Неточные совпадения
— А вот что! — сказал барин, очутившийся
на берегу вместе с коропами и карасями, которые бились у ног его и прыгали
на аршин от земли. — Это ничего,
на это не глядите; а вот штука, вон где!.. А покажите-ка, Фома Большой, осетра. — Два здоровых мужика вытащили из кадушки какое-то чудовище. — Каков князек? из
реки зашел!
Исследования
показали, что
река здесь разбивается
на два рукава, находящиеся один от другого
на расстоянии 30 м.
Последние дни были холодные и ветреные. Анемометр
показывал 225. Забереги
на реке во многих местах соединились и образовали природные мосты. По ним можно было свободно переходить с одной стороны
реки на другую.
Утром мы сразу почувствовали, что Сихотэ-Алинь отделил нас от моря: термометр
на рассвете
показывал — 20°С. Здесь мы расстались с Сунцаем. Дальше мы могли идти сами; течение воды в
реке должно было привести нас к Бикину. Тем не менее Дерсу обстоятельно расспросил его о дороге.
От
реки Бабкова берег делает небольшой изгиб. Чтобы сократить путь, мы поднялись по одному из притоков
реки Каменной, перевалили через горный кряж, который здесь достигает высоты 430 м, и вышли
на реку Холонку, невдалеке от ее устья, где застали Хей-ба-тоу с лодкой. За штиль ночью ветер, казалось, хотел наверстать потерянное и дул теперь особенно сильно; анемометр
показывал 215.
В
реке шумно всплеснула рыба. Я вздрогнул и посмотрел
на Дерсу. Он сидел и дремал. В степи по-прежнему было тихо. Звезды
на небе
показывали полночь. Подбросив дров в костер, я разбудил гольда, и мы оба стали укладываться
на ночь.
Авигдора, этого О'Коннеля Пальоне (так называется сухая
река, текущая в Ницце), посадили в тюрьму, ночью ходили патрули, и народ ходил, те и другие пели песни, и притом одни и те же, — вот и все. Нужно ли говорить, что ни я, ни кто другой из иностранцев не участвовал в этом семейном деле тарифов и таможен. Тем не менее интендант указал
на несколько человек из рефюжье как
на зачинщиков, и в том числе
на меня. Министерство, желая
показать пример целебной строгости, велело меня прогнать вместе с другими.
Эта первая кормежка случилась не в поле, а в какой-то русской деревушке, которую я очень мало помню; но зато отец обещал мне
на другой день кормежку
на реке Деме, где хотел
показать мне какую-то рыбную ловлю, о которой я знал только по его же рассказам.
— А вот этот господин, — продолжал Салов,
показывая на проходящего молодого человека в перчатках и во фраке, но не совсем складного станом, — он вон и выбрит, и подчищен, а такой же скотина, как и батька; это вот он из Замоскворечья сюда в собрание приехал и танцует, пожалуй, а как перевалился за Москву-реку, опять все свое пошло в погребок, — давай ему мадеры, чтобы зубы ломило, — и если тут в погребе сидит поп или дьякон: — «Ну, ты, говорит, батюшка, прочти Апостола, как Мочалов, одним голосам!»
— Много их тут сегодня прошло: след
на следе так и лепится! — говорил он. — И мостик себе даже устроили! — прибавил он,
показывая Вихрову
на две слеги, перекинутые через
реку.
На базаре живую русалку
показывали, поймана в
реке Тигре, сверху женщина, а хвост — рыбий, сидит в ящике с водой, вроде корыта, и когда хозяин спрашивает, как её звать и откуда она родом, она отвечает скучно...
Софья Николавна переоделась в другое платье, менее пышное, и, оставя Парашу окончательно раскладываться и устраиваться в спальне, пошла, несмотря
на жар, гулять с молодым своим мужем, которому очень хотелось
показать ей свои любимые места: березовую рощу, остров, обсаженный только что распустившимися липами, и прозрачные воды огибающей его
реки.
Вследствие сего вышедший из-за польской границы с данным с Добрянского форпосту пашпортом для определения
на жительство по
реке Иргизу раскольник Емельян Иванов был найден и приведен ко управительским делам выборным Митрофаном Федоровым и Филаретова раскольничьего скита иноком Филаретом и крестьянином Мечетной слободы Степаном Васильевым с товарищи, — оказался подозрителен, бит кнутом; а в допросе
показал, что он зимовейский служилый казак Емельян Иванов Пугачев, от роду 40 лет; с той станицы бежал великим постом сего 72 года в слободу Ветку за границу, жил там недель 15, явился
на Добрянском форпосте, где сказался вышедшим из Польши; и в августе месяце, высидев тут 6 недель в карантине, пришел в Яицк и стоял с неделю у казака Дениса Степанова Пьянова.
Пугачев и поехал, но пред его возвращением зять его, Прусак, бывший Зимовейской станицы казак, а ныне состоящий в Таганрогском казацком полку, явился у нас и
на станичном сборе
показал, что он с женою и Василий Кусачкин, да еще третий, по уговору Пугачева, бежали за Кубань
на Куму-реку, где он (Прусак), побыв малое время, оставил их и возвратился
на Дон.
— Какие там билеты… Прямо
на сцену проведу. Только уговор
на берегу, а потом за
реку: мы поднимемся в пятый ярус, к самой «коробке»… Там, значит, есть дверь в стене, я в нее, а вы за мной. Чтобы, главное дело, скапельдинеры не пымали… Уж вы надейтесь
на дядю Петру. Будьте, значит, благонадежны. Прямо
на сцену проведу и эту самую Патти
покажу вам, как вот сейчас вы
на меня смотрите.
1) Все озера и пруды, и большие и малые, не находящиеся близ жилья человеческого, никогда не имеют прорубей, потому что некому и не для чего их делать; не имеют также и полыней, то есть мест незамерзших, бывающих, как известно, только
на реках больших и быстротекущих: следовательно, в таких прудах и озерах не должна бы совсем водиться рыба, особенно в изобилии; опыт
показывает противное.
Кабы реки-то разошлись, они бы, я чай, давно себя
показали: давно бы здесь были! — подхватил он, указывая
на Оку.
— Ты обогни избу да пройди в те передние ворота, — примолвил он, — а я пока здесь обожду. Виду, смотри, не
показывай, что здесь была, коли по случаю с кем-нибудь из робят встренешься… Того и смотри прочуяли;
на слуху того и смотри сидят, собаки!.. Ступай! Э-хе-хе, — промолвил старый рыбак, когда скрип калитки возвестил, что жена была уже
на дворе. — Эх! Не все, видно, лещи да окуни, бывает так ину пору, что и песку с
реки отведаешь!.. Жаль Гришку, добре жаль; озорлив был, плутоват, да больно ловок зато!
— Да! — возразил Зарядьев, — много бы мы наделали с ними дела. Эх, братец! Что значит этот народ? Да я с одной моей ротой загоню их всех в Москву-реку. Посмотри-ка, — продолжал он,
показывая на беспорядочные толпы народа, которые, шумя и волнуясь, рассыпались по Красной площади. — Ну
на что годится это стадо баранов? Жмутся друг к другу, орут во все горло; а начни-ка их плутонгами, так с двух залпов ни одной души
на площади не останется.
Выйдя
на крыльцо господского дома, он
показал пальцем
на синеющий вдали лес и сказал: «Вот какой лес продаю! сколько тут дров одних… а?» Повел меня в сенной сарай, дергал и мял в руках сено, словно желая убедить меня в его доброте, и говорил при этом: «Этого сена хватит до нового с излишечком, а сено-то какое — овса не нужно!» Повел
на мельницу, которая, словно нарочно, была
на этот раз в полном ходу, действуя всеми тремя поставами, и говорил: «здесь сторона хлебная — никогда мельница не стоит! а ежели еще маслобойку да крупорушку устроите, так у вас такая толпа завсегда будет, что и не продерешься!» Сделал вместе со мной по сугробам небольшое путешествие вдоль по
реке и говорил: «А
река здесь какая — ве-се-ла-я!» И все с молитвой.
— Не говори, — говорит, — мне про пророков: я сам помню Писание и чувствую, что «пророки мучат живущих
на земле», и даже в том знамение имею, — и жалуется мне, что
на днях он выкупался в
реке и у него после того по всему телу пегота пошла, и расстегнул грудь да
показывает, а
на нем, и точно, пежинные пятна, как
на пегом коне, с груди вверх
на шею лезут.
— Вались, слышь,
на господску… Барин приказал… Дворяна, видно, прибавил он в раздумье и вдруг отчаянно заколотил трещоткой, как бы желая
показать освещенному дому, что он охраняет его беспечное веселье по соседству с насторожившейся холодной пустыней. Стук его трещотки наполнил улицу и полетел вдаль, в спутанную мглу
реки и гор. Когда же трещотка смолкла, то
на улицу опять порхнули звуки оркестра, и тени
на занавесках опять двигались, подпрыгивали, встречались, отвешивали поклоны и расходились…
Не смотря
на раннее утро, город уже начинал просыпаться. Юркое мещанство уже шныряло по улицам, выискивая свой дневной труд. Брат Павлин
показал царский дуб и мост, с которого Иван Грозный бросал бобыльцев в
реку.
Обойдя все церкви и кельи иноков, игумен повел гостя
на конный и скотный дворы,
на пчельник и везде
показал ему монастырское свое хозяйство. Потом пошли
на реку Керженец, и там послушники занесли бредень для ловли рыбы к ужину. Потом повел его игумен в монастырский лес; когда ж они воротились в игуменские кельи, там их ожидал самовар и блюдо свежей малины с густыми сливками и все-таки с «виноградненьким».
Совсем выбились из сил, ходя по сыпучему песку; наконец какой-то добрый человек
показал им
на баржи, что стояли далеко от берега, чуть не
на самом стрежне
реки.
Термометр и вчера и сегодня, по
реке и в городе,
на солнце
показывал тридцать три градуса.
— Нельзя мне не знать, — отвечала хозяйка, — потому что я всю жизнь только то и делала, что сама готовила и ела вместе с детьми. Товары ваши порченые. Вот вам доказательство, — говорила она,
показывая на испорченный хлеб, маргарин в лепешках и отстой в молоке. — Ваши товары надо все в
реку бросить или сжечь и наместо их завести хорошие! — И хозяйка не переставая, стоя перед лавками, кричала все одно подходившим покупателям, и покупатели начинали смущаться.
— Простым глазом видно. Да вот! — Офицер
показал рукой
на дымы, видневшиеся влево за
рекой, и
на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел
на многих лицах, встречавшихся ему.