Неточные совпадения
Он спал на голой земле и только в сильные морозы
позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под головы́ камень; вставал
с зарею, надевал вицмундир и тотчас же бил в барабан; курил махорку до такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты и те краснели, когда до обоняния их доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
— Впрочем, — нахмурившись сказал Сергей Иванович, не любивший противоречий и в особенности таких, которые беспрестанно перескакивали
с одного на другое и без всякой связи вводили новые доводы, так что нельзя было знать, на что отвечать, — впрочем, не в том дело.
Позволь. Признаешь ли ты, что образование есть благо для народа?
Он считал Россию погибшею страной, в роде Турции, и правительство России столь дурным, что никогда не
позволял себе даже серьезно критиковать действия правительства, и вместе
с тем служил и был образцовым дворянским предводителем и в дорогу всегда надевал
с кокардой и
с красным околышем фуражку.
Не раз говорила она себе эти последние дни и сейчас только, что Вронский для нее один из сотен вечно одних и тех же, повсюду встречаемых молодых людей, что она никогда не
позволит себе и думать о нем; но теперь, в первое мгновенье встречи
с ним, ее охватило чувство радостной гордости.
Левин видел этот взгляд. Он побледнел и
с минуту не мог перевести дыхания. «Как
позволить себе смотреть так на мою жену!» кипело в нем.
Потом, вспоминая брата Николая, он решил сам
с собою, что никогда уже он не
позволит себе забыть его, будет следить за ним и не выпустит его из виду, чтобы быть готовым на помощь, когда ему придется плохо.
— Это Гриша? Боже мой, как он вырос! — сказала Анна и, поцеловав его, не спуская глаз
с Долли, остановилась и покраснела. — Нет,
позволь никуда не ходить.
— Ну-с,
позвольте поцеловать вашу ручку.
— Но, ведь вы знаете, тут всегда скрываются нравственные, духовные причины, —
с тонкою улыбкой
позволил себе вставить домашний доктор.
Я бы не
позволил себе так выразиться, говоря
с человеком неразвитым, — сказал адвокат, — но полагаю, что для нас это понятно.
— Власти нет-с. Кем я его буду вести?
позвольте спросить.
Он считал переделку экономических условий вздором, но он всегда чувствовал несправедливость своего избытка в сравнении
с бедностью народа и теперь решил про себя, что, для того чтобы чувствовать себя вполне правым, он, хотя прежде много работал и нероскошно жил, теперь будет еще больше работать и еще меньше будет
позволять себе роскоши.
Муж спросил:
позволит ли она курить, очевидно не для того, чтобы курить, но чтобы заговорить
с нею.
Кити еще более стала умолять мать
позволить ей познакомиться
с Варенькой. И, как ни неприятно было княгине как будто делать первый шаг в желании познакомиться
с г-жею Шталь, позволявшею себе чем-то гордиться, она навела справки о Вареньке и, узнав о ней подробности, дававшие заключить, что не было ничего худого, хотя и хорошего мало, в этом знакомстве, сама первая подошла к Вареньке и познакомилась
с нею.
— Нет,
позволь, — продолжала мать, — и потом ты сама мне не хотела
позволить переговорить
с Вронским. Помнишь?
—
Позволь, — перебил
с улыбкой Сергей Иванович, — личный интерес не побуждал нас работать для освобождения крестьян, а мы работали.
Вошел Сережа, предшествуемый гувернанткой. Если б Алексей Александрович
позволил себе наблюдать, он заметил бы робкий, растерянный взгляд,
с каким Сережа взглянул на отца, а потом на мать. Но он ничего не хотел видеть и не видал.
—
Позвольте мне познакомиться
с вами, — сказала она
с своею достойною улыбкой. — Моя дочь влюблена в вас, — сказала она. — Вы, может быть, не знаете меня. Я…
— О, нет, — сказала она, — я бы узнала вас, потому что мы
с вашею матушкой, кажется, всю дорогу говорили только о вас, — сказала она,
позволяя наконец просившемуся наружу оживлению выразиться в улыбке. — А брата моего всё-таки нет.
С обычною властью над своими мыслями, обдумав всё это о жене, он не
позволил своим мыслям распространяться далее о том, что касалось ее.
Он не
позволял себе думать об этом и не думал; но вместе
с тем он в глубине своей души никогда не высказывая этого самому себе и не имея на то никаких не только доказательств, но и подозрений, знал несомненно, что он был обманутый муж, и был от этого глубоко несчастлив.
Но зато Варенька, одинокая, без родных, без друзей,
с грустным разочарованием, ничего не желавшая, ничего не жалевшая, была тем самым совершенством, о котором только
позволяла себе мечтать Кити.
Они были дружны
с Левиным, и поэтому Левин
позволял себе допытывать Свияжского, добираться до самой основы его взгляда на жизнь; но всегда это было тщетно. Каждый раз, как Левин пытался проникнуть дальше открытых для всех дверей приемных комнат ума Свияжского, он замечал, что Свияжский слегка смущался; чуть-заметный испуг выражался в его взгляде, как будто он боялся, что Левин поймет его, и он давал добродушный и веселый отпор.
И Степан Аркадьич улыбнулся. Никто бы на месте Степана Аркадьича, имея дело
с таким отчаянием, не
позволил себе улыбнуться (улыбка показалась бы грубой), но в его улыбке было так много доброты и почти женской нежности, что улыбка его не оскорбляла, а смягчала и успокоивала. Его тихие успокоительные речи и улыбки действовали смягчающе успокоительно, как миндальное масло. И Анна скоро почувствовала это.
Она решительно не хочет, чтоб я познакомился
с ее мужем — тем хромым старичком, которого я видел мельком на бульваре: она вышла за него для сына. Он богат и страдает ревматизмами. Я не
позволил себе над ним ни одной насмешки: она его уважает, как отца, — и будет обманывать, как мужа… Странная вещь сердце человеческое вообще, и женское в особенности!
— Княгиня, — сказал я, — мне невозможно отвечать вам;
позвольте мне поговорить
с вашей дочерью наедине…
Приятели не взошли, а взбежали по лестнице, потому что Чичиков, стараясь избегнуть поддерживанья под руки со стороны Манилова, ускорял шаг, а Манилов тоже,
с своей стороны, летел вперед, стараясь не
позволить Чичикову устать, и потому оба запыхались весьма сильно, когда вступили в темный коридор.
—
Позвольте узнать, кто здесь господин Ноздрев? — сказал незнакомец, посмотревши в некотором недоумении на Ноздрева, который стоял
с чубуком в руке, и на Чичикова, который едва начинал оправляться от своего невыгодного положения.
—
Позвольте прежде узнать,
с кем имею честь говорить? — сказал Ноздрев, подходя к нему ближе.
—
Позвольте узнать, — сказал Чичиков
с поклоном, — здесь крепостной стол?
— Ах, Павел Иванович!
позвольте мне
с вами наконец поговорить. Вас нигде не встретишь. Я был несколько раз — все вас нет и нет.
—
Позвольте, я сейчас расскажу вашему кучеру. — Тут Манилов
с такою же любезностью рассказал дело кучеру и сказал ему даже один раз «вы».
— Вас может только наградить один Бог за такую службу, Афанасий Васильевич. А я вам не скажу ни одного слова, потому что, — вы сами можете чувствовать, — всякое слово тут бессильно. Но
позвольте мне одно сказать насчет той просьбы. Скажите сами: имею ли я право оставить это дело без внимания и справедливо ли, честно ли
с моей стороны будет простить мерзавцев.
Да если
позволите, ваше сиятельство, я поговорю и
с раскольниками.
— Но
позвольте спросить вас, — сказал Манилов, — как желаете вы купить крестьян:
с землею или просто на вывод, то есть без земли?
Изредка доходили до слуха его какие-то, казалось, женские восклицания: «Врешь, пьяница! я никогда не
позволяла ему такого грубиянства!» — или: «Ты не дерись, невежа, а ступай в часть, там я тебе докажу!..» Словом, те слова, которые вдруг обдадут, как варом, какого-нибудь замечтавшегося двадцатилетнего юношу, когда, возвращаясь из театра, несет он в голове испанскую улицу, ночь, чудный женский образ
с гитарой и кудрями.
—
Позвольте вам этого не
позволить, — сказал Манилов
с улыбкою. — Это кресло у меня уж ассигновано для гостя: ради или не ради, но должны сесть.
—
Позвольте мне как-нибудь обделать это дело, — сказал он вслух. — Я могу съездить к его превосходительству и объясню, что случилось это
с вашей стороны по недоразумению, по молодости и незнанью людей и света.
—
Позвольте, почтеннейший, вновь обратить вас к предмету прекращенного разговора. Я спрашивал вас о том, как быть, как поступить, как лучше приняться… [Далее в рукописи отсутствуют две страницы. В первом издании второго тома «Мертвых душ» (1855) примечание: «Здесь в разговоре Костанжогло
с Чичиковым пропуск. Должно полагать, что Костанжогло предложил Чичикову приобрести покупкою именье соседа его, помещика Хлобуева».]
— Как, губернатор разбойник? — сказал Чичиков и совершенно не мог понять, как губернатор мог попасть в разбойники. — Признаюсь, этого я бы никак не подумал, — продолжал он. — Но
позвольте, однако же, заметить: поступки его совершенно не такие, напротив, скорее даже мягкости в нем много. — Тут он привел в доказательство даже кошельки, вышитые его собственными руками, и отозвался
с похвалою об ласковом выражении лица его.
—
Позвольте вам вместо того, чтобы заводить длинное дело, вы, верно, не хорошо рассмотрели самое завещание: там, верно, есть какая-нибудь приписочка. Вы возьмите его на время к себе. Хотя, конечно, подобных вещей на дом брать запрещено, но если хорошенько попросить некоторых чиновников… Я
с своей стороны употреблю мое участие.
—
Позвольте мне вам заметить, что это предубеждение. Я полагаю даже, что курить трубку гораздо здоровее, нежели нюхать табак. В нашем полку был поручик, прекраснейший и образованнейший человек, который не выпускал изо рта трубки не только за столом, но даже,
с позволения сказать, во всех прочих местах. И вот ему теперь уже сорок
с лишком лет, но, благодаря Бога, до сих пор так здоров, как нельзя лучше.
— «Нет, Алексей Иванович,
позвольте,
позвольте, я не согласен
с тем, что вы говорите, что мужик Чичикова убежит.
— О! Павел Иванович,
позвольте мне быть откровенным: я бы
с радостию отдал половину всего моего состояния, чтобы иметь часть тех достоинств, которые имеете вы!..
—
Позвольте узнать, — сказал Чичиков
с поклоном, — здесь дела по крепостям?
Так думал молодой повеса,
Летя в пыли на почтовых,
Всевышней волею Зевеса
Наследник всех своих родных. —
Друзья Людмилы и Руслана!
С героем моего романа
Без предисловий, сей же час
Позвольте познакомить вас:
Онегин, добрый мой приятель,
Родился на брегах Невы,
Где, может быть, родились вы
Или блистали, мой читатель;
Там некогда гулял и я:
Но вреден север для меня.
Опершись на плотину, Ленский
Давно нетерпеливо ждал;
Меж тем, механик деревенский,
Зарецкий жернов осуждал.
Идет Онегин
с извиненьем.
«Но где же, — молвил
с изумленьем
Зарецкий, — где ваш секундант?»
В дуэлях классик и педант,
Любил методу он из чувства,
И человека растянуть
Он
позволял — не как-нибудь,
Но в строгих правилах искусства,
По всем преданьям старины
(Что похвалить мы в нем должны).
—
Позвольте вам доложить, Петр Александрыч, что как вам будет угодно, а в Совет к сроку заплатить нельзя. Вы изволите говорить, — продолжал он
с расстановкой, — что должны получиться деньги
с залогов,
с мельницы и
с сена… (Высчитывая эти статьи, он кинул их на кости.) Так я боюсь, как бы нам не ошибиться в расчетах, — прибавил он, помолчав немного и глубокомысленно взглянув на папа.
— Ах, ma bonne tante, — кинув быстрый взгляд на папа, добреньким голоском отвечала княгиня, — я знаю, какого вы мнения на этот счет; но
позвольте мне в этом одном
с вами не согласиться: сколько я ни думала, сколько ни читала, ни советовалась об этом предмете, все-таки опыт привел меня к тому, что я убедилась в необходимости действовать на детей страхом.
— Так вот что, панове-братове, случилось в эту ночь. Вот до чего довел хмель! Вот какое поруганье оказал нам неприятель! У вас, видно, уже такое заведение: коли
позволишь удвоить порцию, так вы готовы так натянуться, что враг Христова воинства не только снимет
с вас шаровары, но в самое лицо вам начихает, так вы того не услышите.