Неточные совпадения
Он женился на ней, как только минул срок траура, и,
покинув министерство уделов, куда по протекции отец его записал, блаженствовал со своею Машей сперва на даче около Лесного института, потом в городе, в маленькой и хорошенькой квартире, с чистою лестницей и холодноватою гостиной, наконец — в
деревне, где он поселился окончательно и где у него в скором времени родился сын Аркадий.
Зато, поселившись однажды в
деревне, он уже не
покидал ее, даже и в те три зимы, которые Николай Петрович провел в Петербурге с сыном.
— Между тем поверенный этот управлял большим имением, — продолжал он, — да помещик отослал его именно потому, что заикается. Я дам ему доверенность, передам планы: он распорядится закупкой материалов для постройки дома, соберет оброк, продаст хлеб, привезет деньги, и тогда… Как я рад, милая Ольга, — сказал он, целуя у ней руку, — что мне не нужно
покидать тебя! Я бы не вынес разлуки; без тебя в
деревне, одному… это ужас! Но только теперь нам надо быть очень осторожными.
Без этих капризов он как-то не чувствовал над собой барина; без них ничто не воскрешало молодости его,
деревни, которую они
покинули давно, и преданий об этом старинном доме, единственной хроники, веденной старыми слугами, няньками, мамками и передаваемой из рода в род.
А жених с невестой, обежав раз пять сад и рощу, ушли в
деревню. Викентьев нес за Марфенькой целый узел, который, пока они шли по полю, он
кидал вверх и ловил на лету.
Когда в его отсутствие у него в
деревне однажды сделали обыск, явление не редкое в России, он пришел в такое бешенство, что потребовал от правительства извинения перед ним, просил, чтобы его тетя, близкая ко двору, говорила об этом с Александром III, и грозил навсегда
покинуть Россию.
Она все чего-то ждала, все думала: вот пройдет месяц, другой, и она войдет в настоящую колею, устроится в новом гнезде так, как мечтала о том,
покидая Москву, будет ходить в
деревню, наберет учениц и проч.
Торг заключался. За шестьдесят рублей девку не соглашались сделать несчастной, а за шестьдесят пять — согласились. Синенькую бумажку ее несчастье стоило. На другой день девке объявляли через старосту, что она — невеста вдовца и должна навсегда
покинуть родной дом и родную
деревню. Поднимался вой, плач, но «задаток» был уже взят — не отдавать же назад!
Притом все-таки приходилось
покинуть и родную
деревню, и родных, и соседей.
Ведь не
покинем же мы Москву, не уедем в
деревню; а в Москве мы не можем жить, как нищие!
Она рассказывала мне с величайшей подробностью все свои поступки и все свои переговоры, она старалась уверить меня, что, несмотря на препятствия, надежда на успех ее не
покидает; но я только по временам, и то ненадолго, обольщался этой надеждой: освобождение из каменного острога, как я называл гимназию, и возвращение в семейство, в
деревню — казалось мне блаженством недостижимым, несбыточным.
Дурнопечин(ходя взад и вперед).Бесподобно, что все так теперь устроилось: уеду в
деревню, обзаведусь там женой! Но какие, однако, женщины-то плутовки: в двадцать человек Надежда Ивановна была влюблена, все ее
кинули, и все ничего, а от меня умирает!..
Скажи мне просто: Нина,
Кинь свет, я буду жить с тобой
И для тебя… зачем другой мужчина,
Какой-нибудь бездушный и пустой
Бульварный франт, затянутый в корсете,
С утра до вечера тебя встречает в свете,
А я лишь час какой-нибудь на дню
Могу сказать тебе два слова.
Скажи мне это, я готова,
В
деревне молодость свою я схороню;
Но что, меня умчало
Воображенье… и к чему?..
Положим, ты меня и любишь, но так мало,
Что даже не ревнуешь ни к кому.
Меж тем девицы да молодицы перед солнечным закатом с громкими песнями из
деревни в чистое поле несут Кострому… Молодые парни неженатые, заслышав те песни,
покидают братчину, идут следом за красными девицами, за чужемужними молодицами.
Так они ее любили, что ни за какие блага не
покинули б в
деревне с домовницей, чтоб потом, живучи в ярмарке, день и ночь думать и передумывать, не случилось ли чего недоброго с ненаглядной их дочуркой.
В действительности было вот что: довольно далеко от нас, — верст более чем за сто, — была
деревня, где крестьяне так же голодали, как и у нас, и тоже все ходили побираться кто куда попало. А так как в ближних к ним окрестных селениях нигде хлеба не было, то многие крестьяне отбивались от дома в дальние места и разбредались целыми семьями, оставляя при избе какую-нибудь старуху или девчонку, которой «
покидали на пропитание» ранее собранных «кусочков».
— Как же это так, сударь мой? — молвила тетка Арина, ближе и ближе к нему подступая. — Да вы вглядитесь-ка в меня хорошенько… Как бы, кажись, меня не узнать, хоть и много с тех пор воды утекло, как вы нашу
деревню покинули? Неужто не узнали?
Изо всех городов, сел и
деревень обширной матушки-Руси стали стекаться по первому зову правительства молодые и старые запасные солдаты. Они
покидали свои семьи, престарелых родителей, жен и детей, бросали полевые работы, оставляя неубранным хлеб на полях, чтобы стать в ряды русских войск, готовившихся к защите чести дорогой России и маленького славянского королевства.
Михаил Мемнонов, по прозвищу Бушуев, сделался и для меня и для моих товарищей как бы членом нашей студенческой семьи. Ему самому было бы горько
покидать нас. Отцу моему он никогда не служил, в
деревне ему было делать нечего. В житейском обиходе мы его считали"мужем совета"; а в дороге он тем паче окажется опытнее и практичнее всех нас.
Юрик почти не сознавал своего болезненного состояния и слабости, охватившей его с той же минуты, как только он
покинул мягкую постельку и сел на высокую спину Аркашки. Юрик знал и чувствовал только одно, что ему необходимо в одну минуту домчаться до
деревни, созвать крестьян и во что бы то ни стало отстоять, спасти от огня отцовский хутор.
— Да, она совсем
покинула Варшаву и все время жила в
деревне или в Риме, — сказал Дмитрий Петрович.
В Москве было подобных домов несколько: при Варсонофьевском монастыре, куда первый Лже-Дмитрий велел
кинуть тело царя Бориса Годунова, при церкви Николы в Звонарях, при Покровском монастыре, у ворот которого лежало на дороге тело первого Лже-Дмитрия, пока его не свезли за Серпуховскую заставу и не сожгли в
деревне Котлах, и на Пречистенке, у церкви Пятницы Божедомской.