Неточные совпадения
Чувствуя, что примирение было полное, Анна с утра оживленно принялась за приготовление к отъезду. Хотя и не было решено,
едут ли они
в понедельник или во вторник, так как оба вчера уступали один другому, Анна деятельно приготавливалась к отъезду, чувствуя себя теперь совершенно равнодушной к тому, что они уедут днем раньше или позже. Она стояла
в своей комнате над открытым сундуком, отбирая вещи, когда он, уже одетый, раньше обыкновенного вошел к ней.
— Я не
поеду позднее.
В понедельник или никогда!
Так было до воскресенья. А
в воскресенье Райский
поехал домой, нашел
в шкафе «Освобожденный Иерусалим»
в переводе Москотильникова, и забыл об угрозе, и не тронулся с дивана, наскоро пообедал, опять лег читать до темноты. А
в понедельник утром унес книгу
в училище и тайком, торопливо и с жадностью, дочитывал и, дочитавши, недели две рассказывал читанное то тому, то другому.
На другой день,
в понедельник, к десяти часам утра, почти все жильцы дома бывшего мадам Шайбес, а теперь Эммы Эдуардовны Тицнер,
поехали на извозчиках
в центр города, к анатомическому театру, — все, кроме дальновидной, многоопытной Генриетты, трусливой и бесчувственной Нинки и слабоумной Пашки, которая вот уже два дня как ни вставала с постели, молчала и на обращенные к ней вопросы отвечала блаженной, идиотской улыбкой и каким-то невнятным животным мычанием.
— Мне хочется, — продолжал он тронутым голосом, — примирить тебя с жизнию. Ты у меня повеселеешь, расцветешь… именно расцветешь. Как я-то буду рад тогда! Только ты мне позволь распоряжаться иногда тобою, твоим временем. У нас сегодня — что?
понедельник… завтра вторник…
в среду, да,
в среду мы с тобой
поедем к Перекатовым. Они тебе так рады будут… и мы там весело время проведем… А теперь дай мне трубочку выкурить.
— Прежде, бывало,
в Вонышеве работаешь, еще
в воскресенье во втором уповоде мужики почнут сбираться. «Куда, ребята?» — спросишь. «На заделье». — «Да что рано?» — «Лучше за-время, а то барин забранится»… А нынче, голова,
в понедельник, после завтрака, только еще запрягать начнут. «Что, плуты, поздно
едете?» — «Успеем-ста. Семен Яковлич простит».
Дашутка осталась
в трактире одна; никто уж не приходил пить чай и водку, и она то убирала
в комнатах, то пила мед и ела баранки; но через несколько дней допрашивали сторожа на переезде, и он сказал, что
в понедельник поздно вечером видел, как Яков
ехал с Дашуткой из Лимарова.
— Ну, мама, мы с тобой
в понедельник поедем в город, ты с ней там увидишься.
Увеселения были распределены по дням:
в воскресенье назначался бал во дворце,
в понедельник — французская комедия, во вторник — отдых,
в среду — русская комедия,
в четверг — трагедия или французская опера, причем
в этот день гости могли являться
в масках, чтобы из театра прямо
ехать в вольный маскарад.