Неточные совпадения
С бульвара выходит, так кричит городовому: «Прикажи
подавать мой
экипаж!» Ну, и подъезжает этот
экипаж с музыкой, все винты, все гайки дребезжат на разные голоса, а рессоры-то трепещутся, как живые.
На дороге снова встал звонарь, тяжелыми взмахами руки он крестил воздух вслед
экипажам; люди обходили его, как столб. Краснорожий человек в сером пиджаке наклонился, поднял фуражку и
подал ее звонарю. Тогда звонарь, ударив ею по колену, широкими шагами пошел по средине мостовой.
Тихо вышли все на крыльцо, к
экипажу, в грустном молчании. Марфенька продолжала плакать. Викентьев
подал ей уже пятый носовой платок.
— «А вот отдохните здесь, теперь три часа, в четыре
подадут обед: обедайте, если хотите, а после я тотчас велю закладывать
экипажи, пораньше, для вас, и вы поедете кататься.
Но дедушка был утомлен; он грузно вылез из
экипажа, наскоро поздоровался с отцом, на ходу
подал матушке и внучатам руку для целования и молча прошел в отведенную ему комнату, откуда и не выходил до утра следующего дня.
В начале шестого
подают чай, и ежели время вёдреное, то дедушка пьет его на балконе. Гостиная выходит на запад, и старик любит понежиться на солнышке. Но в сад он, сколько мне помнится, ни разу не сходил и даже в
экипаже не прогуливался. Вообще сидел сиднем, как и в Москве.
Из первого
экипажа грузно вылез сам Лука Назарыч, толстый седой старик в длиннополом сюртуке и котиковом картузе с прямым козырем; он устало кивнул головой хозяину, но руки не
подал.
— Постой, что еще вперед будет! Площадь-то какая прежде была?
экипажи из грязи народом вытаскивали! А теперь посмотри — как есть красавица! Собор-то, собор-то! на кумпол-то взгляни! За пятнадцать верст, как по остреченскому тракту едешь, видно! Как с последней станции выедешь — всё перед глазами, словно вот рукой до города-то
подать! Каменных домов сколько понастроили! А ужо, как Московскую улицу вымостим да гостиный двор выстроим — чем не Москва будет!
— На трех извозчиках приехали-с, — заметил, почтительно
подавая блюдо, дворецкий, — своего
экипажа не имеют-с, и мебель самая пустая.
Настенька с некоторым беспокойством и с грустью проводила его до передней. Капитан бросился ему светить, а Михеич,
подав ему шубу и взяв от Флегонта Михайлыча свечку, последовал за вице-губернатором до самого
экипажа.
И вот во время уже проповеди подкатила к собору одна дама на легковых извозчичьих дрожках прежнего фасона, то есть на которых дамы могли сидеть только сбоку, придерживаясь за кушак извозчика и колыхаясь от толчков
экипажа, как полевая былинка от ветра. Эти ваньки в нашем городе до сих пор еще разъезжают. Остановясь у угла собора, — ибо у врат стояло множество
экипажей и даже жандармы, — дама соскочила с дрожек и
подала ваньке четыре копейки серебром.
И Углаков
подал сказанную записку Лябьевой, которая была в восторге от подобного разрешения. Сам же m-r Пьер рассчитывал, кажется, поехать назад в одном
экипаже с Сусанной Николаевной, но та, вероятно, заранее это предчувствовавшая, немедля же, как только они вышли от Лябьева, сказала...
— Ну, так и есть! — вскричал господин Бахчеев, дав полную волю своему негодованию. — Я, батюшка, еще прежде, чем вы рот растворили, догадался, что вы философии обучались! Меня не надуешь! морген-фри! За три версты чутьем услышу философа! Поцелуйтесь вы с вашим Фомой Фомичом! Особенного человека нашел! тьфу! прокисай все на свете! Я было думал, что вы тоже благонамеренный человек, а вы…
Подавай! — закричал он кучеру, уж влезавшему на кóзла исправленного
экипажа. — Домой!
Наш луврский знакомый
подал свою карточку, вспрыгнул в карету, и полный
экипаж тронулся снова, оставив все дальнейшие нумера дрогнуть на тротуаре или греться около раскаленных железных печек бесприютного бюро.
Прошло две недели. Квартирный хозяин во время сна отобрал у мужика сапоги в уплату за квартиру… Остальное платье променено на лохмотья, и деньги проедены… Работы не находилось: на рынке слишком много нанимающихся и слишком мало нанимателей. С квартиры прогнали… Наконец он пошел просить милостыню и два битых часа тщетно простоял, коченея от холода. К воротам то и дело подъезжали
экипажи, и мимо проходила публика. Но никто ничего не
подал.
Губернатору и графу Функендорфу угрожало то же самое: в зале пробило уже два часа, а они еще не жаловали. Обладавшие аппетитом гости напрасно похаживали около окон и посматривали на открытую дорогу, на которой должен был показаться
экипаж, — однако его не было. Проходила уже и отсроченная четверть часа, и княгиня готовилась привстать и
подать руку Рогожину, который имел привилегию водить бабушку к столу, как вдруг кто-то крикнул: «Едут!»
Но вот раздался стук
экипажа, небольшой тарантас въехал на двор, и через несколько мгновений лакей вошел в гостиную и
подал Дарье Михайловне письмо на серебряном блюдечке. Она пробежала его до конца и, обратясь к лакею, спросила...
— Отдай это письмо Савелию Никандрычу, — сказал он,
подавая ему пакет, — и вели управителю дать ему мой
экипаж, он с больной скоро уедет. Вы соберитесь послезавтра.
Неелов выскочил первый из кареты, осмотрелся зорко по сторонам, и,
подав руку Любовь Аркадьевне, помог ей выйти из
экипажа.
Государь прибыл в коляске, в сопровождении графа Орлова. Вслед за ним в
экипажах ехала свита. Николай Иванович
подал ему рапорт, в котором, по установившемуся обычаю, убитые офицеры, до исключения из списков, показаны были в командировке.
— Так пойди, разбуди его, чемодан положи в
экипаж и вели
подавать.
Она
подала Николаю Герасимовичу Савину — то был он — дрожащую руку, и он подвел ее к стоявшей у ворот карете, отпер дверцу, подсадил ее в
экипаж, впрыгнул в него сам и крикнул кучеру...
В его голосе слышались слезы. Он
подал ей руку и проводил до
экипажа.
Пастор поставил уже ногу на подножку
экипажа, чтобы сесть в него; но, подумав, что баронесса чертит, может быть, план защищения Гельмета, приложил палец ко лбу, спустил ногу и воротился назад, чтобы
подать дипломатке свои советы. Но так как она не приняла его и приказала ему сказать, что умеет обойтись без советников, то Глик решился отмстить ей немедленным отъездом.
— Это-то все-таки… А вот вы говорите выбрать себе девушку по душе… Где выбрать-то? Из кого?.. Девушки-то нынче пошли какие-то, и как назвать, не придумаешь… Ежели образованная, так в министры метит. Какая уж она жена? Если немножко лоску понабралась, шелк да бархат
подавай,
экипажи, развлечения, а совсем уж необразованную, простую, как бы только для кухни, тоже взять зазорно… Словом с ней не перекинешься… Никому не покажешь ее… Вот тут и задача…
«Сама увидишь, — дрожа от внутреннего волнения, думала она, — прикажут
подать носовой платок или стакан воды, так увижу. На дворе, когда из
экипажа будет выходить, тоже могу увидеть. В щелку, ваше сиятельство, и взаправду глядеть не прикажете ли на вашего будущего жениха».
Особенно расположены были к нему крестьяне за то, что он, по первому призыву, ехал куда угодно и не стеснялся доставляемыми ему
экипажем и лошадьми.
Подадут телегу — едет в телеге, дадут одну лошадь — едет на одной. Рассказывали, как факт, что однажды его встретили переезжающим из одного села в другое на телеге рядом с бочкой дегтя, и — это на округе, раскинутом на громадное пространство, при стоверстном расстоянии между селениями. Словом, это был, как говорили крестьяне, «душа-человек».