Неточные совпадения
Но чем более он слушал фантазию Короля Лира, тем далее он
чувствовал себя от
возможности составить себе какое-нибудь определенное мнение.
Он
чувствовал себя пристыженным, униженным, виноватым и лишенным
возможности смыть свое унижение.
Наконец
почувствовал он себя лучше и обрадовался бог знает как, когда увидел
возможность выйти на свежий воздух.
— Вижу, вижу; ну так как же мы теперь себя
чувствуем, а? — обратился Зосимов к Раскольникову, пристально в него вглядываясь и усаживаясь к нему на диван, в ногах, где тотчас же и развалился по
возможности.
Карандышев. Так зачем бежать, зачем скрываться от людей? Дайте мне время устроиться, опомниться, прийти в себя! Я рад, я счастлив. Дайте мне
возможность почувствовать всю приятность моего положения!
— Екатерина Великая скончалась в тысяча семьсот девяносто шестом году, — вспоминал дядя Хрисанф; Самгину было ясно, что москвич верит в
возможность каких-то великих событий, и ясно было, что это — вера многих тысяч людей. Он тоже
чувствовал себя способным поверить: завтра явится необыкновенный и, может быть, грозный человек, которого Россия ожидает целое столетие и который, быть может, окажется в силе сказать духовно растрепанным, распущенным людям...
Наблюдая волнение Варвары, ее быстрые переходы от радости, вызванной его ласковой улыбкой, мягким словом, к озлобленной печали, которую он легко вызывал словом небрежным или насмешливым, Самгин все увереннее
чувствовал, что в любую минуту он может взять девушку. Моментами эта
возможность опьяняла его. Он не соблазнялся, но, любуясь своей сдержанностью, все-таки спрашивал себя: «Что мешает? Лидия? Маракуев?»
«А — что бы я сказал на месте царя?» — спросил себя Самгин и пошел быстрее. Он не искал ответа на свой вопрос,
почувствовав себя смущенным догадкой о
возможности своего сродства с царем.
Подумав, он нашел, что мысль о
возможности связи Марины с политической полицией не вызвала в нем ничего, кроме удивления. Думать об этом под смех и музыку было неприятно, досадно, но погасить эти думы он не мог. К тому же он выпил больше, чем привык,
чувствовал, что опьянение настраивает его лирически, а лирика и Марина — несоединимы.
Клим Иванович Самгин жил скучновато, но с каждым ‹днем› определеннее
чувствовал, что уже скоро пред ним откроется широкая
возможность другой жизни, более достойной его, человека исключительно своеобразного.
Лютов снова закачался в припадке смеха, а Самгин
почувствовал, что смех этот уже пугает его
возможностью скандала и есть в этом смехе что-то разоблачающее.
— М-да, заметно, что и мещанство теряет веру в дальнейшую
возможность жить так, как привыкло. Живет все так же, но это — по инерции. Все
чувствуют, что привычный порядок требует оправданий, объяснений, а — где их взять, оправдания-то? Оправданий — нет.
И вдруг Нехлюдов вспомнил, что точно так же он когда-то давно, когда он был еще молод и невинен, слышал здесь на реке эти звуки вальков по мокрому белью из-за равномерного шума мельницы, и точно так же весенний ветер шевелил его волосами на мокром лбу и листками на изрезанном ножом подоконнике, и точно так же испуганно пролетела мимо уха муха, и он не то что вспомнил себя восемнадцатилетним мальчиком, каким он был тогда, но
почувствовал себя таким же, с той же свежестью, чистотой и исполненным самых великих
возможностей будущим и вместе с тем, как это бывает во сне, он знал, что этого уже нет, и ему стало ужасно грустно.
— Нет, не странный, а только не похожий на обманщика. Я прямо сказал, как думаю. Но это лишь мое предположение. Может быть, я и ошибаюсь. Дайте мне
возможность узнать это. Назовите мне человека, к которому вы
чувствуете расположение. Тогда, — но опять, только если вы позволите, — я поговорю о нем с вашим батюшкою.
— Бедная, бедная моя участь, — сказал он, горько вздохнув. — За вас отдал бы я жизнь, видеть вас издали, коснуться руки вашей было для меня упоением. И когда открывается для меня
возможность прижать вас к волнуемому сердцу и сказать: ангел, умрем! бедный, я должен остерегаться от блаженства, я должен отдалять его всеми силами… Я не смею пасть к вашим ногам, благодарить небо за непонятную незаслуженную награду. О, как должен я ненавидеть того, но
чувствую, теперь в сердце моем нет места ненависти.
Но еще и не развертывая их, князь
почувствовал, что самый уже факт существования и
возможности их похож на кошмар.
И однако, мы
чувствуем, что должны ограничиться простым изложением фактов, по
возможности без особых объяснений, и по весьма простой причине: потому что сами, во многих случаях, затрудняемся объяснить происшедшее.
Он в одно и то же время
чувствовал презрение к Клеопатре Петровне за ее проделки и презрение к самому себе, что он мучился из-за подобной женщины; только некоторая привычка владеть собой дала ему
возможность скрыть все это и быть, по
возможности, не очень мрачным; но Клеопатра Петровна очень хорошо угадывала, что происходит у него на душе, и, как бы сжалившись над ним, она, наконец, оставила его в зале и проговорила...
Мари и Вихров оба вспыхнули, и герой мой в первый еще раз в жизни
почувствовал, или даже понял
возможность чувства ревности любимой женщины к мужу. Он поспешил уехать, но в воображении его ему невольно стали представляться сцены, возмущающие его до глубины души и унижающие женщину бог знает до чего, а между тем весьма возможные и почти неотклонимые для бедной жертвы!
Еще не утрачена была
возможность полемизировать, и творцы холопского языка
чувствовали хоть какую-нибудь узду.
Менее удовлетворительно читала Джемма роли молодых девиц — так называемых «jeunes premières» [»Героинь» (фр.).]; особенно любовные сцены не удавались ей; она сама это
чувствовала и потому придавала им легкий оттенок насмешливости — словно она не верила всем этим восторженным клятвам и возвышенным речам, от которых, впрочем, сам автор воздерживался — по мере
возможности.
И я бы мог согласиться и мог бы быть очень, очень счастлив, ежели бы только я был влюблен в Вареньку…» Мечты эти были так приятны, что мне очень хотелось сообщить их моему другу, но, несмотря на наш обет взаимной откровенности, я
чувствовал почему-то, что нет физической
возможности сказать этого.
Володя имел такой странный взгляд на девочек, что его могло занимать: сыты ли они, выспались ли, прилично ли одеты, не делают ли ошибок по-французски, за которые бы ему было стыдно перед посторонними, — но он не допускал мысли, чтобы они могли думать или
чувствовать что-нибудь человеческое, и еще меньше допускал
возможность рассуждать с ними о чем-нибудь.
Разговор затем на несколько минут приостановился; в Ченцове тоже происходила борьба: взять деньги ему казалось на этот раз подло, а не взять — значило лишить себя
возможности существовать так, как он привык существовать. С ним, впрочем, постоянно встречалось в жизни нечто подобное. Всякий раз, делая что-нибудь, по его мнению, неладное, Ченцов
чувствовал к себе отвращение и в то же время всегда выбирал это неладное.
Я очень хорошо сознавал, что слова Глумова представляют сплошной и совершенно наглый парадокс, и в то же время
чувствовал, что обличить этот парадокс нет
возможности.
— Да погоди же голову-то терять, — возразил Он мне спокойно, — ведь это еще не последнее слово. Балалайкин женат — в этом, конечно, сомневаться нельзя; но разве ты не
чувствуешь, что тут сквозит какая-то тайна, которая, я уверен, в конце концов даст нам
возможность выйти с честью из нашего положения.
Он понимал, что Серебряный его не обманет, что можно на него вернее положиться, чем на кого-либо из присяжных опричников, и ему приходило желание приблизить его к себе и сделать из него свое орудие; но вместе с тем он
чувствовал, что орудие это, само по себе надежное, может неожиданно ускользнуть из рук его, и при одной мысли о такой
возможности расположение его к Серебряному обращалось в ненависть.
Зато в кабинете, один на один с самим собою, он
чувствовал себя полным хозяином, имеющим
возможность праздномыслить, сколько душе угодно.
Бутлер был тут же. Он старался видеть и в этом военную поэзию, но в глубине души ему жалко было Ивана Матвеевича, но остановить его не было никакой
возможности. И Бутлер,
чувствуя хмель в голове, потихоньку вышел и пошел домой.
Екатерина Ивановна
чувствовала себя все более неловко. Она вдруг поняла, что у нее нет никаких значительных поводов к упрекам. И уже она начала на это сердиться, и последние Людмилины слова дали ей
возможность высказать свою досаду. Она заговорила сердито...
Я никогда не
чувствовал себя хорошо в обществе людей, относительно которых ломал голову над каким-либо обстоятельством их жизни, не имея
возможности прямо о том сказать.
Эти речи сильно смущали Нюшу, но она скоро одумывалась, когда Феня уходила. Именно теперь, когда
возможность разлуки с Алешкой являлась более чем вероятной, она
почувствовала со всей силой, как любила этого простого, хорошего парня, который в ней души не чаял. Она ничего лучшего не желала и была счастлива своим решением.
Кровь и мозг совершенно покойны: вы просто
чувствуете себя почему-то счастливым; все существо ваше невольно сознает тогда
возможность тихих, мирных наслаждений, скромной задушевной жизни с самим собою; жизни, которую вы так давно, так напрасно, может быть, искали в столицах, с их шумом, блеском и обольщениями, для вас тогда не существует: они кажутся такими маленькими, что вы даже их не замечаете…
Вы довольны сами собою, довольны своими чувствами, довольны своим одиночеством и благословляете провидение, которое дало вам
возможность жить, дышать и
чувствовать…
Но как он ни старался вообразить себя самого в темной могиле, вдали от дома, брошенным, беспомощным и мертвым, это не удавалось ему; лично для себя он не допускал
возможности умереть и
чувствовал, что никогда не умрет…
По
возможности, Кабанова старается водворить порядок, но уже
чувствует, что невозможно вести дело совершенно по старине; например, относительно вытья на крыльце она уже только замечает невестке в виде совета, но не решается настоятельно требовать…
Я буду мужа любить, Тиша, голубчик мой, ни на кого тебя не променяю!» Но усилие уже выше ее
возможности; через минуту она
чувствует, что ей не отделаться от возникшей любви: «Разве я хочу о нем думать, — говорит она, — да что делать, коли из головы нейдет?» В этих простых словах очень ясно выражается, как сила естественных стремлений неприметно для самой Катерины одерживает в ней победу над всеми внешними требованиями, предрассудками и искусственными комбинациями, в которых запутана жизнь ее.
Она предвидит конец их, старается поддержать их значение, но уже
чувствует, что нет к ним прежнего почтения, что их сохраняют уже неохотно, только поневоле и что при первой
возможности их бросят.
Он обрадовался
возможности уйти из магазина и
почувствовал горячее любопытство к судьбе девушки.
Граф даже признался ей, что он тяготится сухостью лютеранизма и высоко ставит превосходную теплоту восточного богослужения;
чувствует молитвенное настроение только в русской церкви и не верит
возможности умолить бога без посредства святых, из которых особенно чтит святого Николая.
Теперь, когда случайные недоразумения случайно рассеялись, когда жажда жизни (наша жажда жизни!) получила
возможность вновь вступить в свои права, мы опять-таки не хотим подумать ни о каком внутреннем перерабатывающем процессе, не спрашиваем себя: куда? как? что из этого выйдет? — а только
чувствуем себя радостными и вследствие этого весело гогочем.
…Когда Саша предложил себя для совершения террористического акта над губернатором, он и сам как-то не верил в
возможность убийства и отказ комитета принял как нечто заранее известное, такое, чего и следовало ожидать. И только на другой день, проснувшись и вспомнив о вчерашнем отказе, он понял значение того, что хотел сделать, и
почувствовал ужас перед самим собою. И особенно испугала его та легкость, почти безумие, с каким пришел он к решению совершить убийство, полное отсутствие сомнений и колебаний.
Яков
чувствовал, что Нестеренко хитрит, путает что-то, даже как бы хочет запугать и отодвинуть его или себя в сторону от этой истории; а когда офицер сказал о
возможности выстрела с испуга, подозрение Якова упрочилось...
Там он сосредоточит все заветное, пригретое, приголубленное; туда он придет после изнурительных скитаний по белу свету, чтоб успокоиться от жизненных обид; там он взлелеет своих детей и даст им
возможность проникнуться впечатлениями настоящей, ненасурмленной действительности; там он
почувствует себя свободным от всяческой подлой зависимости, от заискиваний, от унизительной борьбы за право дышать, говорить, мыслить…
Я знал и
чувствовал, до какой степени Григорьев, среди стеснительной догматики домашней жизни, дорожил каждою свободною минутой для занятий; а между тем я всеми силами старался мешать ему, прибегая иногда к пытке, выстраданной еще в Верро и состоящей в том, чтобы, поймав с обеих сторон кисти рук своей жертвы и подсунув в них снизу под ладони большие пальцы, вдруг вывернуть обе свои кисти, не выпуская рук противника, из середины ладонями кверху; при этом не ожидавший такого мучительного и беспомощного положения рук противник лишается всякой
возможности защиты.
В одно из посещений Мухоедова, когда мы далеко ушли с ним вдвоем, я, желая исполнить свое обещание Александре Васильевне, издалека завел с ним речь о разных случайностях жизни и свел все на
возможность увлечения, например, такой девушкой, которая может испортить порядочному человеку целую жизнь; вся эта мораль была высказана мной с остановками, перерывами, примерами и пояснениями, причем я
чувствовал себя не совсем хорошо, хотя и пользовался всеми правами друга.
Сознание своей власти,
возможности погубить всякого человека, которого он захочет погубить, важность, даже внешняя, при его входе в суд и встречах с подчиненными, успех свой перед высшими и подчиненными и, главное, мастерство свое ведения дел, которое он
чувствовал, — всё это радовало его и вместе с беседами с товарищами, обедами и вистом наполняло его жизнь.
Когда пришел священник и исповедывал его, он смягчился,
почувствовал как будто облегчение от своих сомнений и вследствие этого от страданий, и на него нашла минута надежды. Он опять стал думать о слепой кишке и
возможности исправления ее. Он причастился со слезами на глазах.
Предложенная Варенькой игра в карты не состоялась, и это дало
возможность Ипполиту уйти в свою комнату, извинившись недомоганием. Уходя из гостиной, он
чувствовал на своей спине три взгляда и знал, что все они выражают недоумение.
Для ротмистра такие беседы были положительно праздником сердца. Он говорил больше всех, и это давало ему
возможность считать себя лучше всех. А как бы низко ни пал человек — он никогда не откажет себе в наслаждении
почувствовать себя сильнее, умнее, — хотя бы даже только сытее своего ближнего. Аристид Кувалда злоупотреблял этим наслаждением, но не пресыщался им, к неудовольствию Объедка, Кубаря и других бывших людей, мало интересовавшихся подобными вопросами.