Неточные совпадения
На третий день после ссоры князь Степан Аркадьич Облонский — Стива, как его звали в свете, — в обычайный час, то есть в 8 часов утра, проснулся не в спальне жены, а в своем кабинете, на сафьянном диване. Он
повернул свое полное, выхоленное тело на пружинах дивана, как бы желая опять заснуть надолго, с другой стороны крепко обнял подушку и прижался к ней щекой; но вдруг вскочил, сел на диван и открыл
глаза.
Дойдя до поворота, он перешел на противоположную сторону улицы, обернулся и увидел, что Соня уже идет вслед за ним, по той же дороге, и ничего не замечая. Дойдя до поворота, как раз и она
повернула в эту же улицу. Он пошел вслед, не спуская с нее
глаз с противоположного тротуара; пройдя шагов пятьдесят, перешел опять на ту сторону, по которой шла Соня, догнал ее и пошел за ней, оставаясь в пяти шагах расстояния.
Этой части города он не знал, шел наугад, снова
повернул в какую-то улицу и наткнулся на группу рабочих, двое были удобно, головами друг к другу, положены к стене, под окна дома, лицо одного — покрыто шапкой: другой, небритый, желтоусый, застывшими
глазами смотрел в сизое небо, оно крошилось снегом; на каменной ступени крыльца сидел пожилой человек в серебряных очках, толстая женщина, стоя на коленях, перевязывала ему ногу выше ступни, ступня была в крови, точно в красном носке, человек шевелил пальцами ноги, говоря негромко, неуверенно...
Клим вздрогнул, представив тело Лидии в этих холодных, странно белых руках. Он встал и начал ходить по комнате, бесцеремонно топая; он затопал еще сильнее, увидав, что Диомидов
повернул к нему свой синеватый нос и открыл
глаза, говоря...
«В нем есть что-то театральное», — подумал Самгин, пытаясь освободиться от угнетающего чувства. Оно возросло, когда Дьякон, медленно
повернув голову, взглянул на Алексея, подошедшего к нему, — оплывшая кожа безобразно обнажила
глаза Дьякона, оттянув и выворотив веки, показывая красное мясо, зрачки расплылись, и мутный блеск их был явно безумен.
Он сильно изменился в сравнении с тем, каким Самгин встретил его здесь в Петрограде: лицо у него как бы обтаяло, высохло, покрылось серой паутиной мелких морщин. Можно было думать, что у него повреждена шея, — голову он держал наклоня и
повернув к левому плечу, точно прислушивался к чему-то, как встревоженная птица. Но острый блеск
глаз и задорный, резкий голос напомнил Самгину Тагильского товарищем прокурора, которому поручено какое-то особенное расследование темного дела по убийству Марины Зотовой.
— Я государству — не враг, ежели такое большое дело начинаете, я землю дешево продам. — Человек в поддевке
повернул голову, показав Самгину темный
глаз, острый нос, седую козлиную бородку, посмотрел, как бородатый в сюртуке считает поданное ему на тарелке серебро сдачи со счета, и вполголоса сказал своему собеседнику...
Обломов
повернул немного голову и с трудом открыл на Захара один
глаз, из которого так и выглядывал паралич.
Райский не мог в ее руках
повернуть головы, он поддерживал ее затылок и шею: римская камея лежала у него на ладони во всей прелести этих молящих
глаз, полуоткрытых, горячих губ…
Несколько мгновений прислушивалась она, не сводя широко раскрытых
глаз с места, где раздался слабый звук, вздохнула,
повернула тихонько голову, еще ниже наклонилась и принялась медленно перебирать цветы.
Полковница
повернула к говорившему свое строгое, густо наштукатуренное лицо, подмигнула большими черными, глубоко запавшими
глазами и крикнула...
Он как будто избегал смотреть на нас, но, когда огромный рыдван тронулся, он
повернул к нам свои черные
глаза, опять удивительно напомнившие нам Мамерика, и, как бы украдкой, дружелюбно кивнул головой.
Остановив сани, скитники подошли к убитому, который еще хрипел. Вся голова у него была залита кровью, а один
глаз выскочил из орбиты. Картина была ужасная. На крыльце дома показался кучер и начал делать скитникам какие-то таинственные знаки. Начинавшая расходиться толпа опять
повернула к месту убийства.
Старушка любила пожаловаться новому зятю на его предшественников, а он так хорошо умел слушать ее старческую болтовню. Да и вообще аккуратный человек, как его ни
поверни. Анфусе Гавриловне иногда делалось смешно над Агнией, как она ухаживала за мужем, — так в
глаза и смотрит. Насиделась в девках-то, так оно и любопытно с своим собственным мужем пожить.
Доктор взял ребенка на руки, быстро
повернул к свету и заглянул в
глаза. Он слегка смутился и, сказав несколько незначащих фраз, уехал, обещая вернуться дня через два.
А почему же он, князь, не подошел теперь к нему сам и
повернул от него, как бы ничего не заметив, хотя
глаза их и встретились.
Два давешних
глаза, те же самые, вдруг встретились с его взглядом. Человек, таившийся в нише, тоже успел уже ступить из нее один шаг. Одну секунду оба стояли друг перед другом почти вплоть. Вдруг князь схватил его за плечи и
повернул назад, к лестнице, ближе к свету: он яснее хотел видеть лицо.
Он
повернул к ней голову, поглядел на нее, взглянул в ее черные, непонятно для него сверкавшие в эту минуту
глаза, попробовал усмехнуться ей, но вдруг, точно мгновенно забыв ее, опять отвел
глаза направо и опять стал следить за своим чрезвычайным видением.
Ямщик
повернул к воротам, остановил лошадей; лакей Лаврецкого приподнялся на козлах и, как бы готовясь соскочить, закричал: «Гей!» Раздался сиплый, глухой лай, но даже собаки не показалось; лакей снова приготовился соскочить и снова закричал: «Гей!» Повторился дряхлый лай, и, спустя мгновенье, на двор, неизвестно откуда, выбежал человек в нанковом кафтане, с белой, как снег, головой; он посмотрел, защищая
глаза от солнца, на тарантас, ударил себя вдруг обеими руками по ляжкам, сперва немного заметался на месте, потом бросился отворять ворота.
Вася был отправлен сейчас же к матери в Мурмос, а Груздев занялся караваном с своею обычною энергией. Во время сплава он иногда целую неделю «ходил с теми же
глазами», то есть совсем не спал, а теперь ему приходилось наверстывать пропущенное время. Нужно было
повернуть дело дня в два. Нанятые для сплава рабочие роптали, ссылаясь на отваливший заводский караван. Задержка у Груздева вышла в одной коломенке, которую при спуске на воду «избочило», — надо было ее поправлять, чтобы получилась правильная осадка.
Это слово точно придавило Макара, и он бессильно опустился на лавку около стола. Да, он теперь только разглядел спавшего на лавке маленького духовного брата, — ребенок спал, укрытый заячьей шубкой. У Макара заходили в
глазах красные круги, точно его ударили обухом по голове. Авгарь, воспользовавшись этим моментом, выскользнула из избы, но Макар даже не пошевелился на лавке и смотрел на спавшего ребенка, один вид которого
повернул всю его душу.
А теперь, — Женька вдруг быстро выпрямилась, крепко схватила Колю за голые плечи,
повернула его лицом к себе, так что он был почти ослеплен сверканием ее печальных, мрачных, необыкновенных
глаз, — а теперь, Коля, я тебе скажу, что я уже больше месяца больна этой гадостью.
Любке почему-то показалось, что Лихонин на нее рассердился или заранее ревнует ее к воображаемому сопернику. Уж слишком он громко и возбужденно декламировал. Она совсем проснулась,
повернула к Лихонину свое лицо, с широко раскрытыми, недоумевающими и в то же время покорными
глазами, и слегка прикоснулась пальцами к его правой руке, лежавшей на ее талии.
Когда я поднялся в комнату и
повернул выключатель — я не поверил
глазам: возле моего стола стояла О. Или вернее, — висела: так висит пустое, снятое платье — под платьем у нее как будто уж не было ни одной пружины, беспружинными были руки, ноги, беспружинный, висячий голос.
Ротный командир, поручик Веткин, Лбов и фельдфебель стояли посредине плаца и все вместе обернулись на подходившего Ромашова. Солдаты тоже
повернули к нему головы. В эту минуту Ромашов представил себе самого себя — сконфуженного, идущего неловкой походкой под устремленными на него
глазами, и ему стало еще неприятнее.
Александра Петровна неожиданно подняла лицо от работы и быстро, с тревожным выражением
повернула его к окну. Ромашову показалось, что она смотрит прямо ему в
глаза. У него от испуга сжалось и похолодело сердце, и он поспешно отпрянул за выступ стены. На одну минуту ему стало совестно. Он уже почти готов был вернуться домой, но преодолел себя и через калитку прошел в кухню.
Прохоров
повернул несколько налево свои бычачьи
глаза.
Настенька села на довольно отдаленное кресло. Генеральша лениво
повернула к ней голову и несколько минут смотрела на нее своими мутными серыми
глазами. Настенька думала, что она хочет что-нибудь ее спросить, но генеральша ни слова не сказала и, поворотив голову в другую сторону, где навытяжке сидела залитая в брильянтах откупщица, проговорила...
Строительная комиссия по преимуществу бросалась в
глаза штаб-офицером, который, по словам зубоскала Козленева, был первоначально делан на шоссейную будку, но потом, когда увидели, что он вышел очень неуклюж, так
повернули его в настоящее звание…
Тот бережно положил его в боковой карман — и, еще раз повторив: «Через час!» — направился было к дверям; но круто
повернул назад, подбежал к Санину, схватил его руку — и, притиснув ее к своему жабо, подняв
глаза к небу, воскликнул...
Он мигом выдвинул кресло и
повернул его так, что очутился между Варварой Петровной с одной стороны, Прасковьей Ивановной у стола с другой, и лицом к господину Лебядкину, с которого он ни на минутку не спускал своих
глаз.
Егор Егорыч, по своей торопливости, в совершенно темной передней знаменитого государственного деятеля чуть не расшиб себе лоб и затем
повернул в хорошо ему знакомый кабинет, в котором прежде всего кидались в
глаза по всем стенам стоявшие шкапы, сверху донизу наполненные книгами.
— Нет, это все не то! — думалось ему. — Если б я собственными
глазами не видел: «закон» — ну, тогда точно! И я бы мог жалованье получать, и закон бы своим порядком в шкафу стоял. Но теперь ведь я видел, стало быть, знаю, стало быть, даже неведением отговариваться не могу. Как ни
поверни, а соблюдать должен. А попробуй-ка я соблюдать — да тут один Прохоров такую задачу задаст, что ног не унесешь!
Женщины, взвизгнув, исчезли. Бутлер встал между мной и поверженным капитаном, которого, приподняв под мышки, Синкрайт пытался прислонить к стенке. Наконец Гез открыл
глаза и подобрал ногу; видя, что он жив, я вошел в каюту и
повернул ключ.
Ему! Прямо в
глаза. Я старый боевик, мне нечего терять, кроме цепей. Я одно время на Кавказе громадную роль играл. И говорю, нет, говорю, Михаил Иванович, это не дело. Уклонились мы — раз. Утратили чистоту линии — два. Потеряли заветы… Я, говорит, так, говорит, так я тебя, говорит, в двадцать четыре часа, говорит,
поверну лицом к деревне. Горячий старик!
Во все продолжение предыдущего разговора он подобострастно следил за каждым движением Нефеда, — казалось, с какою-то даже ненасытною жадностию впивался в него
глазами; как только Нефед обнаруживал желание сказать слово, или даже поднять руку, или
повернуть голову, у молодого парня были уже уши на макушке; он заранее раскрывал рот, оскаливал зубы, быстро окидывал
глазами присутствующих, как будто хотел сказать: «Слушайте, слушайте, что скажет Нефед!», и тотчас же разражался неистовым хохотом.
Но вдруг,
повернув голову влево, Илья увидел знакомое ему толстое, блестящее, точно лаком покрытое лицо Петрухи Филимонова. Петруха сидел в первом ряду малиновых стульев, опираясь затылком о спинку стула, и спокойно поглядывал на публику. Раза два его
глаза скользнули по лицу Ильи, и оба раза Лунёв ощущал в себе желание встать на ноги, сказать что-то Петрухе, или Громову, или всем людям в суде.
Она прошла в комнату и осталась там до поры, пока Лунёв, отпустив покупателей, не вошёл к ней. Он застал её стоящей пред «Ступенями человеческой жизни».
Повернув голову навстречу Илье, девушка указала
глазами на картину и проговорила...
От восторга тамбовские помещики, сплошь охотники и лихие наездники, даже ногами затопали, но гудевший зал замер в один миг, когда Вольский вытянутыми руками облокотился на спинку стула и легким, почти незаметным наклоном головы, скорее своими ясными
глазами цвета северного моря дал знать, что желание публики он исполнит. Артист слегка поднял голову и чуть
повернул влево, вглубь, откуда раздался первый голос: «Гамлета! Быть или не быть!»
Читавший газету
повернул голову, осмотрел Евсея большими светлыми
глазами и сказал...
Тогда Евсей
повернул голову, безучастными
глазами посмотрел на маленькое тело хозяина, приклеенное к чёрному дивану, плоское, сухонькое, посмотрел на него, на Раису и облегчённо вздохнул.
Потом
повернул шею на сторону, наклонил голову и, поглядывая в
глаза Климкова, внушительно сказал, вытянув палец в воздухе перед собой...
Крошка от удивления раскрыла на него свои большие
глаза, но князь уже
повернул в Морскую и скоро был далеко от нее.
В продолжение этих слов лицо ложного купца приняло свой обыкновенный холодный вид,
глаза не выражали никакого внутреннего волнения; казалось, он продолжал спокойно давно начатый разговор; и когда двери комнаты отворились, он даже не
повернул головы, чтоб взглянуть на входящего Шамбюра вместе с капитаном Рено.
Она пошла по плотине, а я провожал ее
глазами, пока она не
повернула… И повторял про себя: на дачу Иванова… Да, да, на дачу Иванова…
Как жаль, что словами трудно изобразить недоверие в выпуклых голубых бабьих
глазах. Она
повернула младенца, как полено, на руках, тупо поглядела на ножки и спросила...
Она
повернула свою голову ближе ко мне и, показалось мне в темноте, подперлась рукой. Может быть, меня рассматривала. Как жалел я, что не мог разглядеть ее
глаз. Я слышал ее глубокое дыханье.
Он чуть-чуть
повернул голову и уставил на меня и на мою собаку свои одичалые
глаза.
Нам оставалось только
повернуть и ехать опять к рыночной площади; после нескольких расспросов и бестолковых объяснений мы, наконец, добрались до одноэтажного старого дома, который стоял на небольшом пригорке, у самого пруда. У ворот стояла низенькая толстая старушка и, заслонив от солнца
глаза рукой, внимательно смотрела на меня.
Это предложение сделал Грузов, вошедший в класс с небольшим ящичком в руках. Все сразу затихли и
повернули к нему головы. Грузов вертел ящик перед
глазами сидевших в первом ряду и продолжал кричать тоном аукциониста...