Неточные совпадения
Он, с биением сердца и трепетом чистых слез, подслушивал, среди грязи и шума страстей,
подземную тихую работу в своем человеческом существе, какого-то таинственного духа, затихавшего иногда в треске и дыме нечистого
огня, но не умиравшего и просыпавшегося опять, зовущего его, сначала тихо, потом громче и громче, к трудной и нескончаемой работе над собой, над своей собственной статуей, над идеалом человека.
Она появлялась еще несколько раз на сцене; унесена была, наконец, другими русалками в свое
подземное царство; затем — перемена декорации, водяной дворец, бенгальский
огонь, и занавес опустился.
В вагоне
подземной дороги я несся туда, где на стапеле сверкало под солнцем еще недвижное, еще не одухотворенное
огнем, изящное тело «Интеграла». Закрывши глаза, я мечтал формулами: я еще раз мысленно высчитывал, какая нужна начальная скорость, чтобы оторвать «Интеграл» от земли. Каждый атом секунды — масса «Интеграла» меняется (расходуется взрывное топливо). Уравнение получалось очень сложное, с трансцендентными величинами.
Казалось, у самого лица вздрагивают
огни гавани. Резкий как щелчки дождь бил в лицо. В мраке суетилась вода, ветер скрипел и выл, раскачивая судно. Рядом стояла «Мелузина»; там мучители мои, ярко осветив каюту, грелись водкой. Я слышал, что они говорят, и стал прислушиваться внимательнее, так как разговор шел о каком-то доме, где полы из чистого серебра, о сказочной роскоши,
подземных ходах и многом подобном. Я различал голоса Патрика и Моольса, двух рыжих свирепых чучел.
С каменных стен всегда сочилась беглыми струйками
подземная влага и сверкала в
огне газовых рожков, которые горели денно и нощно, потому что в пивной окон совсем не было.
Рыжий свет выпуклых закопченных стекол, колеблясь, озарил воду, весла и часть пространства, но от
огня мрак вокруг стал совсем черным, как слепой грот
подземной реки. Аян плыл к проливу, взглядывая на звезды. Он не торопился — безветренная тишина моря, по-видимому, обещала спокойствие, — он вел шлюпку, держась к берегу. Через некоторое время маленькая звезда с правой стороны бросила золотую иглу и скрылась, загороженная береговым выступом; это значило, что шлюпка — в проливе.
— Вы как смотрите? Была хорошая, чистая, светлая жизнь, и ей только не давали развиться давившие ее мерзавцы. Мерзавцев убрали, — и вот все пошло бы хорошо и гладко, да вмешались на беду эти подлые большевики и все вам напортили. Милая моя, ведь это же взрыв был, — взрыв огромных
подземных сил, где вся грязь полетела вверх, пепел перегорелый, вонь, смрад, — но и
огонь очищающий, и лава полилась расплавленная. Подумай, какие человеческие силы могли бы это удержать?
Много шелухи поднялось в воздух с ураганом, грозно загудело в нем — и бессильно упало наземь, когда ураган стих. Я думал, Катра не из этих. Но и она как большинство. Ее радостно и жутко ослепил яркий
огонь, на минуту вырвавшийся из-под земли, и она поклонилась ему. Теперь
огонь опять пошел темным
подземным пламенем, — и она брезгливо смотрит, зевает и с вызовом рвет то, чем связала себя с жизнью.