Неточные совпадения
Напротив же сего генерал-аншеф Кирила Петров сын Троекуров 3-го генваря сего года взошел в сей суд с прошением, что хотя помянутый гвардии поручик Андрей Дубровский и представил при учиненном следствии к делу сему выданную
покойным его отцом Гаврилом Дубровским титулярному советнику Соболеву доверенность на запроданное ему имение, но по оной не только подлинной купчей, но даже и на совершение когда-либо оной никаких ясных доказательств по силе генерального регламента 19 главы и указа 1752 года ноября 29 дня не представил.
Как из дела сего видно, что генерал-аншеф Кирила Петров сын Троекуров на означенное спорное имение, находящееся ныне во владении у гвардии поручика Андрея Гаврилова сына Дубровского, состоящее в сельце Кистеневке, по нынешней… ревизии всего мужеска пола ** душ, с землею, и угодьями, представил подлинную купчую на продажу оного
покойному отцу его, провинциальному секретарю, который потом был коллежским асессором, в 17… году из дворян канцеляристом Фадеем Спицыным, и что сверх сего сей покупщик, Троекуров, как из учиненной на той купчей надписи видно, был в том же году ** земским судом введен во владение, которое имение уже и за него отказано, и хотя напротив сего со стороны гвардии поручика Андрея Дубровского и представлена доверенность, данная тем умершим покупщиком Троекуровым титулярному советнику Соболеву для совершения купчей на имя отца его, Дубровского, но по таковым сделкам не только утверждать крепостные недвижимые имения, но даже и временно владеть по указу…. воспрещено, к тому ж и самая доверенность смертию дателя оной совершенно уничтожается.
Какой-то
генерал просит со мною увидеться: милости просим; входит ко мне человек лет тридцати пяти, смуглый, черноволосый, в усах, в бороде, сущий портрет Кульнева, рекомендуется мне как друг и сослуживец
покойного мужа Ивана Андреевича; он-де ехал мимо и не мог не заехать к его вдове, зная, что я тут живу.
Из коего дела видно: означенный генерал-аншеф Троекуров прошлого 18… года июня 9 дня взошел в сей суд с прошением в том, что
покойный его отец, коллежский асессор и кавалер Петр Ефимов сын Троекуров в 17… году августа 14 дня, служивший в то время в ** наместническом правлении провинциальным секретарем, купил из дворян у канцеляриста Фадея Егорова сына Спицына имение, состоящее ** округи в помянутом сельце Кистеневке (которое селение тогда по ** ревизии называлось Кистеневскими выселками), всего значащихся по 4-й ревизии мужеска пола ** душ со всем их крестьянским имуществом, усадьбою, с пашенною и непашенною землею, лесами, сенными покосы, рыбными ловли по речке, называемой Кистеневке, и со всеми принадлежащими к оному имению угодьями и господским деревянным домом, и словом все без остатка, что ему после отца его, из дворян урядника Егора Терентьева сына Спицына по наследству досталось и во владении его было, не оставляя из людей ни единыя души, а из земли ни единого четверика, ценою за 2500 р., на что и купчая в тот же день в ** палате суда и расправы совершена, и отец его тогда же августа в 26-й день ** земским судом введен был во владение и учинен за него отказ.
Фирс. Нездоровится. Прежде у нас на балах танцевали
генералы, бароны, адмиралы, а теперь посылаем за почтовым чиновником и начальником станции, да и те не в охотку идут. Что-то ослабел я. Барин
покойный, дедушка, всех сургучом пользовал, от всех болезней. Я сургуч принимаю каждый день уже лет двадцать, а то и больше; может, я от него и жив.
— С Иваном Федоровичем Епанчиным я действительно бывал в большой дружбе, — разливался
генерал на вопросы Настасьи Филипповны. — Я, он и
покойный князь Лев Николаевич Мышкин, сына которого я обнял сегодня после двадцатилетней разлуки, мы были трое неразлучные, так сказать, кавалькада: Атос, Портос и Арамис. Но увы, один в могиле, сраженный клеветой и пулей, другой перед вами и еще борется с клеветами и пулями…
— Ведь вот… Иван-то Петрович
покойному Николаю Андреевичу Павлищеву родственник… ты ведь искал, кажется, родственников-то, — проговорил вполголоса князю Иван Федорович, вдруг очутившийся подле и заметивший чрезвычайное внимание князя к разговору. До сих пор он занимал своего генерала-начальника, но давно уже замечал исключительное уединение Льва Николаевича и стал беспокоиться; ему захотелось ввести его до известной степени в разговор и таким образом второй раз показать и отрекомендовать «высшим лицам».
— Даром деньги на франкировку письма истратили. Гм… по крайней мере простодушны и искренны, а сие похвально! Гм…
генерала же Епанчина знаем-с, собственно потому, что человек общеизвестный; да и
покойного господина Павлищева, который вас в Швейцарии содержал, тоже знавали-с, если только это был Николай Андреевич Павлищев, потому что их два двоюродные брата. Другой доселе в Крыму, а Николай Андреевич, покойник, был человек почтенный и при связях, и четыре тысячи душ в свое время имели-с…
— Я видел настоящего толкователя Апокалипсиса, — говорил
генерал в другом углу, другим слушателям, и, между прочим, Птицыну, которого ухватил за пуговицу, —
покойного Григория Семеновича Бурмистрова: тот, так сказать, прожигал сердца.
Оказалось, что
генерал слышал о
покойном Павлищеве и даже знавал лично.
Вы можете поговорить с губернатором, узнавши, что
генерал хочет дать такой оборот этому делу; он, верно, найдет возможность выгородить имение
покойного из тяжелых рук полиции.
В гостиной Вихров, наконец, увидел небольшую, но довольно толстенькую фигуру самого
генерала, который сидел на
покойных, мягких креслах, в расстегнутом вицмундире, без всяких орденов, с одним только на шее Георгием за храбрость.
Большая Межевая церковь была почти полна. У Синельниковых, по их
покойному мужу и отцу, полковнику генерального штаба, занимавшему при генерал-губернаторе Владимире Долгоруком очень важный пост, оказалось в Москве обширное и блестящее знакомство. Обряд венчания происходил очень торжественно: с певчими из капеллы Сахарова, со знаменитым протодиаконом Успенского собора Юстовым и с полным ослепительным освещением, с нарядной публикой.
Генерал Аносов был боевым товарищем и преданным другом
покойного князя Мирза-Булат-Тугановского.
— А я вас не прощаю и не извиняю, — ответила та ему, — и скажу прямо: если вам не угодно будет дать сегодня же бумагу, которую я требую от вас, то я еду к генерал-губернатору и расскажу ему всю мою жизнь с вами, — как вы развращали первого моего мужа и подставляли ему любовниц, как потом женились на мне и прибрали к себе в руки весь капитал
покойного отца, и, наконец, передам ему те подозрения, которые имеет на вас Марфин и по которым подан на вас донос.
Слово за слово,
генералы так обиделись, что прицепили палаши, взяли каски и ушли. Псокоп остался победителем, но поминовенная закуска расстроилась. Как ни упрашивал казначей-распорядитель еще и еще раз помянуть
покойного, строптивость Прокопа произвела свое действие. Чиновники боялись, что он начнет придираться и, пожалуй, даже не отступит перед словом"прохвосты". Мало-помалу зала пустела, и не более как через полчаса мы остались с Прокопом вдвоем.
— А черт его знает — полковник ли он, или нет! Они все меж собой запанибрата; платьем пообносились, так не узнаешь, кто капрал, кто
генерал. Да это бы еще ничего; отвели б ему фатеру где-нибудь на селе — в людской или в передбаннике, а то — помилуйте!.. забрался в барские хоромы да захватил под себя всю половину
покойного мужа Прасковьи Степановны. Ну, пусть он полковник, сударь; а все-таки француз, все пил кровь нашу; так какой, склад русской барыне водить с ним компанию?
Товарищи и начальники ваши тогда искренно сожалели, что вы оставили военную службу, для которой положительно были рождены; даже
покойный государь Николай Павлович, — эти слова
генерал начал опять говорить потише, — который, надо говорить правду, не любил вас, но нашему полковому командиру, который приходился мне и вам дядей, говорил несколько раз: «Какой бы из этого лентяя Бегушева (извините за выражение!) вышел боевой
генерал!..» Потому что действительно, когда вы на вашем десятитысячном коне ехали впереди вашего эскадрона, которым вы, заметьте, командовали в чине корнета, что было тогда очень редко, то мне одна из grandes dames… не Наталья Сергеевна, нет, другая… говорила, что вы ей напоминаете рыцаря средневекового!
— Многие! — отвечал граф, тоже не без величия откидываясь на спинку кресел и пуская синеватую струю дыма от сигары. — Вчера у нас целый вечер сидел его cousin,
генерал Трахов, который, между прочим, рассказал, что ему в клубе говорили, будто бы над вами по долгам
покойного старика Олухова висит банкротство, для чего я и приехал к вам, чтобы предупредить вас…
И исчезло куда-то сходство с
покойным отцом,
генералом, а вместо того с удивительной резкостью неожиданно проступили и в лице, и в манерах, и в привычках материнские черты.
«Она» между детьми называлась мать, а
покойный и наполовину забытый отец назывался, по примеру матери, «
генералом».
Было известно, что это происшествие привело
покойного Ламновского в крайнюю гневность, и между кадетами прошел слух, будто рассерженный
генерал «поклялся наказать К-дина на всю жизнь».
Петрин. Какое дело? (Бьет себя по груди.) А кто, позвольте вас спросить, первым другом
покойного генерал-майора был? Кто ему глаза на смертном одре закрыл?
Что это за дивные распорядки ведет Ропшин: он сам уехал в город, а старика Синтянина и его приятеля, этого господина Ворошилова, упросил тут распоряжаться дома, и они за это взялись;
генерал ходит козырем и указывает, что где поставить, что как приготовить для предстоящих похорон
покойного; меж тем как жена его и падчерица одевают и убирают Ларису, для которой Ропшин обещал исходатайствовать у местного архиерея право на погребение.
— Ведь Лили Шумихина моя родственница… — говорила она. — Ее
покойный муж,
генерал Шумихин, приходится кузеном моему мужу. А сама она урожденная баронесса Кольб…
— У него уже был отставной
генерал. Место
покойное… квартира, пятьдесят рублей, и лошадок можно держать.
Многим и этот наделавший шуму поступок казался своего рода развеселым, но довольно позволительным фарсом, и когда
покойный чиновник генерал-губернатора Друкарт, производя об этом следствие, не поблажал К—му, то Друкарта осуждали за «грубость» к интересному герою.
— Да, поручик, вот что! — обратился
генерал к смотрителю. — Вы переводитесь в строй. Главнокомандующий приказал на
покойные тыловые места назначать оправившихся от ран строевых офицеров, а здоровых офицеров переводить в строй. Можете выбрать, в какой из наших полков вы хотите перейти.
Он призвал только к себе графа Милорадовича, который в качестве петербургского генерал-губернатора должен был знать о существовавшем заговоре, и князя Александра Николаевича Голицына, главного начальника почтового ведомства, который всегда пользовался доверием
покойного императора.
Иду это я и вспомнил, что кузина моя графиня Черноусова, — у меня родня все знатная, заслуженная, отец мой
покойный, царство ему небесное, полный
генерал был, а мать при дворе большую роль играла.
— Молодец! — воскликнул
генерал Ганнибал. — Молодец, Саша.
Покойный благодетель наш Петр Великий говаривал всегда: «Плох тот солдат, который не хочет быть
генералом».
Я ещё не особенно давно был в восточном отряде, которым начальствовал
покойный, и видел симпатичного
генерала.
Но едва только — сказано в журнале совета — «выслушана была с надлежащим благоговением, с горестными и умилительными сердцами, последняя воля блаженной и вечно достойной памяти государя императора Александра Павловича, ознаменованная в копии с высочайшего манифеста, скрепленной собственноручно
покойным государем императором», как граф Милорадович, который с должностью санкт-петербургского военного генерал-губернатора соединял и звание члена государственного совета, объявил собранию: «Его императорское высочество великий князь Николай Павлович торжественно отрекся от права, предоставленного ему упомянутым манифестом, и первый уже присягнул на подданство его величеству государю императору Константину Павловичу».
Именно так было в доме генерал-аншефа князя Ивана Андреевича Прозоровского. Казалось, в нем ничего не изменилось. Жизнь катилась по той же колее, в какой шла до дня, в который
покойный князь Баратов сделал предложение княжне Варваре. Дней приготовления к свадьбе, сменившейся похоронами, почти не существовало.
— Конечно, конечно, и кому же, как не тебе, генерал-инспектору всей пехоты, распоряжаться этим делом, я к тебе обратился, на тебя и полагаюсь; лучшего исполнителя и не найти, я помню твою гатчинскую службу при
покойном отце моем. Не правда ли, Алексей Федорович? — обратился государь к стоявшему в некотором отдалении князю Орлову.
Из Москвы пришло известие о смерти любимой старшей сестры Павла Семеновича, Екатерины Семеновны, вдовы генерал-майора Похвиснева, — тело
покойной должны были привезти в Оленино и похоронить в фамильном склепе.
Известный военный писатель
генерал Ростислав Андреевич Фаддеев, долго сопутствовавший
покойному фельдмаршалу Барятинскому, рассказывал мне следующий забавный случай.
Очень многих из этих жидочков крестили еще и до выступления партий из Киева, чем особенно интересовалась и озабочивалась
покойная супруга тогдашнего юго-западного генерал-губернатора, княгиня Екатерина Алексеевна Васильчикова (рожденная кн. Щербатова).
Таким лицом тогда по преимуществу была супруга
покойного генерал-губернатора князя Иллариона Илларионовича Васильчикова, княгиня Екатерина Алексеевна (рожденная княжна Щербатова), о которой я уже упоминал выше.