Неточные совпадения
Он обошел весь сад, взглянул на ее закрытые окна,
подошел к обрыву и погрузил взгляд в лежащую у ног его пропасть тихо шумящих
кустов и деревьев.
Она, миновав аллею, умерила шаг и остановилась на минуту перевести дух у канавы, отделявшей сад от рощи. Потом перешла канаву, вошла в
кусты, мимо своей любимой скамьи, и
подошла к обрыву. Она подобрала обеими руками платье, чтоб спуститься…
Ответа не было. Она
подошла к обрыву шага на два, робко заглянула туда и видела, как с шумом раздавались
кусты врозь и как Райский, точно по крупным уступам лестницы, прыгал по горбам и впадинам оврага.
«Да вон она, говорю (
подошел я
к окну, сам весь высунулся), вон она в кусте-то, смеется вам, видите?» Поверил вдруг он, так и затрясся, больно уж они влюблены в нее были-с, да весь и высунулся в окно.
Мимо меня бесшумно пролетела сова, испуганный заяц шарахнулся в
кусты, и сова тотчас свернула в его сторону. Я посидел немного на вершине и пошел назад. Через несколько минут я
подходил к юрте. Из отверстия ее в крыше клубами вырывался дым с искрами, из чего я заключил, что мои спутники устроились и варили ужин.
Знакомство с барчуками продолжалось, становясь всё приятней для меня. В маленьком закоулке, между стеною дедова дома и забором Овсянникова, росли вяз, липа и густой
куст бузины; под этим
кустом я прорезал в заборе полукруглое отверстие, братья поочередно или по двое
подходили к нему, и мы беседовали тихонько, сидя на корточках или стоя на коленях. Кто-нибудь из них всегда следил, как бы полковник не застал нас врасплох.
В это время уже не трудно подъезжать
к рассеянным парам кряковных уток и часто еще удобнее
подходить или подкрадываться из-за чего-нибудь:
куста, берега, пригорка, ибо утка, замышляющая гнездо или начавшая нестись, никогда не садится с селезнем на открытых местах, а всегда в каком-нибудь овражке, около
кустов, болота, камыша или некошеной травы: ей надобно обмануть селезня, несмотря на его бдительность: надобно спрятаться, проползти иногда с полверсты, потом вылететь и на свободе начать свое великое дело, цель,
к которой стремится все живущее.
Предполагая, что не могли же все вальдшнепы улететь в одну ночь, я бросился с хорошею собакою обыскивать все родники и ключи, которые не замерзли и не были занесены снегом и где накануне я оставил довольно вальдшнепов; но, бродя целый день, я не нашел ни одного; только
подходя уже
к дому, в корнях непроходимых
кустов, около родникового болотца, подняла моя неутомимая собака вальдшнепа, которого я и убил: он оказался хворым и до последней крайности исхудалым и, вероятно, на другой бы день замерз.
Надобно отыскивать благоприятную местность, из-за которой было бы подкрасться
к ним поближе. Местность эта может быть: лес,
кусты, пригорок, овраг, высокий берег реки, нескошенный камыш на прудах и озерах. Нечего и говорить, что стрелять надобно самою крупною дробью, безымянной, даже не худо иметь в запасе несколько картечных зарядов, чтоб пустить в стаю гусей,
к которой ни
подойти, ни подъехать, ни подкрасться в меру нет возможности.
Он вынул из-за голенища привязанный на ремешке складной ножик и, окинув внимательным взглядом задумчиво шептавшиеся
кусты ивняка, решительно
подошел к тонкому, прямому стволу, качавшемуся над размытою кручей.
Иохим, раздвинув
кусты,
подошел к речке, постоял с минуту и как-то вдруг убедился, что именно здесь он найдет то, что ему нужно.
Возвращаясь домой, я, однако,
подошел к моей скамеечке под
кустом бузины и взглянул на окошко Зинаидиной спальни.
Я пошел тихо и часто оглядывался, ожидая, что Валек меня догонит; однако я успел взойти на гору и
подошел к часовне, а его все не было. Я остановился в недоумении: передо мной было только кладбище, пустынное и тихое, без малейших признаков обитаемости, только воробьи чирикали на свободе, да густые
кусты черемухи, жимолости и сирени, прижимаясь
к южной стене часовни, о чем-то тихо шептались густо разросшеюся темной листвой.
Однажды, когда старик с дочерью
подошли к нашим приятелям, Александр, погодя немного, положил удочку на
куст, а сам по обыкновению сел на свое место и машинально смотрел то на отца, то на дочь.
Проснулись птицы, в
кустах на горе звонко кричал вьюрок, на горе призывно смеялась самка-кукушка, и откуда-то издалека самец отвечал ей неторопливым, нерешительным ку-ку. Кожемякин
подошёл к краю отмели — два кулика побежали прочь от него, он разделся и вошёл в реку, холодная вода сжала его и сразу насытила тело бодростью.
Старинному преданию, не подтверждаемому новыми событиями, перестали верить, и Моховые озера мало-помалу, от мочки коноплей у берегов и от пригона стад на водопой, позасорились, с краев обмелели и даже обсохли от вырубки кругом леса; потом заплыли толстою землянистою пеленой, которая поросла мохом и скрепилась жилообразными корнями болотных трав, покрылась кочками,
кустами и даже сосновым лесом, уже довольно крупным; один провал затянуло совсем, а на другом остались два глубокие, огромные окна,
к которым и теперь страшно
подходить с непривычки, потому что земля, со всеми болотными травами, кочками,
кустами и мелким лесом, опускается и поднимается под ногами, как зыбкая волна.
Час без малого сидел он за своим делом у опушки
кустов, там, где начинались луга, когда
подошел к нему дедушка Кондратий.
Аристарх. Вот теперь расставим людей. Вы двое на бугор, вы двое
к мосту, да хоронитесь хорошенько за
кусты, — на проселок не надо, там только крестьяне да богомольцы ходят. Вы, коли увидите прохожего или проезжего, так сначала пропусти его мимо себя, а потом и свистни. А вы, остальные, тут неподалеку в
кусты садитесь. Только сидеть не шуметь, песен не петь, в орлянку не играть, на кулачки не биться. Свистну, так выходите. (
Подходит к Хлынову).
Дорушка приподняла платье, тихонечко
подошла к окну и остановилась за густым
кустом, по которому сплошною сетью ползли синие усы винограда; Долинский так же тихо последовал за Дорой и остановился у ее плеча.
Зарецкой и Зарядьев
подошли к колонне; капитан стал на свое место. Ударили поход. Одна рота отделилась от прикрытия, выступила вперед, рассыпалась по
кустам вдоль речки, и с обеих сторон началась жаркая ружейная перестрелка, заглушаемая по временам неприятельской и нашей канонадою, которая становилась час от часу сильнее.
Вадим перебрался по доскам через ручей и
подошел к ветхой бане, находящейся на полугоре и окруженной густыми рябиновыми
кустами… ему показалось, что он заметил слабый свет сквозь замок двери; он остановился и на цыпочках подкрался
к окну, плотно закрытому ставнем…
Пройдя таким образом немного более двух верст, слышится что-то похожее на шум падающих вод, хотя человек, не привыкший
к степной жизни, воспитанный на булеварах, не различил бы этот дальний ропот от говора листьев; — тогда, кинув глаза в ту сторону, откуда ветер принес сии новые звуки, можно заметить крутой и глубокий овраг; его берег обсажен наклонившимися березами, коих белые нагие корни, обмытые дождями весенними, висят над бездной длинными хвостами; глинистый скат оврага покрыт камнями и обвалившимися глыбами земли, увлекшими за собою различные
кусты, которые беспечно принялись на новой почве; на дне оврага, если
подойти к самому краю и наклониться придерживаясь за надёжные дерева, можно различить небольшой родник, но чрезвычайно быстро катящийся, покрывающийся по временам пеною, которая белее пуха лебяжьего останавливается клубами у берегов, держится несколько минут и вновь увлечена стремлением исчезает в камнях и рассыпается об них радужными брызгами.
Подошел к борту и с неожиданной легкостью прыгнул в реку. Я тоже бросился
к борту и увидал, как Петруха, болтая головою, надел на нее — шапкой — свой узел и поплыл, наискось течения,
к песчаному берегу, где, встречу ему, нагибались под ветром
кусты, сбрасывая в воду желтые листья.
Голова Евлампии показалась из-за
кустов; но она не
подошла к нам. Она еще похорошела за последнее время — и словно еще выросла и раздобрела.
Много ли, мало ли времени прошло, только видит помещик, что в саду у него дорожки репейником поросли, в
кустах змеи да гады всякие кишмя кишат, а в парке звери дикие воют. Однажды
к самой усадьбе
подошел медведь, сел на корточках, поглядывает в окошки на помещика и облизывается.
— Прохор, — заговорил он глухим голосом, — а Прохор, бога не боишься! Своих уже стал останавливать! Думаешь, не вижу? Вижу тебя, окаянного: вот ты где, за
кустом. А ты, между прочим, не
подходи! — обратился он
к остановившему его субъекту. — Верь истинному богу, всю морду посудиной изувечу. Не пожалею полуштофа.
Он пошел с пригорка, а Харько все-таки посвистал еще, хоть и тише… Пошел мельник мимо вишневых садов, глядь — опять будто две больших птицы порхнули в траве, и опять в тени белеет высокая смушковая шапка да девичья шитая сорочка, и кто-то чмокает так, что в
кустах отдается… Тьфу ты пропасть! Не стал уж тут мельник и усовещивать проклятого парня, — боялся, что тот ему ответит как раз по-прошлогоднему… И
подошел наш Филипп тихими шагами
к вдовиному перелазу.
— Можно, голубчик, можно! — Она
подошла к окну и посмотрела на
куст. Там росла одна, но очень пышная роза.
А сам, идя рядышком с Прасковьей Патаповной, понемножку да потихоньку
к ней близится… Та краснеет, сторонится…
К такому месту
подошли, что некуда сторониться — густо разрослись тут
кусты можжевельника. Василий Борисыч будто невзначай коснулся руки Парашиной. Она дрогнула, но руки не отняла… И как же заныло, как сладко защемило сердце девушки, когда он взял ее за руку…
Успокоив трудников, за дело принялся Петр Степаныч. Уложив в тележку свои пожитки и Парашины чемоданы, поехал он из обители. Прощаясь с Таисеей, сказал, что едет в губернский город на неделю, а может, и больше. Заехав за перелесок, поворотил он в сторону и поставил лошадей в
кустах. Вскоре
подошел к нему Семен Петрович с Васильем Борисычем.
Пройдя еще несколько шагов, я услышал голоса, а немного погодя увидел и людей. В том месте, где аллея расширялась в площадку, окруженную чугунными скамьями, под тенью высоких белых акаций стоял стол, на котором блестел самовар. Около стола говорили. Я тихо
подошел по траве
к площадке и, скрывшись за сиреневый
куст, стал искать глазами графа.
Он слезал со кобылки соловенькой,
Подходил к своей сошке кленовенькой,
Брался ручкой одной да попёхивал,
Из земельки он сошку выдергивал,
С сошничков он земельку вытрёхивал,
Он палицей комлыжки соскребывал,
А и бросил сошка за ракитов
куст.
В моей комнате, куда я скрылась от ненавистных взглядов, усмешек и вопросов, было свежо и пахло розами. Я
подошла к окну, с наслаждением вдыхая чудный запах… Покой и тишина царили здесь, в саду, в азалиевых
кустах и орешнике… Прекрасно было ночное небо… Почему, почему среди этой красоты моей душе так нестерпимо тяжело?
Едва мы отчалили от берега, как вдруг откуда-то сбоку из-под
кустов вынырнула оморочка. В ней стояла женщина с острогой в руках. Мои спутники окликнули ее. Женщина быстро оглянулась и, узнав своих, положила острогу в лодку. Затем она села на дно лодки и, взяв в руки двухлопастное весло,
подошла к берегу и стала нас поджидать. Через минуту мы подъехали
к ней.
Когда я
подходил к биваку, мне показалось, что что-то большое желтое быстро мелькнуло в
кустах.
Он водил их по саду самыми прихотливыми вензелями, по траве и через
кусты, с серьезнейшим видом
подходил к скамейке, перепрыгивал через нее и шел дальше, — и все, один за другим, как овцы, прыгали вслед за ним.
Как только могильщики скрылись с глаз и стук колес их телеги о мерзлую землю замолк вдали, юродивый быстро приподнялся с колен,
подошел, озираясь,
к одному из росших вблизи
кустов и вытащил, видимо, заранее спрятанный в его ветвях заступ.
Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что-то в
куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу,
подошел к начальнику.