Неточные совпадения
Внизу
лестницы сидело по одному часовому, которые картинно и симметрически держались одной рукой за стоявшие около них алебарды, а другою подпирали наклоненные свои головы, и,
казалось, таким образом, более походили
на изваяния, чем
на живые существа.
Они не спали и не дремали, но,
казалось, были нечувствительны ко всему: они не обратили даже внимания
на то, кто всходил по
лестнице.
Когда он взбежал до половины
лестницы, Борис
показался в начале ее, с туфлями в руке; остановясь, он так согнулся, точно хотел прыгнуть
на Клима, но затем начал шагать со ступени
на ступень медленно, и Клим услышал его всхрапывающий шепот...
— Нужно, чтоб дети забыли такие дни… Ша! — рявкнул он
на женщину, и она, закрыв лицо руками, визгливо заплакала. Плакали многие. С
лестницы тоже кричали, показывали кулаки, скрипело дерево перил, оступались ноги, удары каблуков и подошв по ступеням
лестницы щелкали, точно выстрелы. Самгину
казалось, что глаза и лица детей особенно озлобленны, никто из них не плакал, даже маленькие, плакали только грудные.
На лестнице было темновато, горничная с каждым шагом вверх становилась длиннее, и Самгину
показалось, что он идет не вверх, а вниз.
Он схватил Самгина за руку, быстро свел его с
лестницы, почти бегом протащил за собою десятка три шагов и, посадив
на ворох валежника в саду, встал против, махая в лицо его черной полою поддевки, открывая мокрую рубаху, голые свои ноги. Он стал тоньше, длиннее, белое лицо его вытянулось, обнажив пьяные, мутные глаза, —
казалось, что и борода у него стала длиннее. Мокрое лицо лоснилось и кривилось, улыбаясь, обнажая зубы, — он что-то говорил, а Самгин, как бы защищаясь от него, убеждал себя...
Не успел Нехлюдов спросить швейцара о том, где Михаил Иванович (Масленников), как он сам
показался на ковровой
лестнице, провожая очень важного гостя, такого, какого он провожал уже не до площадки, а до самого низа.
Показывается Ольга Петровна, идет, шатается как-то… Глаза заплаканы… В ворота… По двору… Он за ней, догоняет
на узкой
лестнице и окликает...
Из этой неопределенной толпы память выделяет присутствие матери, между тем как отец, хромой, опираясь
на палку, подымается по
лестнице каменного дома во дворе напротив, и мне
кажется, что он идет в огонь.
Среди мужиков раздался общий негромкий, как будто довольный говор, а затем вся толпа опустилась
на колени:
на верху
лестницы показалась, поддерживаемая паннами — камеристками, госпожа Коляновская.
Незадолго перед этим Коляновской привезли в ящике огромное фортепиано. Человек шесть рабочих снимали его с телеги, и когда снимали, то внутри ящика что-то глухо погромыхивало и звенело. Одну минуту, когда его поставили
на край и взваливали
на плечи, случилась какая-то заминка. Тяжесть, нависшая над людьми, дрогнула и,
казалось, готова была обрушиться
на их головы… Мгновение… Сильные руки сделали еще поворот, и мертвый груз покорно и пассивно стал подыматься
на лестницу…
На верху
лестницы, высоко над коленопреклоненной толпой, окруженная своим штатом, она
казалась королевой среди своих подданных.
Когда он сошел с
лестницы, дверь вверху открылась, и
на площадке
показался учитель истории Андрусский.
Рогожин едко усмехнулся; проговорив свой вопрос, он вдруг отворил дверь и, держась за ручку замка, ждал, пока князь выйдет. Князь удивился, но вышел. Тот вышел за ним
на площадку
лестницы и притворил дверь за собой. Оба стояли друг пред другом с таким видом, что,
казалось, оба забыли, куда пришли и что теперь надо делать.
В прихожей стало вдруг чрезвычайно шумно и людно; из гостиной
казалось, что со двора вошло несколько человек и все еще продолжают входить. Несколько голосов говорило и вскрикивало разом; говорили и вскрикивали и
на лестнице,
на которую дверь из прихожей, как слышно было, не затворялась. Визит оказывался чрезвычайно странный. Все переглянулись; Ганя бросился в залу, но и в залу уже вошло несколько человек.
Но всем
показалось скучным идти среди ночи
на семейную квартиру, входить
на цыпочках по
лестнице и говорить все время шепотом.
Комната, в которой жил Лихонин, помещалась в пятом с половиной этаже. С половиной потому, что есть такие пяти-шести и семиэтажные доходные дома, битком набитые и дешевые, сверху которых возводятся еще жалкие клоповники из кровельного железа, нечто вроде мансард, или, вернее, скворечников, в которых страшно холодно зимой, а летом жарко, точно
на тропиках. Любка с трудом карабкалась наверх. Ей
казалось, что вот-вот, еще два шага, и она свалится прямо
на ступени
лестницы и беспробудно заснет.
Сначала молодые люди смеялись своему положению, но, когда они проходили гостиную, Павлу
показалось, что едва мерцающие фигуры
на портретах шевелятся в рамках. В зале ему почудился какой-то шорох и как будто бы промелькнули какие-то белые тени. Павел очень был рад, когда все они трое спустились по каменной
лестнице и вошли в их уютную, освещенную комнату. Плавин сейчас же опять принялся толковать с Симоновым.
Немного погодя отворилась дверь с подвальной
лестницы в нижний этаж, и
на ступеньках ее
показалась, вероятно привлеченная криком, бедно одетая средних лет женщина, благообразной и скромной наружности.
Было жарко, она задыхалась от усталости и, когда дошла до
лестницы в квартиру Егора, остановилась, не имея сил идти дальше, обернулась и, удивленно, тихонько крикнув,
на миг закрыла глаза — ей
показалось, что в воротах стоит Николай Весовщиков, засунув руки в карманы. Но когда она снова взглянула — никого не было…
Кто испытывал приятное ощущение входить начальническим образом
на лестницы присутственных мест, тот поймет, конечно, что решительно надобно быть человеком с самыми тупыми нервами, чтоб не испытать в эта минуты какого-то гордого сознания собственного достоинства; но герой мой,
кажется, не ощущал этого — так, видно, было много
на душе его тяжелых и мрачных мыслей. Он шел, потупя голову и стараясь только не отстать от своего начальника.
Калинович по крайней мере раз пять позвонил, наконец
на лестнице послышались медленные шаги, задвижка щелкнула, и в дверях
показался высокий, худой старик, с испитым лицом, в белом вязаном колпаке, в круглых очках и в длинном, сильно поношенном сером сюртуке.
Не помню только, где впервые раздался этот ужасный крик: в залах ли, или,
кажется, кто-то вбежал с
лестницы из передней, но вслед за тем наступила такая тревога, что и рассказать не возьмусь. Больше половины собравшейся
на бал публики были из Заречья — владетели тамошних деревянных домов или их обитатели. Бросились к окнам, мигом раздвинули гардины, сорвали шторы. Заречье пылало. Правда, пожар только еще начался, но пылало в трех совершенно разных местах, — это-то и испугало.
Крыльцо пустого дома, в котором квартировал Шатов, было незаперто; но, взобравшись в сени, Ставрогин очутился в совершенном мраке и стал искать рукой
лестницу в мезонин. Вдруг сверху отворилась дверь и
показался свет; Шатов сам не вышел, а только свою дверь отворил. Когда Николай Всеволодович стал
на пороге его комнаты, то разглядел его в углу у стола, стоящего в ожидании.
Ему
казалось, что он вылезает
на свет из тяжёлого облака, шубой одевавшего и тело и душу. Прислушиваясь к бунту внутри себя, он твёрдо взошёл по
лестнице трактира и, пройдя через пёстрый зал
на балкон, сел за стол, широко распахнув полы сюртука.
— Он запер дверь. Произошла сцена, которую я постараюсь забыть. Я не испугалась, но была так зла, что сама могла бы убить его, если бы у меня было оружие. Он обхватил меня и,
кажется, пытался поцеловать. Когда я вырвалась и подбежала к окну, я увидела, как могу избавиться от него. Под окном проходила
лестница, и я спрыгнула
на площадку. Как хорошо, что вы тоже пришли туда!
Она знала Лаптева немного, познакомилась с ним случайно; это был богатый человек, представитель известной московской фирмы «Федор Лаптев и сыновья», всегда очень серьезный, по-видимому умный, озабоченный болезнью сестры;
казалось ей, что он не обращал
на нее никакого внимания, и сама она была к нему совершенно равнодушна, — и вдруг это объяснение
на лестнице, это жалкое, восхищенное лицо…
Тон, каким это было сказано, и равнодушные глаза Рассудиной окончательно смутили его. У нее уже не было никаких чувств к нему, кроме желания, чтобы он поскорее ушел, — и как это не было похоже
на прежнюю любовь! Он вышел, не пожав ей руки, и
казалось ему, что она окликнет его и позовет назад, но послышались опять гаммы, и он, медленно спускаясь по
лестнице, понял, что он уже чужой для нее.
Но обыска не было, к следователю его всё не требовали. Позвали только
на шестой день. Перед тем, как идти в камеру, он надел чистое бельё, лучший свой пиджак, ярко начистил сапоги и нанял извозчика. Сани подскакивали
на ухабах, а он старался держаться прямо и неподвижно, потому что внутри у него всё было туго натянуто и ему
казалось — если он неосторожно двинется, с ним может случиться что-то нехорошее. И
на лестницу в камеру он вошёл не торопясь, осторожно, как будто был одет в стекло.
Домой идти ему не хотелось, —
на душе было тяжко, немощная скука давила его. Он шёл медленно, не глядя ни
на кого, ничем не интересуясь, не думая. Прошёл одну улицу, механически свернул за угол, прошёл ещё немного, понял, что находится неподалёку от трактира Петрухи Филимонова, и вспомнил о Якове. А когда поравнялся с воротами дома Петрухи, то ему
показалось, что зайти сюда нужно, хотя и нет желания заходить. Поднимаясь по
лестнице чёрного крыльца, он услыхал голос Перфишки...
Вдруг слышу — по
лестнице идут несколько человек, и сквозь решетку перил под лампой
показалась длинная фигура в оленьей шапке. Подобные шапки носили в Вологде зыряне. Борода у него черная, как описал мне буфетчик. Да, это Безухий, которого называл Болдоха Дылдой. А вот и широкая, приземистая фигура Болдохи с бородой
на боку.
Орлов поцеловал ее еще раз и, не сказав ни слова, вышел в смущении. Когда уже за дверью щелкнул замок, он остановился
на средине
лестницы в раздумье и взглянул наверх. Мне
казалось, что если бы сверху в это время донесся хоть один звук, то он вернулся бы. Но было тихо. Он поправил
на себе шинель и стал нерешительно спускаться вниз.
Потом я опять выхожу в коридор, с тревогой прислушиваюсь… Я не обедаю, не замечаю, как наступает вечер. Наконец часу в одиннадцатом слышатся знакомые шаги и
на повороте около
лестницы показывается Зинаида Федоровна.
В это время
на верху
лестницы показалась хорошенькая собой горничная.
Невдолге после горничной
на лестнице показалась и Елена, а за нею шла нянька с ребенком.
Посреди большого села,
на обширном лугу, или площади,
на которой разгуливали овцы и резвились ребятишки, стояла ветхая деревянная церковь с высокой колокольнею. У дверей ее,
на одной из ступеней поросшей травою
лестницы, сидел старик лет восьмидесяти, в зеленом сюртуке с красным воротником, обшитым позументом; с полдюжины медалей, различных форм и величины, покрывали грудь его. Он разговаривал с молодым человеком, который стоял перед ним и по наряду своему,
казалось, принадлежал к духовному званию.
Лакей пригласил его войти. Бегушев вошел и сел
на первый же попавшийся ему стул в передней. Наверх вела мраморная
лестница, уставленная цветами и теперь покрытая черным сукном; лакей убежал по этой
лестнице и довольно долго не возвращался; наконец он
показался опять
на лестнице. Бегушев думал, что в эти минуты у него лопнет сердце, до того оно билось. Лакей доложил, что Домна Осиповна никак не могут принять господина Бегушева, потому что очень больны, но что они будут писать ему.
Огромная дверь
на высоком крыльце между колоннами, которую распахнул старый инвалид и которая,
казалось, проглотила меня; две широкие и высокие
лестницы, ведущие во второй и третий этаж из сеней, освещаемые верхним куполом; крик и гул смешанных голосов, встретивший меня издали, вылетавший из всех классов, потому что учителя еще не пришли, — все это я увидел, услышал и понял в первый раз.
Я иду за своей женой, слушаю, что она говорит мне, и ничего не понимаю от волнения. По ступеням
лестницы прыгают светлые пятна от ее свечи, дрожат наши длинные тени, ноги мои путаются в полах халата, я задыхаюсь, и мне
кажется, что за мной что-то гонится и хочет схватить меня за спину. «Сейчас умру здесь,
на этой
лестнице, — думаю я. — Сейчас…» Но вот миновали
лестницу, темный коридор с итальянским окном и входим в комнату Лизы. Она сидит
на постели в одной сорочке, свесив босые ноги, и стонет.
Помню я также ее походку, легкую, упругую, с маленьким подпрыгом
на каждом шагу; мне всегда
казалось, что она сходит по ступеням
лестницы, даже когда она шла по ровному месту.
На верху
лестницы показывается Одноглазый. Шаррон и Брат Верность исчезают.
Он медленно взбирался
на третий этаж по грязной чугунной сквозной
лестнице, слабо освещенной стенными лампами, и ему
казалось, что он вдруг осиротел, сделался снова маленьким, беспомощным мальчиком. Все его мысли были там, внизу около покинутой им матери.
Слушаю и удивляюсь: всё это понятно мне и не только понятно, но
кажется близким, верным. Как будто я и сам давно уже думал так, но — без слов, а теперь нашлись слова и стройно ложатся предо мною, как ступени
лестницы вдаль и вверх. Вспоминаю Ионины речи, оживают они для меня ярко и красочно. Но в то же время беспокойно и неловко мне, как будто стою
на рыхлой льдине реки весной. Дядя незаметно ушёл, мы вдвоём сидим, огня в комнате нет, ночь лунная, в душе у меня тоже лунная мгла.
Он уныло поклонился им и хотел пройти в комнату мертвеца, когда из-под
лестницы показалась фигурка гимназистика-сына, ужасно похожего
на Ивана Ильича.
Опять скрипнула дверь,
показалась Маруся. Потом неуклюжая фигура Тимохи сползла по
лестнице с сеновала. Маруся принялась доить коров, Тимоха запряг лошадь и привез к огороду огромное полубочье воды для поливки. Замычали коровы и телята,
на заимке начинался день… Небо над верхушками гор слабо окрашивалось, но мы находились еще в длинной тени, покрывшей всю равнину… Кроме того, по небу развесилась топкая подвижная пелена тумана…
Но как только сумерки упадут
на домы и улицы и будочник, накрывшись рогожею, вскарабкается
на лестницу зажигать фонарь, а из низеньких окошек магазинов выглянут те эстампы, которые не смеют
показаться среди дня, тогда Невский проспект опять оживает и начинает шевелиться.
Герасим неподвижно стоял
на пороге. Толпа собралась у подножия
лестницы. Герасим глядел
на всех этих людишек в немецких кафтанах сверху, слегка оперши руки в бока; в своей красной крестьянской рубашке он
казался каким-то великаном перед ними. Гаврило сделал шаг вперед.
Опять спустились они с
лестницы, ходили по переходам и коридорам и пришли в ту же залу, освещенную тремя хрустальными люстрами. Те же рыцари висели
на стенах, и опять, когда приблизились они к двери из желтой меди, два рыцаря сошли со стены и заступили им дорогу.
Казалось, однако, что они не так сердиты были, как накануне; они едва тащили ноги, как осенние мухи, и видно было, что они через силу держали свои копья.
— Пришли же, не забудь, трудниц-то. Да пораньше бы приходили… Дресвы
на мытье полов у меня,
кажись, мало, с собой бы захватили. Да окошки еще надо помыть,
лестницы… Матушка Аркадия все им укажет… Прощай, мать Таисея. Спаси тебя Христос, Царь Небесный!..
— Депутат! депутат от медицинской академии. Слушайте, смотрите, — зашумели в толпе. И действительно,
на лестнице показался какой-то медико-хирургический студент и объявил, что он, от лица медиков, выражает сочувствие студентам университета.