сунув руки в карманы, держа под мышкой тяжёлую палку, и думал о том, как необъяснимо, странно глупы люди. Что нужно милой дурочке Полине? Она живёт спокойно, не имея никаких
забот, получает немало подарков, красиво одевается, тратит около ста рублей в месяц, Яков знал,
чувствовал, что он ей нравится. Ну, что же ещё? Почему она хочет венчаться?
Пётр ничего не сказал ему, даже не оглянулся, но явная и обидная глупость слов дворника возмутила его. Человек работает, даёт кусок хлеба не одной сотне людей, день и ночь думает о деле, не видит, не
чувствует себя в
заботах о нём, и вдруг какой-то тёмный дурак говорит, что дело живёт своей силой, а не разумом хозяина. И всегда человечишка этот бормочет что-то о душе, о грехе.
Иногда, уставая от
забот о деле, он
чувствовал себя в холодном облаке какой-то особенной, тревожной скуки, и в эти часы фабрика казалась ему каменным, но живым зверем, зверь приник, прижался к земле, бросив на неё тени, точно крылья, подняв хвост трубою, морда у него тупая, страшная, днём окна светятся, как ледяные зубы, зимними вечерами они железные и докрасна раскалены от ярости.
Вижу — у каждого свой бог, и каждый бог не многим выше и красивее слуги и носителя своего. Давит это меня. Не бога ищет человек, а забвения скорби своей. Вытесняет горе отовсюду человека, и уходит он от себя самого, хочет избежать деяния, боится участия своего в жизни и всё ищет тихий угол, где бы скрыть себя. И уже
чувствую в людях не святую тревогу богоискания, но лишь страх пред лицом жизни, не стремление к радости о господе, а
заботу — как избыть печаль?
Но хотя и просто говорил он, а — не понимал я в то время этой
заботы о народе, хотя ясно
чувствовал в ней некий страх; не понимал, ибо — духовно слеп — народа не видел.
Никогда еще Меркулов не
чувствовал себя таким покинутым, затерянным, жалким… Хочется ему поговорить с каким-нибудь добрым и молчаливым человеком, объяснить ему жалостными словами все свои горести и
заботы, и чтобы этот добрый и молчаливый человек слушал внимательно, все бы понимал и всему сочувствовал… Да где же его найдешь, этого человека? Каждому до себя, до своей заботушки. «Горько, братец мой», — думает, покачивая головой, Меркулов и вслед за тем произносит вслух, протяжным, певучим голосом...
Средь этих-то
забот чувствует человек, до чего он уничижен, до чего он обижен жизнью; тут-то посылает он желчные укоры тому, на чем, по-видимому, так сладостно покоится в другое время, по изложенной выше философии Макара Алексеича.
Истинный путь прямой и свободный и не споткнешься, если идешь по нем. Как только
почувствуешь, что ноги путаются в
заботах земной жизни, знай, что ты сбился с истинного пути.
— Да-с… Для полной иллюзии даже духами попрыскался. По уши ушел в суету! Ни
забот, ни мыслей, а одно только ощущение чего-то этакого… чёрт его знает, как его и назвать… благодушия, что ли? Отродясь еще так себя великолепно не
чувствовал!
Зато, когда все
заботы и суеты кончились и Герасим воротился в отчий дом с купеческим свидетельством по третьей гильдии и родная семья встретила его как избавителя, такую он отраду
почувствовал, такое душевное наслажденье, каких во всю жизнь еще не
чувствовал.
Чувствуя омерзение к разносторонней «направленской» лжи, с таким избытком переполняющей в наше время жизнь так называемых «мыслящих деятелей» того или другого закала, он с чувством глубокой и нервной гадливости удалялся от битых ходов и искал своей доли в безыскусственном и простом выполнении своих обязанностей, из которых первейшею считал
заботу о своем собственном усовершенствовании.
В преданность карлика он верил и
чувствовал к нему нечто вроде ласковой
заботы о собачке, которая с каждым днем все больше привязывается к хозяину.
Сегодня у Сергея Андреевича был большой праздник: ему предстояло провести вечер с двумя гостями, каких он редко видел в своей глуши. Мысль об этих гостях рассеяла в Сергее Андреевиче обычные его
заботы и горести, он
чувствовал себя бодро, молодо и радостно.
К счастью, теперь доброму Гроссу было меньше
забот с остальными детьми, и он мог все свое время посвящать больному. Сережа и Бобка, испуганные болезнью Юрика, заметно притихли и уже не думали об обычных шалостях и проказах. Мая была сильно сконфужена,
чувствуя свою вину в этом злополучном происшествии, и не показывалась на хуторе. В доме стояла тишина, какая всегда бывает там, где находятся больные.
Увы, с брачной жизнью ей действительно пришлось «стерпеться», но не довелось «слюбиться». Господь Бог, видимо, требует иных, взаимных чувств для благословенного брака, а потому близкие только физически супруги остались бездетными. Свою материнскую нежность на склоне лет Глафира Петровна расточала на двух все же, хотя и отдаленных, близких ей существ, Косте и Маше. Она
чувствовала, что ей не дождаться их зрелого возраста, а потому их будущность доставляла ей немало горьких минут житейской
заботы.
— Ну, конечно, настоящий решительный бой ожесточённее, так как участники его
чувствуют, что им решаются шансы кампании. Такого боя ещё не было!.. А в разведочных схватках главная
забота о сохранении войска и меньших потерях, а потому обе стороны сдерживаются…
Вся отдавшаяся своему ребенку, проводившая у его колыбели дни и часть ночей, она, естественно, стала почти чужой для мужа, на которого эта написанная на лице молодой женщины постоянная
забота о своей малютке действовала угнетающим образом. Он
чувствовал, что отныне она не принадлежит ему всецело, он шел далее — он был уверен, что даже в то время, когда он держал ее в своих объятиях, она думала не о нем, а своей дочери.
Вопрос старика тотчас же смягчил настроение Стягина. Он
почувствовал себя так близко к этому отставному дворовому и бывшему дядьке. В тоне Левонтия было столько умной
заботы и вместе с тем обиды за барина, что с ним могут так воевать какие-то"французенки", которых он, про себя, называл"халдами".
Полный таких
забот и размышлений он однажды гулял по родному полю и мало-помалу зашел очень далеко,
почувствовал усталость и сел.
Первое время своего пребывания в Петербурге, князь Андрей
почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими
заботами, которые охватили его в Петербурге.