Неточные совпадения
Он
шел по
дорожке к катку и говорил себе...
В 4 часа, чувствуя свое бьющееся сердце, Левин слез с извозчика у Зоологического Сада и
пошел дорожкой к горам и катку, наверное зная, что найдет ее там, потому что видел карету Щербацких у подъезда.
И убедившись, что она одна, и желая застать ее врасплох, так как он не обещался быть нынче и она, верно, не думала, что он приедет пред скачками, он
пошел, придерживая саблю и осторожно шагая по песку
дорожки, обсаженной цветами,
к террасе, выходившей в сад.
Когда она, стройная, в шелковом платье жемчужного цвета,
шла к нему по
дорожке среди мелколистного кустарника, Самгин определенно почувствовал себя виноватым пред нею. Он ласково провел ее в отдаленный угол сада, усадил на скамью, под густой навес вишен, и, гладя руку ее, вздохнул...
Спивак,
идя по
дорожке, присматриваясь
к кустам, стала рассказывать о Корвине тем тоном, каким говорят, думая совершенно о другом, или для того, чтоб не думать. Клим узнал, что Корвина, больного, без сознания, подобрал в поле приказчик отца Спивак; привез его в усадьбу, и мальчик рассказал, что он был поводырем слепых; один из них, называвший себя его дядей, был не совсем слепой, обращался с ним жестоко, мальчик убежал от него, спрятался в лесу и заболел, отравившись чем-то или от голода.
Она не читала, а глядела то на Волгу, то на кусты. Увидя Райского, она переменила позу, взяла книгу, потом тихо встала и
пошла по
дорожке к старому дому.
— А еще — вы следите за мной исподтишка: вы раньше всех встаете и ждете моего пробуждения, когда я отдерну у себя занавеску, открою окно. Потом, только лишь я перехожу
к бабушке, вы избираете другой пункт наблюдения и следите, куда я
пойду, какую
дорожку выберу в саду, где сяду, какую книгу читаю, знаете каждое слово, какое кому скажу… Потом встречаетесь со мною…
Она выходила гулять, когда он пришел. Глаза у ней были, казалось, заплаканы, нервы видимо упали, движения были вялы, походка медленна. Он взял ее под руку, и так как она направлялась из сада
к полю, он думал, что она
идет к часовне, повел ее по лугу и по
дорожке туда.
От аллей
шло множество
дорожек и переулков, налево — в лес и
к теснящимся в нем частым хижинам и фермам, направо — в обработанные поля.
— Отчего не мочь? Мо-ожет. Они даже друг друга бьют.
К Татьян Лексевне приехал улан, повздорили они с Мамонтом, сейчас пистолеты в руки,
пошли в парк, там, около пруда, на
дорожке, улан этот бац Мамонту — в самую печень! Мамонта — на погост, улана — на Кавказ, — вот те и вся недолга! Это они — сами себя! А про мужиков и прочих — тут уж нечего говорить! Теперь им — поди — особо не жаль людей-то, не ихние стали люди, ну, а прежде все-таки жалели — свое добро!
На этот раз первый белый день повеял на него только большею грустью. Надев с утра высокие сапоги, он
пошел, прокладывая рыхлый след по девственным еще
дорожкам,
к мельнице.
После обеда я отправился в сад, но без ружья. Я дал было себе слово не подходить
к «засекинскому саду», но неотразимая сила влекла меня туда — и недаром. Не успел я приблизиться
к забору, как увидел Зинаиду. На этот раз она была одна. Она держала в руках книжку и медленно
шла по
дорожке. Она меня не замечала.
Ромашов
пошел вдоль кирпичатой
дорожки к дому.
— А! вам это рано кажется? вы бы еще часа через два приехали! — сказала Наденька и быстрым пируэтом вдруг отвернулась от него и
пошла по
дорожке к дому. Александр за нею.
Не выдержал бедный Александр: приехал на третий день. Наденька была у решетки сада, когда он подъезжал. Он уж было обрадовался, но только что он стал приближаться
к берегу, она, как будто не видя его, повернулась и, сделав несколько косвенных шагов по
дорожке, точно гуляет без цели,
пошла домой.
С балкона в комнату пахнуло свежестью. От дома на далекое пространство раскидывался сад из старых лип, густого шиповника, черемухи и кустов сирени. Между деревьями пестрели цветы, бежали в разные стороны
дорожки, далее тихо плескалось в берега озеро, облитое
к одной стороне золотыми лучами утреннего солнца и гладкое, как зеркало; с другой — темно-синее, как небо, которое отражалось в нем, и едва подернутое зыбью. А там нивы с волнующимися, разноцветными хлебами
шли амфитеатром и примыкали
к темному лесу.
Пока происходил у них этот спор, Егор Егорыч в отличнейшем расположении духа и с палкою в руке
шел по замерзшей
дорожке к отцу Василию для передачи ему весьма радостного известия.
Он
к пани Вибель не подходил даже близко и
шел в толпе с кем ни попало, но зато, когда балкона стало не видать, он, как бы случайно предложив пани Вибель свою руку, тотчас же свернул с нею на боковую
дорожку, что, конечно, никому не могло показаться странным, ибо еще ранее его своротил в сторону с своей невестой инвалидный поручик; ушли также в сторону несколько молодых девиц, желавших, как надо думать, поговорить между собою о том, что они считали говорить при своих маменьках неудобным.
И Ергушов с Назаркой встали и, перекрестившись,
пошли к кордону, но не берегом, а ломясь через терны и пролезая на лесную
дорожку.
Дорожки, разбитые когда-то в английском вкусе по рисунку знаменитого садового архитектора, давно уже заросли травой, которая, после того как срубили роскошные липовые и кленовые аллеи,
пошла расти необыкновенно ходко,
к великой радости обывателей, которым мало, видно, было лугов, чтобы кормить скотину.
Дорожка зигзагами опускалась ниже,
к воде, и скоро мост уже был высоко за нами. Спускаться было нелегко, осыпь, миллионы мелких осколочков выветрившихся скал сплошь сползали под ногами, лошади со всадником приходилось делать много усилий, чтобы не сползти вместе с осыпью. Буруны пены были как раз под нами, и некоторое время лошади
шли по мокрой осыпи, и нас слегка приятно охлаждало туманом мелких брызг.
Старик гневно затряс головой и быстрыми шагами
пошел по
дорожке сада
к дому…
Истинными завоевателями и колонизаторами сибирской украйны были голутвенные и обнищалые русские людишки, а Ермак
шел уже по проторенной новгородскими ушкуйниками
дорожке и имеет историческое значение постольку, поскольку служил интересам исконной русской тяги
к украйнам, этим предохранительным клапанам нашей исторической неурядицы.
Нет, — все равно… Я догоню ее и подойду
к ней! И я быстро
шел по знакомой
дорожке. От движения мне стало теплее и легче. Мне казалось, что уже давно я не ходил так легко и бодро…
Выпал первый снег. Он
шел всю ночь, и на утро армия сторожей и рабочих разгребала лопатами проходы
к академическим зданиям. В парке снег лежал ровным пологом, прикрывая клумбы, каменные ступени лестниц,
дорожки. Кое-где торчали стебли поздних осенних цветов, комья снега, точно хлопья ваты, покрывали головки иззябших астр.
Было тихое летнее утро. Солнце уже довольно высоко стояло на чистом небе; но поля еще блестели росой, из недавно проснувшихся долин веяло душистой свежестью, и в лесу, еще сыром и не шумном, весело распевали ранние птички. На вершине пологого холма, сверху донизу покрытого только что зацветшею рожью, виднелась небольшая деревенька.
К этой деревеньке, по узкой проселочной
дорожке,
шла молодая женщина, в белом кисейном платье, круглой соломенной шляпе и с зонтиком в руке. Казачок издали следовал за ней.
А Рудин долго еще стоял на плотине. Наконец он встрепенулся, медленными шагами добрался до
дорожки и тихо
пошел по ней. Он был очень пристыжен… и огорчен. «Какова? — думал он. — В восемнадцать лет!.. Нет, я ее не знал… Она замечательная девушка. Какая сила воли!.. Она права; она стоит не такой любви, какую я
к ней чувствовал… Чувствовал?.. — спросил он самого себя. — Разве я уже больше не чувствую любви? Так вот как это все должно было кончиться! Как я был жалок и ничтожен перед ней!»
— Что же вы стоите? — крикнула барышня. — Вы
к Саше?
Идите налево около забора, там
дорожка. Да левее же, еще, да еще же!
На самом краю сего оврага снова начинается едва приметная
дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между кустов вдоль по берегу рытвины и наконец, сделав еще несколько извилин, исчезает в глубокой яме, как уж в своей норе; но тут открывается маленькая поляна, уставленная несколькими высокими дубами; посередине в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной подземной галлереи; отверстия так малы, что едва на коленах может вползти человек, ко когда сделаешь так несколько шагов, то пещера начинает расширяться всё более и более, и наконец три человека могут
идти рядом без труда, не задевая почти локтем до стены; все три хода ведут, по-видимому, в разные стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз, потом по горизонтальной линии, но галлерея, обращенная
к оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она
идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и горе любопытному, который неосторожно пустится по этому новому направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются все искусственные препятствия; она
идет назад, параллельно верхней своей части, и в одной с нею вертикальной плоскости, потом склоняется налево и впадает в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет в стенах своих четыре впадины в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением, в стене, пробирается вдоль по ней и наконец, скрываясь в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Выбравшись на свежий воздух, Дутлов отошел с дороги
к липкам, даже распоясался, чтобы ловчее достать кошель, и стал укладывать деньги. Губы его шевелились, вытягиваясь и растягиваясь, хотя он и не произносил ни одного звука. Уложив деньги и подпоясавшись, он перекрестился и
пошел, как пьяный колеся по
дорожке: так он был занят мыслями, хлынувшими ему в голову. Вдруг увидел он перед собой фигуру мужика, шедшего ему навстречу. Он кликнул: это был Ефим, который, с дубиной, караульщиком ходил около флигеля.
Желтые крашеные полы сияют, и от дверей
к передним углам
идут дорожками узкие ковры с ярко-синими полосами, а солнце так и режет в окна.
И, наконец, в полусне, вышел в сад и
пошёл узкой
дорожкой, зная, что она приведёт его
к реке.
Но вместо того, чтобы вернуться
к лесной
дорожке, Чубаров
шел вперед, молча, сердито сдвинув брови и что-то ворча про себя.
Вчера вечером
пошел в сад. Я даже не посмел признаться себе, что втайне надеялся застать там Катерину Андреевну. Не знаю, видела ли она, как я входил в калитку, или все объясняется случайностью, но мы встретились лицом
к лицу на главной
дорожке в то время, когда я только что вышел на нее из аллеи.
Гумно. На первом плане одонье, слева ток, справа сарай гуменный. Открыты ворота сарая; в воротах солома; в глубине виден двор и слышны песни и бубенцы.
Идут по
дорожке мимо сарая
к избе две девки.
И вижу я во сне, будто от нашей деревни небольшая
дорожка к часовне, и вижу я — по этой
дорожке идет батя.
Прочистили они
дорожку от часовни
к келарне, и
пошли по ней только что отпевшие утреню инокини и белицы, прочистили еще
дорожки к игуменской келье,
к домику Марьи Гавриловны и от одной стаи до другой,
к погребам,
к амбарам и
к другим обительским строеньям.
— Вот что: теперь, пожалуй, лучше не ходите
к ней, — сказала Фленушка, — оченно уж людно здесь, да опять же на нас, на приезжих, много глаз глядят… Вечерком лучше, после заката, — на всполье тогда выходите. Как сюда въезжали, видели, крест большой в землю вкопан стоит? От того креста
дорожка вдоль речки
к перелеску
пошла, по ней
идите… Да смотрите, чур не обмануть. Беспременно приходите.
Курёвушка, курева
Закурила, замела.
Закутила-замутила
Все
дорожки, все пути:
Нельзя
к милому пройти!
Я
пойду стороной,
С милым свижуся,
Поздороваюсь:
«Здравствуй, миленький дружок,
Ко мне в гóсти гости́
Да подольше сиди:
С стороны люди глядят,
Меня, девушку, бранят.
Уж как нынешние люди
Догадливые.
Догадливые, переводливые!
Ни кутят, ни мутят,
С тобой, милый, разлучат».
Не очень-то доверял словам Таисеи Семен Петрович и знакомым путем
пошел к кельям Манефы. И путь не тот был, как прежде. Тогда по зеленой луговине пролегала узенькая тропинка и вела от одной
к другой, а теперь была едва проходимая
дорожка, с обеих сторон занесенная высокими снежными сугробами чуть не в рост человека. Отряхиваясь от снега, налипшего на сапоги и самое платье,
пошел саратовец на крыльцо Манефы и вдруг увидал, что пред ним по сеням
идет с какой-то посудой Марьюшка.
На счастье Жозефа показался конюх с метлой и испуганный дурачок убежал; но не успел Висленев пройти полуверсты по
дорожке за сад, где он хотел погулять и хоть немножко размыкать терзавшие его мысли, как Памфил пред ним снова как из земли вырос и опять
пошел приставать
к нему с своею свайкой.
— Т-с! — остановила его, потянув его за руку, Александра Ивановна и, указав глазами на
дорожку, по которой шибко
шла к беседке Лариса, сама начала стричь головки семенников.
Да, все это очень красиво и… как это говорится? — дышит любовью. Конечно, хорошо бы рядом с Марией
идти по голубому песку этой
дорожки и ступать на свои тени. Но мне тревожно, и моя тревога шире, чем любовь. Стараясь шагать легко, я брожу по всей комнате, тихо припадаю
к стенам, замираю в углах и все слушаю что-то. Что-то далекое, что за тысячи километров отсюда. Или оно только в моей памяти, то, что я хочу услыхать? И тысячи километров — это тысячи лет моей жизни?
Он дал ей двугривенный и
пошел, оглядываясь на порядок,
к воротцам старого помещичьего сада по утоптанной
дорожке, пересекавшей луговину двора, вплоть до площадки перед балконами.
Парк этот разделяли глубокие балки, обросшие дубом и кленом, местами березой. Наверх
шли еще влажные
дорожки, вдоль обрыва и крест-накрест
к площадке, где между двумя липовыми аллеями помещались качели. Остатки клумб и заросшие купы кустов выказывали очертания барского цветника, теперь запущенного.
И помню я, как он упал на колени, и седая борода его тряслась, и как мама, взволнованная, с блестящими глазами, необычно быстро
шла по
дорожке к дому.
Пошли рядом, боюсь я ему слово сказать, — гром гремит, молонья небо полосует, вербы
к самой воде гнутся, — вдруг, братцы, накажи меня бог, чтоб мне без покаяния помереть, бежит поперек
дорожки заяц…
Выходя со двора, чтобы по делам своим направиться
к Пресненскому мосту, она заметила, что Лиза повернула
к Горбатому мосту, и, находя, что ей приятнее
идти в обществе ее по одному направлению, садом, хотя и ощипанным рукой суровой осени, но по песчаной
дорожке, чем по улице, довольно грязной, — она вздумала нагнать Ранееву.
Подъехала
к Никитским Воротам раньше назначенного срока, но не
пошла к Марку. Решила: нарочно, вот нарочно опоздает на двадцать-тридцать минут, пусть не думает, что ей так нужен. Бродила в темноте по Гоголевскому бульвару, глядела, как последние листья ясеней падали на
дорожку.
— Их или людей во плоти и образе Готлиба и Арнольда. Я сам диву дался.
Пошли они по
дорожке, прямо
к кладовой, что в саду. Прыг, прыг и я за ними между кустами. Отперли кладовую и выкатили оттуда несколько бочонков. «Поосторожнее с огнем!» — говорил амтман.