Неточные совпадения
Розанов еще поддержал общий разговор, и у Соловейчика еще два раза вырвалось
польское со? Русская же
речь его была преисполнена полонизмов.
Простояв более шестнадцати месяцев под стенами лавры, воеводы
польские, покрытые стыдом, бежали от монастыря, который недаром называли в
речах своих каменным гробом, ибо обитель святого Сергия была действительно обширным гробом для большей части войска и могилою их собственной воинской славы.
Приглашенных было до девяноста человек; они толпились оживленными группами на платформе, со смехом и громкими восклицаниями. Русская
речь перемешивалась с французскими, немецкими и
польскими фразами. Трое бельгийцев захватили с собой фотографические аппараты, рассчитывая делать при свете магния моментальные снимки… Всех интересовала полнейшая неизвестность относительно подробностей пикника. Свежевский с таинственным и важным видом намекал о каких-то «сюрпризах», но от объяснений всячески уклонялся.
—
Речь идет о султане Абдул Азисе, царствовавшем с 1861 по 1876 год.], о связях его с разными влиятельными лицами в Лондоне; словом, она почти уверена была, что он был вождь какой-нибудь огромной
польской партии, но только не говорил ей о том потому, что не доверял ей вполне.
— Благодару!.. благодару! — напирал он на советника с своим
польским акцентом. — Особливо за то, что не забыли замолвить словечко о награждении за труды службы и усердие. Это, знаете, и генералу должно понравиться. Прекрасная
речь! Высокая
речь!.. И чувство, и стиль, и мысль, и все эдакое!.. Вы, пожалуйста, дайте мне ее списать для себя: в назидание будущим детям, потомкам моим оставлю!.. Благодару! благодару вам!
Метеор известен был в свете под именем графа Слопчицького, а в
польском кружке его титуловали просто графом Тадеушем, то есть звали одним только именем, ибо метеор был настолько популярен, что достаточно было сказать «наш грабя Тадеуш» — и все уже хорошо знали, о ком идет
речь, и притом же совокупление титула с одним только собственным именем, без фамилии выражает по-польски и почтение, и дружелюбность, и даже право на некоторую знаменитость: дескать, все должны знать, кто такой граф Тадеуш: как, например, достаточно сказать: князь Адам, или граф Андрей — и уже каждый, в некотором роде, обязан знать, что дело идет о князе Чарторыйском и о графе Замойском.
Пытался было Жебровский поднять православное население; собрали работников с поля ближайшей деревни Столбцев, и довудца начал им держать
речь о короле
польском и щедрых его милостях.
Несмотря, что
речь шла только о ногах, Август должен был снять с головы корону и скрепя сердце поздравить с нею нового
польского короля, указанного мечом победителя.
Он держал
речь; о грабеже умолчал, пожар приписал случайности, объявил о прекращении власти русского царя и о новой власти короля
польского, о близком следовании его войска вместе с французским; но народ молчал, несмотря на угощение водкой и раздачу некоторым погоревшим нескольких сот у них же награбленных рублей.
— Эх! пане, встали с кочетами, — сказал он с сердцем, перемешивая русские слова с
польскими и белорусскими; так как жизнь его прошла сквозь строй трех народностей и ни на одной не установилась, то и в
речи его была подобная смесь.
Помещики-католики по вероисповеданию большей частью поляки по происхождению. В краю, во время
польского владычества и латинской пропаганды, духовенство стремилось неразрывной цепью сковать веру с политикой, имя католика с именем поляка.
Польское дворянство и здесь, как в Литве, осталось верным преданиям
Речи Посполитой; в нем таились готовые элементы к крамолам, обрабатываемые деятельностью
польской эмиграции и ксендзов.
Пускай ведут изменническую
речь с королем
польским и величают его своим государем, а я сам приду сказать Твери, кто настоящий их господин.
— Шапку-то сними… шапку-то, — заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему
польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую
речь, не понимал, что̀ ему говорили и прятался за других.
Кто сии черти? что сие болотом твои ляшские уста назвали? — подумал я в гневе и, не удержав себя в совершенном молчании, отвечал
польскому кобелю, на Руси сидящему паном: „Что у дурака бывает одна
речь на пословицу, да и та дурацкая, и что я, уважая сан свой, даже и его, ляха, на сей раз чертом назвать не хочу, дабы сим самым не обозвать свою Русь болотом“.