Неточные совпадения
Потом
на проспект выдвинулась похоронная процессия, хоронили героя, медные трубы выпевали мелодию похоронного марша, медленно шагали черные лошади и солдаты, зеленоватые, точно болотные лягушки, размахивал кистями и бахромой катафалк, держась за него
рукою, деревянно шагала высокая женщина, вся в черной кисее, кисея летала над нею, вокруг ее, ветер как будто разрывал женщину
на куски или хотел
подбросить ее к облакам.
Лакей вдвинул в толпу стол, к нему — другой и, с ловкостью акробата
подбросив к ним стулья, начал ставить
на стол бутылки, стаканы; кто-то подбил ему
руку, и одна бутылка, упав
на стаканы, побила их.
— Сорок три копейки за конституцию — кто больше? — крикнул Лютов,
подбрасывая на ладони какие-то монеты; к нему подошла Алина и что-то сказала; отступив
на шаг, Лютов развел
руками, поклонился ей.
— Наши сведения — полнейшее ничтожество, шарлатан! Но — ведь это еще хуже, если ничтожество, ху-же! Ничтожество — и водит за нос департамент полиции, градоначальника, десятки тысяч рабочих и — вас, и вас тоже! — горячо прошипел он, ткнув пальцем в сторону Самгина, и снова бросил
руки на стол, как бы чувствуя необходимость держаться за что-нибудь. — Невероятно! Не верю-с! Не могу допустить! — шептал он, и его
подбрасывало на стуле.
На двор выбежал Шарап, вскидываясь
на дыбы,
подбрасывая деда; огонь ударил в его большие глаза, они красно сверкнули; лошадь захрапела, уперлась передними ногами; дедушка выпустил повод из
рук и отпрыгнул, крикнув...
Я устремил
на эти члены все внимание, велел
рукам подняться, застегнуть сюртук и пригладить волосы (причем они как-то ужасно высоко
подбросили локти), а ногам велел идти в дверь, что они исполнили, но ступали как-то очень твердо или слишком нежно, особенно левая нога все становилась
на цыпочку.
Аннинька проживала последние запасные деньги. Еще неделя — и ей не миновать было постоялого двора, наравне с девицей Хорошавиной, игравшей Парфенису и пользовавшейся покровительством квартального надзирателя.
На нее начало находить что-то вроде отчаяния, тем больше, что в ее номер каждый день таинственная
рука подбрасывала записку одного и того же содержания: «Перикола! покорись! Твой Кукишев». И вот в эту тяжелую минуту к ней совсем неожиданно ворвалась Любинька.
В ответ
на это мальчик приподнял обеими
руками высокую баранью шапку (ту самую, что Аким купил, когда ему минула неделя, и которая даже теперь падала
на нос),
подбросил ее
на воздух и, не дав ей упасть
на землю, швырнул ее носком сапога
на дорогу.
Такие же точно изображения наполняли подол матери; и тогда как одна
рука ее поддерживала складки подола, другая брала поочередно одну птицу за другою и высоко
подбрасывала их
на воздух.
Отчаянным мазуром летал он, тормоша и
подбрасывая за
руку свою легкую даму; становился перед нею, не теряя такта,
на колени, вскакивал, снова несся, глядел ей с удалью в ее голубиные глазки, отрывался и, ловя
на лету ее
руки, увлекал ее снова и, наконец, опустившись
на колено, перенес через свою голову ее
руку, раболепно поцеловал концы ее пальцев и, не поворачиваясь к дамам спиною, задом отошел
на свое место.
Мирон уже не спорил с ним, задумчиво улыбаясь, он облизывал губы; а Яков видел, что так и есть: всё пошло отлично, все обрадовались, Митя с крыльца рассказывал рабочим, собравшимся
на дворе, о том, что делалось в Петербурге, рабочие кричали ура, потом, схватив Митю за
руки, за ноги, стали
подбрасывать в воздух.
Якова тоже хотели качать, но он убежал и спрятался в доме, будучи уверен, что рабочие,
подбросив его вверх, — не подхватят
на руки, и тогда он расшибётся о землю. А вечером, сидя в конторе, он услыхал
на дворе под окном голос Тихона...
— Тёща положила мне
на руки ребёнка-то, а я с радости и веса не почувствовал, чуть к потолку не
подбросил дочь. Трудно понять: из-за такой малости, а какая тяжёлая мука…
Суд был в четверг. Но прошло уже воскресенье, а старик всё не возвращался, и не было никаких известий. Во вторник перед вечером Варвара сидела у открытого окна и прислушивалась: не приедет ли старик. В соседней комнате Липа играла со своим ребенком. Она
подбрасывала его
на руках и говорила в восхищении...
Уж наверно ни один из отечественных героев времен японской войны не видел такой сердечной и бурной встречи, какую сделали Саше! Сильные, корявые
руки подхватывали его, поднимали
на воздух и с такой силой
подбрасывали вверх, что чуть не расшибли Сашку о потолок. И кричали так оглушительно, что газовые язычки гасли, а городовой несколько раз заходил в пивную и упрашивал, «чтобы потише, потому что
на улице очень громко».
Аян, стиснув зубы, работал веслами. Лодка ныряла, поскрипывая и дрожа, иногда как бы раздумывая, задерживаясь
на гребне волны, и с плеском кидалась вниз,
подбрасывая Аяна. Свет фонаря растерянно мигал во тьме. Ветер вздыхал, пел и кружился
на одном месте, уныло гудел в ушах, бесконечно толкаясь в мраке отрядами воздушных существ с плотью из холода: их влажные, обрызганные морем плащи хлестали Аяна по лицу и
рукам.
Николай видел, что ему не миновать встречи с Рогачёвым; это рассердило его, он зло ударил лошадь;
подбрасывая его, она поскакала, споткнулась, и он перелетел через голову её в кусты, а когда поднялся
на ноги, Степан, разведя
руки, стоял
на тропе, чмокая и ласково оговаривая испуганную, топтавшуюся
на месте лошадь.
От сильного и неожиданного толчка Цирельман упал
на спину и опять увидел над собой темное, спокойное небо с дрожащими звездами. Лошади летели нестройным галопом, высоко
подбрасывая задами; а Файбиш стоял в санях и, наклонившись вперед, без остановки, со всего размаха стегал кнутом. Цирельман обезумел от ужаса. Он вскочил
на колени, судорожно оплел
руками ноги Файбиша и вдруг, сам не узнавая своего голоса, закричал пронзительно и отчаянно.
Потянулся дядя Онуфрий, протер глаза и, увидев, что в тепленке огонь совсем догорел, торопливо вскочил,
на скорую
руку перекрестился раза три-четыре и,
подбросив в тепленку поленьев и смолья, стал наматывать
на ноги просохшие за ночь онучи и обувать лапти.
Тоже от нечего делать стал арбузы выбирать, перерыл едва не все кучи, каждый арбуз и
на ладонях-то
подбрасывал, и жал изо всей силы
руками, и прикладывал к нему ухо, слушая, каково трещит, а когда торговаться зачал, так продавец хоть бы бежать от такого покупателя.
Дрожащими
руками Васса подняла Мурку, но вместо того чтобы вручить своего любимца Павле Артемьевне, слегка
подбросила его и кинула
на сугроб.
Да еще никто больше не
подбрасывал Дуню;
на сильных
руках с веселым смехом, никто не ласкал ее сердечной, простою отцовской лаской.
Удэхеец вбил два колышка в снег перед входом в свое жилище, затем обошел юрту и у каждого угла, повертываясь лицом к лесу, кричал «э-е» и бросал один уголек. Потом он возвратился в жилище, убрал идола с синими глазами, заткнул за корье свой бубен и
подбросил дров в огонь. Затем Маха сел
на прежнее место,
руками обтер свое лицо и стал закуривать трубку. Я понял, что камланье кончено, и начал греть чай.
Палтусов молча поклонился и пожал
руку Калакуцкому. В голове его уже сидело черновое нотариальное условие, которое он
на днях и
подбросит патрону.