Неточные совпадения
В 4 часа, чувствуя свое бьющееся сердце, Левин слез с извозчика у Зоологического Сада и
пошел дорожкой
к горам и катку, наверное зная, что найдет ее там, потому что видел
карету Щербацких у подъезда.
Он остановил кучера, не доезжая до аллеи, и, отворив дверцу, на ходу выскочил из
кареты и
пошел в аллею, ведшую
к дому.
Нынче поутру Вера уехала с мужем в Кисловодск. Я встретил их
карету, когда
шел к княгине Лиговской. Она мне кивнула головой: во взгляде ее был упрек.
Марья Ивановна предчувствовала решение нашей судьбы; сердце ее сильно билось и замирало. Чрез несколько минут
карета остановилась у дворца. Марья Ивановна с трепетом
пошла по лестнице. Двери перед нею отворились настежь. Она прошла длинный ряд пустых, великолепных комнат; камер-лакей указывал дорогу. Наконец, подошед
к запертым дверям, он объявил, что сейчас об ней доложит, и оставил ее одну.
Куда теперь направить путь?
А дело уж
идет к рассвету.
Поди, сажай меня в
карету,
Вези куда-нибудь.
Он
пошел к двери и оглянулся. Она сидит неподвижно: на лице только нетерпение, чтоб он ушел. Едва он вышел, она налила из графина в стакан воды, медленно выпила его и потом велела отложить
карету. Она села в кресло и задумалась, не шевелясь.
Абелло
пошел к своему отцу и, воротясь, велел закладывать
карету.
— Мордини, я
к вам и
к Саффи с просьбой: возьмите энзам [пролетку [то есть извозчика] (от англ. hansom).] и поезжайте сейчас на Ватерлооскую станцию, вы застанете train, а то вот этот господин заботится, что нам негде сесть и нет времени
послать за другой
каретой.
— Видишь, — говорил Калистратов серому, поставив ребром ладонь своей руки на столе, — я
иду так по тротуару, а она вот так из-за угла выезжает в
карете (Калистратов взял столовый нож и положил его под прямым углом
к своей ладони). Понимаешь?
Отец все еще не возвращался, и мать хотела уже
послать за ним, но только что мы улеглись в
карете, как подошел отец
к окну и тихо сказал: «Вы еще не спите?» Мать попеняла ему, что он так долго не возвращался.
Наконец и наша завозня с
каретой и лошадьми, которую, точно, несколько снесло, причалила
к пристани; экипажи выгрузили и стали запрягать лошадей; отец расплатился за перевоз, и мы
пошли пешком на гору.
В жаркое летнее утро, это было в исходе июля, разбудили нас с сестрой ранее обыкновенного: напоили чаем за маленьким нашим столиком; подали
карету к крыльцу, и, помолившись богу, мы все
пошли садиться.
Вихров ничего ей на это не отвечал и, высадив ее у крыльца из
кареты, сейчас же поспешил уйти
к себе на квартиру. Чем дальше
шли репетиции, тем выходило все лучше и лучше, и один только Полоний, муж Пиколовой, был из рук вон плох.
— Нынче они очень смирны сделались. Прежде, бывало, действительно, чуть что — и
пошел дым коромыслом. А в последнее время так сократили себя, так сократили, что даже на удивление. Только и слов:"В нас, брат Семен, не нуждаются;
пошли в ход выродки да выходцы — ну, как-то они справятся, увидим". А впрочем,
к часу
карету приказали, чтобы готова была…
На другой день Крапчик, как только заблаговестили
к вечерне, ехал уже в
карете шестериком с форейтором и с саженным почти гайдуком на запятках в загородный Крестовоздвиженский монастырь, где имел свое пребывание местный архиерей Евгений, аки бы слушать ефимоны; но, увидав, что самого архиерея не было в церкви, он, не достояв службы,
послал своего гайдука в покой ко владыке спросить у того, может ли он его принять, и получил ответ, что владыко очень рад его видеть.
В подкрепление этой просьбы княгиня пожала Функендорфу руку, и они расстались; а чуть только
карета графа отъехала от подъезда, бабушка сейчас же позвала
к себе Ольгу Федотовну и
послала ее
к модистке, чтобы та принесла ей «коробук самых солидных чепцов». Выбрав себе из них самый большой, с крахмальным бантом на темени, княгиня сейчас же надела на себя этот старушечий чепец и, осмотревшись пред зеркалом, велела, чтоб ей таких еще две дюжины нашили.
Князь в это время шагал по Невскому.
Карету он обыкновенно всегда отпускал и ездил в ней только туда, куда ему надобно было очень чистым и незагрязненным явиться. Чем ближе он подходил
к своей гостинице, тем быстрее
шел и, придя
к себе в номер, сейчас же принялся писать, как бы спеша передать волновавшие его чувствования.
Анна Юрьевна направилась опять
к выходу,
к своей
карете, и,
идя, кричала князю...
Встреть сего посланного Прокофий, тот бы прямо ему объявил, что барыню ихнюю барин его никогда не велел
к себе пускать; но в передней в это время был не он, а один из молодых служителей, который, увидав подъехавшую
карету, не дожидаясь даже звонка, отворил дверь и, услыхав, что приехала Домна Осиповна навестить госпожу Мерову,
пошел и сказал о том Минодоре, а та передала об этом посещении Елизавете Николаевне, которая испугалась и встревожилась и
послала спросить Александра Ивановича, что позволит ли он ей принять Домну Осиповну.
Однажды, проснувшись рано, он спешил одеться и, не дожидаясь графининой
кареты,
пошел к сему месту с какою-то неясною, но заманчивою мыслию.
Наконец Пселдонимов, мать его и юноша решили на общем совете не
посылать за доктором, а лучше
послать за
каретой и свезти больного домой, а покамест, до
кареты, испробовать над ним некоторые домашние средства, как-то: смачивать виски и голову холодной водой, прикладывать
к темени льду и проч.
Шел чиновник в погребок за пивом, а на него сзади
карета наехала и задавила, и вместо пива
к ожидавшим приятелям принесли еще не остывший труп.
С этим она, обойдя с огнем всю квартиру, распорядилась внести свои вещи в кабинет мужа, а сама наскоро умылась, сделала без всякой сторонней помощи довольно скромный туалет и,
послав человека за новою
каретой, присела у мужниного письменного стола и написала: «Я еду
к брату Григорию и через час возвращусь. Если вы ранее меня возвратитесь от княгини Казимиры, то распорядитесь избрать мне в вашей квартире уголок для моего приюта».
Рассказал ему Палтусов о поручении генерала. Они много смеялись и с хохотом въехали во двор старого университета. Палтусов оглянул ряд экипажей,
карету архиерея с форейтором в меховой шапке и синем кафтане, и ему стало жаль своего ученья, целых трех лет хождения на лекции. И он мог бы быть теперь кандидатом.
Пошел бы по другой дороге, стремился бы не
к тому,
к чему его влекут теперь Китай-город и его обыватели.
Приедут
к монастырю, у святых ворот из
карет выйдут и в церковь пешком
пойдут.
Известие было,
к несчастью, верно. Митрополит Амвросий, услыхав звон в набат и видя бунт, сел в
карету своего племянника, тоже жившего в Чудовом монастыре, и велел ехать
к сенатору Собакину. Тот от страха его не принял. Тогда владыко поехал в Донской монастырь, откуда
послал к Еропкину просить, чтобы он дал ему пропускной билет за город. Вместо билета Петр Дмитриевич прислал ему для охраны его особы одного офицера конной гвардии.
Последняя надежда Зыковой перехватить деньжонок у жены Гиршфельда рухнула. Она простилась с Николаем Леопольдовичем и уныло
пошла садиться в
карету.
Карета покатила. Подъехав
к роще, по опушке которой прогуливался Шестов, она остановилась. Князь Владимир отворил дверцу и быстро вскочил в
карету.
Не понимаю, что сделалось, когда мы въехали в Газетный переулок…
Карета наша остановилась… отворяю окно… при свете фонаря увидела я отца Леандрова… Ипполитова… и его… Он бросился
к нашей
карете, но Ипполитов удержал его… я услышала ясно: «Она того не стоит!» Потом раздался ужасный голос: «
Пошел мимо, домой!» В этом голосе слышала я и насмешку, и какую-то злобу, но более всего презрение!..
—
Иди, садись в
карету, я сделаю только кое-какие распоряжения… — сказала графиня и, подойдя
к старику, стала ему говорить что-то вполголоса.
—
Пойду и я понемногу одеваться, — сказала старуха. —
Карету подадут
к семи… не опоздай за туалетом…
Время
шло. Стоявшие на громадной тумбе из черного мрамора великолепные бронзовые часы показывали уже пять минут третьего. Александра Яковлевна не отходила от зеркал, впиваясь в них взглядом. Вот несколько
карет проехало мимо, у подъезда же остановились извозничьи сани и из них вышла высокая барыня с лицом, закрытым густою черною вуалью. Извозчик медленно отъехал. Отчасти по фигуре, но скорее инстинктивно, она узнала в подъехавшей княгиню. Вся кровь бросилась ей в голову — она быстро ушла
к себе в будуар.
Вот как было дело. После обеда я легла спать, готовилась
к ночи… В половине девятого я
послала за
каретой и поехала в Толмазов переулок. Туда был принесен мой костюм. Домбрович меня дожидался. Мы с ним немножко поболтали; он поправил мою куафюру на греческий манер. В начале десятого мы уже были на дворе нашей обители. Порядок был все тот же. Мы сейчас отослали извощика. Когда я
посылаю Семена нанимать
карету, я ему говорю, чтоб он брал каждый раз нового извощика и на разных биржах.
Архиерей же, проезжая мимо его, внезапно остановился, и высел из
кареты, и прямо
пошел к отцу, и превесело ему крикнул...
Итак, слыша уверения хромоногого гонца и видя приближающееся
к закату солнце, мы уже решились
идти на подкрепление и ночлег
к отцу Александру; но вдруг бегущие дают знать нам, что епископ едет на плотине, и мы едва-едва успели выйти
к нему навстречу. Я подошел
к самой
карете, и первое слово его было: „Давно ли я приехал в Княжичи!“