Неточные совпадения
Последние дни были холодные и ветреные. Анемометр показывал 225. Забереги на реке во многих местах соединились и образовали природные
мосты. По ним можно было свободно переходить с одной стороны реки на другую.
— С двенадцати я буду сидеть на Конногвардейском бульваре, на
последней скамье того конца, который ближе к
мосту.
Тут воз начал спускаться с
мосту, и
последних слов уже невозможно было расслушать; но парубок не хотел, кажется, кончить этим: не думая долго, схватил он комок грязи и швырнул вслед за нею.
В
последние годы, когда А. К. Саврасов уже окончательно спился, он иногда появлялся в грибковской мастерской в рубище. Ученики радостно встречали знаменитого художника и вели его прямо в кабинет к С. И. Грибкову. Друзья обнимались, а потом А. К. Саврасова отправляли с кем-нибудь из учеников в баню к Крымскому
мосту, откуда он возвращался подстриженный, одетый в белье и платье Грибкова, и начиналось вытрезвление.
Мост исчез, исчезли позади и сосны Врангелевки,
последние грани того мирка, в котором я жил до сих пор. Впереди развертывался простор, неведомый и заманчивый. Солнце было еще высоко, когда мы подъехали к первой станции, палевому зданию с красной крышей и готической архитектурой.
Из Александровска в Арковскую долину ведут две дороги: одна — горная, по которой при мне не было проезда, так как во время лесных пожаров на ней сгорели
мосты, и другая — по берегу моря; по этой
последней езда возможна только во время отлива.
Потомки этого графа давно уже оставили жилище предков. Большая часть дукатов и всяких сокровищ, от которых прежде ломились сундуки графов, перешла за
мост, в еврейские лачуги, и
последние представители славного рода выстроили себе прозаическое белое здание на горе, подальше от города. Там протекало их скучное, но все же торжественное существование в презрительно-величавом уединении.
Большов. Уж ты скажи, дочка: ступай, мол, ты, старый черт, в яму! Да, в яму! В острог его, старого дурака. И за дело! — Не гонись за большим, будь доволен тем, что есть. А за большим погонишься, и
последнее отнимут, оберут тебя дочиста. И придется тебе бежать на Каменный
мост да бросаться в Москву-реку. Да и оттедова тебя за язык вытянут да в острог посадят.
И вот, обездоленные всевозможными бреднями и антибреднями, они не задумываются на
последние гроши выписать Редедю, чтобы хотя по поводу египетских дел излить ту полноту чувства, которая не нашла себе удовлетворения ни в вопросе о заготовлении белья для земских больниц, ни в вопросе об установлении на
мостах и переправах однообразных и необременительных такс…
Исполинские дома в шесть и семь этажей ютились внизу, под
мостом, по берегу; фабричные трубы не могли достать до
моста своим дымом. Он повис над водой, с берега на берег, и огромные пароходы пробегали под ним, как ничтожные лодочки, потому что это самый большой
мост во всем божьем свете… Это было направо, а налево уже совсем близко высилась фигура женщины, — и во лбу ее, еще споря с
последними лучами угасавшей в небе зари, загоралась золотая диадема, и венок огоньков светился в высоко поднятой руке…
Я переехал днепровский
мост в
последних числах ноября месяца; прострадал дней десять в дороге и, наконец, измученный явился в Петербург.
При
последних трепетаниях закатных лучей солнца они перешли плашкоутный
мост, соединяющий ярмарочный город с настоящим городом, и в быстро густеющей тени сумерек стали подниматься в гору по пустынному нижегородскому взвозу. Здесь, на этом взвозе, в ярмарочную, да и не в ярмарочную пору, как говорили, бывало нечисто: тут в ночной тьме бродили уличные грабители и воришки, и тут же, под сенью обвалов, ютился гнилой разврат, не имеющий приюта даже за рогожами кабачных выставок.
Тот же вечер. Конец улицы на краю города.
Последние дома, обрываясь внезапно, открывают широкую перспективу: темный пустынный
мост через большую реку. По обеим сторонам
моста дремлют тихие корабли с сигнальными огнями. За
мостом тянется бесконечная, прямая, как стрела, аллея, обрамленная цепочками фонарей и белыми от инея деревьями. В воздухе порхает и звездится снег.
И всякую мелочь даже на них, до
последней, с позволения сказать, исподницы, шьют французенки на Кузнецком
мосту…
Стихло в гостинице, лишь изредка слышится где-то в дальних коридорах глухой топот по чугунному полу запоздавшего постояльца да либо зазвенит замок отпираемой двери… Прошумело на улице и тотчас стихло, — то перед разводкой
моста через Оку возвращались с ярманки
последние горожане… Тишина ничем не нарушается, разве где в соседних квартирах чуть слышно раздается храп, либо кто-нибудь впросонках промычит, пробормочет что-то и затем тотчас же стихнет.
Ночь собиралась звездная и безлунная, очень тихая, с
последним отблеском зари. В сторону
моста сгустились мачты и трубы, и дымка ходила над ярмарочным урочищем. Влево взгляд забирал только кругозор до Егорьевской башни кремля, замыкавшей наверху всю панораму.
Когда пролетка, привскочив легонько на
последнем бревне
моста, въехала на противоположный берег речки, Серафима задала себе именно этот вопрос.
Эти оказывались еще самыми интересными, и обстановка в них, сравнительно с парижской, была
последним словом сценического ультрареализма: кебы, целые поезда,
мосты, улицы, трущобные притоны — все это чрезвычайно детально и разительно в своем правдоподобии.
Это было
последний раз, что я видел Малахию, но зато он удостоил меня вспомнить. На другой день по отъезде государя из Киева старец присылал ко мне своего отрока с просьбою сходить «к боярам» и узнать: «что царь двум господиям на
мосту молвил, коих своими руками развел».
За
последнее время могущества графа Орлицкий был объездным врачом в поселениях полка короля Прусского. Этот полк Алексей Андреевич по этой причине особенно любил и проживал по неделям в особо предназначенной для него связи в 3-й поселенной, роте у Ложитовского
моста, выстроенного производителем работ Алексеем Федоровичем Львовым. Здесь граф разговаривал с бабами, слушал их сплетни, заходил к поселянкам в отсутствие хозяев.
Последний исполнял все ее капризы; так, в угоду ей, например, выстроил дорогой
мост через овраг, разделяющий селения Старую и Новую Медведь, для нее же построил особый флигель, с наружною резьбою и зеркальными стеклами, своим изяществом невольно обращавший на себя внимание всякого зрителя, тем более, что остальные постройки Грузинской мызы отличались самою простою архитектурою и даже были окрашены в желтый цвет.
Символ есть
мост, переброшенный от творческого акта к сокровенной,
последней реальности.
Проезжая по Исаакиевскому
мосту, ей вспомнилась
последняя семейная сцена с мужем в карете — та
последняя капля, которая переполнила чашу ее человеческого долготерпения.
В шестом часу утра следующего дня карета с опущенными шторами отъехала от угла Софийки и Кузнецкого
моста и проехав
последний, Лубянку, Мясницкую, площадь Красных ворот, повернула за угол налево и остановилась у подъезда Северной гостиницы.
Проводив на мызу господина Блументроста Владимира, с которым судьба так жестоко поступила в минуты его величайших надежд, мы возвратимся к
мосту мариенбургскому. Внезапное похищение его несколько расстроило церемониальное шествие, предводимое Гликом.
Последний едва не перемешал в голове частей речи, составленной по масштабу порядочной хрии [Хрия — ораторская речь.], от которой отступить считал он уголовным преступлением.
Окончив работу,
последний сам отнес на место заступ, но, вернувшись, не застал уже близ
моста Пахомыча. Его атлетическая фигура будто бы уменьшившаяся и сгорбившаяся, виднелась вдали аллеи, ведшей в сторожку. Он шел медленным шагом, низко опустив голову.
Немцы насмешливо улыбались, следя за работой.
Последняя положительно кипела — к утру
мост был готов. Насмешливая улыбка сменилась на немецких лицах выражением удивления.
Символизм есть путь, а не
последняя цель, символизм —
мост к творчеству нового бытия, а не само новое бытие.
Поднявшись на дорожку сада, после окончания своей
последней работы, горбун оглянулся посмотреть, не бросается ли в глаза перемещенный им на другое место камень, и вдруг увидел идущую по
мосту высокую женскую фигуру, одетую во все белое.
Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и
последний батальон вступил на
мост.
Эскадрон перешел
мост и вышел из-под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и
последние казаки очистили ту сторону.
— Да, съездите, пожалуйста, — сказал генерал, повторяя то, что̀ уже раз подробно было приказано, — и скажите гусарам, чтоб они
последние перешли и зажгли
мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на
мосту еще осмотреть.
— Как же итти? — там стали, сперлися на
мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы
последние не разбежались?