Неточные совпадения
— Я — приезжий, адвокат, — сказал он первое, что пришло в
голову, видя, что его окружают нетрезвые люди, и не столько с испугом, как с отвращением, ожидая, что они его изобьют. Но молодой парень в синей, вышитой рубахе, в лаковых сапогах, оттолкнул пьяного в сторону и
положил ладонь на плечо Клима. Самгин почувствовал себя тоже как будто охмелевшим от этого прикосновения.
Веревкин сидел
на низеньком диванчике,
положив свою громадную
голову в
ладони рук как вещь, совершенно для него лишнюю.
И вот,
положив локоть
на стол и подперев по-бабьи
голову ладонью, она заводила под бережный, тщательный тихий аккомпанемент...
Шурочка совсем опустилась
на землю, оперлась о нее локтем и
положила на ладонь голову. Помолчав немного, она продолжала задумчиво.
Гораздо больше нравился мне октавист Митропольский; являясь в трактир, он проходил в угол походкой человека, несущего большую тяжесть, отодвигал стул пинком ноги и садился, раскладывая локти по столу,
положив на ладони большую, мохнатую
голову. Молча выпив две-три рюмки, он гулко крякал; все, вздрогнув, повертывались к нему, а он, упираясь подбородком в
ладони, вызывающе смотрел
на людей; грива нечесаных волос дико осыпала его опухшее, бурое лицо.
Кожемякин сошвырнул тетради
на пол,
положил локти
на стол,
голову на ладони и, рассматривая в самоваре рыжее, уродливое лицо, горестно задумался...
Старый рыбак сел
на завалинку,
положил голову между
ладонями и нетерпеливо уткнул локти в колени.
Он подошел к Гришке и торопливо шепнул ему что-то
на ухо; тот тряхнул волосами, приблизился к столу, взял стакан, залпом выпил вино, сел
на лавку и
положил голову в
ладонь.
Тут уже и самого старика слеза прошибла; он медленно подошел к жене,
положил ей широкую
ладонь свою
на голову и произнес прерывающимся голосом...
Она сидела
на дворе около ящика,
положив ладонь на мертвую
голову своего сына, спокойно ожидая чего-то, вопросительно глядя в глаза каждого, кто приходил к ней, чтобы посмотреть
на умершего.
Ермолай,
положив локти
на стол и запустив
ладони в черные свои волосы, глядел беспечно в окно; но усилия, с какими расширял он глаза, беспрерывное движение мускулов
на узеньком лбу его и легкое наклонение
головы свидетельствовали, что он жадно прислушивался к тому, что говорилось вокруг.
Коновалов скрипел зубами, и его голубые глаза сверкали, как угли. Он навалился
на меня сзади и тоже не отрывал глаз от книги. Его дыхание шумело над моим ухом и сдувало мне волосы с
головы на глаза. Я встряхивал
головой для того, чтобы отбросить их. Коновалов увидал это и
положил мне
на голову свою тяжелую
ладонь.
Они оба начали злиться и взвизгивать — но тут неслышно явилась Паша, сунула в дверь руку с зажженной лампой, — Четыхер принял лампу, поднял ее над
головой и осветил поочередно Бурмистрова
на постели, с прижатыми к груди руками и встрепанной
головой, изломанное тело Симы
на полу, а около печи Артюшку. Он стоял,
положив ладони на дуло ружья, и лицо его улыбалось кривой бессменной улыбкой.
И когда она утвердительно кивнула
головой, Сима тихо примостился
на краю кровати,
положил белую руку Лодки
на колено себе и стал любовно гладить
ладонью своею горячую пушистую кожу от локтя до кисти.
— Ай-ай-ай! — закачал опять
головой полковник, и затем, усевшись поудобнее
на нарах, он
положил локти
на коленях и, сложив руки
ладонями, подался туловищем вперед, как человек, располагающийся побеседовать подольше.
Девушка постояла, посмотрела ему в спину, повернулась и ушла. С больным чувством обиды возвратилась она домой, уселась
на полу,
на маленькую скамеечку, за каким-то коленкором, который в тот день кроила, и,
положив на колени подпертую
ладонями голову, заплакала тихо, беззвучно, но горько.
Выпитая водка подействовала
на Артура моментально. Лицо его покраснело и просветлело. Глаза забегали, как пойманные мыши, и заблестели. Он протянул ноги по земле,
положил кулаки под
голову и заулыбался.
На Цвибуша водка не повлияла. Его
голова осталась в таком же состоянии, как и была.
На Ильку водка подействовала угнетающим образом. Она села особняком, в стороне, подперла
голову ладонями и задумалась.
Подозеров нагнулся и с чувством поцеловал обе руки Александры Ивановны. Она сделала было движение, чтобы поцеловать его в
голову, но тотчас отпрянула и выпрямилась. Пред нею стояла бледная Вера и
положила обе свои руки
на голову Подозерова, крепко прижала его лицо к коленам мачехи и вдруг тихо перекрестила, закрыла
ладонью глаза и засмеялась.
Рядом с Верою, с ногами
на нарах, сидел высокий мужчина в кожаных болгарских туфлях-пасталах, — сидел, упершись локтями в колени и
положив голову на руки. Вера осторожно
положила ему
ладонь на плечо. Он поднял
голову и чуждо оглядел ее прекрасными черными глазами.
Из оцинкованного корыта шел теплый пар. Алевтина Петровна раскладывала
на столике мыло, кокосовую мочалу, коробочку с присыпкой. Распеленали ребенка. Стали мерить градусником воду.
Голый мальчишка лежал поперек кровати, дергал ногами и заливался старчески-шамкающим плачем. Мать, с засученными рукавами, подняла его, голенького,
положила над корытом так, что все тельце лежало
на ее белой мягкой
ладони, и погрузила в воду.