Неточные совпадения
Одно утро захожу к ним — как теперь перед
глазами: Бэла сидела на кровати в черном шелковом бешмете, бледненькая, такая
печальная, что я испугался.
Наружность поручика Вулича отвечала вполне его характеру. Высокий рост и смуглый цвет лица, черные волосы, черные проницательные
глаза, большой, но правильный нос, принадлежность его нации,
печальная и холодная улыбка, вечно блуждавшая на губах его, — все это будто согласовалось для того, чтоб придать ему вид существа особенного, не способного делиться мыслями и страстями с теми, которых судьба дала ему в товарищи.
Во время путешествия он заметно успокоился; но по мере приближения к дому лицо его все более и более принимало
печальное выражение, и когда, выходя из коляски, он спросил у выбежавшего, запыхавшегося Фоки: «Где Наталья Николаевна?» — голос его был нетверд и в
глазах были слезы.
Когда он, один, пил чай, явились Туробоев и Варавка, серые, в пыльниках; Варавка был похож на бочку, а Туробоев и в сером, широком мешке не потерял своей стройности, а сбросив с плеч парусину, он показался Климу еще более выпрямленным и подчеркнуто сухим. Его холодные
глаза углубились в синеватые тени, и что-то очень
печальное, злое подметил Клим в их неподвижном взгляде.
Карие
глаза стали задумчивее, мягче, и хотя он не казался постаревшим, но явилось в нем что-то
печальное.
Говорил Самойлов не спеша, усталым глуховатым голосом и легко, как человек, привыкший говорить много.
Глаза у него были темные,
печальные, а под ними — синеватые мешки. Самгин, слушая его, барабанил пальцами по столу, как бы желая намекнуть этим шумом, что говорить следует скорее. Барабанил и думал...
— Если он уже знал, тогда… другое дело! А вообще я думаю, что в эти дни,
печальные для нас, мы не должны бы подрывать в
глазах рядовых авторитет офицерства…
Она погладила его руку. До слез жалко было ему ее великолепное лицо,
печальные и нежные
глаза.
Те двое поняли, что они — лишние, поцеловали ее пухлую ручку с кольцами на розовых пальчиках и ушли. Елена несколько секунд пристально, с улыбкой в
глазах рассматривала Самгина, затем скорчила рожицу в комически
печальную гримасу и, вздохнув, спросила...
Захар не вынес укора, написанного в
глазах барина, и потупил свои вниз, под ноги: тут опять, в ковре, пропитанном пылью и пятнами, он прочел
печальный аттестат своего усердия к господской службе.
Пуще всего он бегал тех бледных,
печальных дев, большею частию с черными
глазами, в которых светятся «мучительные дни и неправедные ночи», дев с не ведомыми никому скорбями и радостями, у которых всегда есть что-то вверить, сказать, и когда надо сказать, они вздрагивают, заливаются внезапными слезами, потом вдруг обовьют шею друга руками, долго смотрят в
глаза, потом на небо, говорят, что жизнь их обречена проклятию, и иногда падают в обморок.
Но, смотришь, промелькнет утро, день уже клонится к вечеру, а с ним клонятся к покою и утомленные силы Обломова: бури и волнения смиряются в душе, голова отрезвляется от дум, кровь медленнее пробирается по жилам. Обломов тихо, задумчиво переворачивается на спину и, устремив
печальный взгляд в окно, к небу, с грустью провожает
глазами солнце, великолепно садящееся на чей-то четырехэтажный дом.
Бабушка презирает меня!» — вся трясясь от тоски, думала она и пряталась от ее взгляда, сидела молча,
печальная, у себя в комнате, отворачивалась или потупляла
глаза, когда Татьяна Марковна смотрела на нее с глубокой нежностью… или сожалением, как казалось ей.
Что за плавание в этих
печальных местах! что за климат! Лета почти нет: утром ни холодно, ни тепло, а вечером положительно холодно. Туманы скрывают от
глаз чуть не собственный нос. Вчера палили из пушек, били в барабан, чтоб навести наши шлюпки с офицерами на место, где стоит фрегат. Ветра большею частию свежие, холодные, тишины почти не бывает, а половина июля!
Долина скрылась из
глаз, и опять вся картина острова стала казаться такою увядшею, сухою и
печальною, точно старуха, но подрумяненная на этот раз пурпуровым огнем солнечного заката.
Он вышел и хлопнул дверью. Я в другой раз осмотрелся. Изба показалась мне еще
печальнее прежнего. Горький запах остывшего дыма неприятно стеснял мне дыхание. Девочка не трогалась с места и не поднимала
глаз; изредка поталкивала она люльку, робко наводила на плечо спускавшуюся рубашку; ее голые ноги висели, не шевелясь.
Жилище господина Чертопханова являло вид весьма
печальный: бревна почернели и высунулись вперед «брюхом», труба обвалилась, углы подопрели и покачнулись, небольшие тускло-сизые окошечки невыразимо кисло поглядывали из-под косматой, нахлобученной крыши: у иных старух-потаскушек бывают такие
глаза. Я постучался; никто не откликнулся. Однако мне за дверью слышались резко произносимые слова...
Так прошло много времени. Начали носиться слухи о близком окончании ссылки, не так уже казался далеким день, в который я брошусь в повозку и полечу в Москву, знакомые лица мерещились, и между ними, перед ними заветные черты; но едва я отдавался этим мечтам, как мне представлялась с другой стороны повозки бледная,
печальная фигура Р., с заплаканными
глазами, с взглядом, выражающим боль и упрек, и радость моя мутилась, мне становилось жаль, смертельно жаль ее.
На сердце у нее столпилось столько разных чувств, одно другого досаднее, одно другого
печальнее, что лицо ее выражало одно только сильное смущение; слезы дрожали на
глазах.
Несмотря на сутулость и оспенное лицо, в нем было какое-то особое прирожденное изящество, а маленькие, немного
печальные, но очень живые черные
глаза глядели из-под рябоватых век необыкновенно привлекательным и добрым взглядом.
И пугливые взгляды
печальных черных
глаз, и грустное выражение его смуглого лица, и рассказы, и жадность, с какой он накидывался на приносимую нами пищу, — все это внушало нам какое-то захватывающее, острое сочувствие к купленному мальчику и злобу против его владыки, которая в одно утро и прорвалась наружу.
Я знал с незапамятных времен, что у нас была маленькая сестра Соня, которая умерла и теперь находится на «том свете», у бога. Это было представление немного
печальное (у матери иной раз на
глазах бывали слезы), но вместе светлое: она — ангел, значит, ей хорошо. А так как я ее совсем не знал, то и она, и ее пребывание на «том свете» в роли ангела представлялось мне каким-то светящимся туманным пятнышком, лишенным всякого мистицизма и не производившим особенного впечатления…
— А как вы полагаете, откуда деньги у Болеслава Брониславича? Сначала он был подрядчиком и морил рабочих, как мух, потом он начал спаивать мужиков, а сейчас разоряет целый край в обществе всех этих банковских воров. Честных денег нет, славяночка. Я не обвиняю Стабровского: он не лучше и не хуже других. Но не нужно закрывать себе
глаза на окружающее нас зло. Хороша и литература, и наука, и музыка, — все это отлично, но мы этим никогда не закроем
печальной действительности.
Я видел
печальные следствия такой храброй обороны: одного кривого охотника и одну кривую собаку: и тот и другая потеряли по
глазу, неосторожно бросившись схватить раненого журавля.
— То-то и есть, что смотрел-с! Слишком, слишком хорошо помню, что смотрел-с! На карачках ползал, щупал на этом месте руками, отставив стул, собственным
глазам своим не веруя: и вижу, что нет ничего, пустое и гладкое место, вот как моя ладонь-с, а все-таки продолжаю щупать. Подобное малодушие-с всегда повторяется с человеком, когда уж очень хочется отыскать… при значительных и
печальных пропажах-с: и видит, что нет ничего, место пустое, а все-таки раз пятнадцать в него заглянет.
Ее красивое, точно восковое лицо смотрело на всех с
печальною строгостью, а темные
глаза задумчиво останавливались на какой-нибудь одной точке.
В Нюрочке проснулось какое-то страстное чувство к красивой послушнице, как это бывает с девочками в переходном возрасте, и она ходила за ней, как тень. Зачем на ней все черное? Зачем
глаза у ней такие
печальные? Зачем на нее ворчит походя эта сердитая Енафа? Десятки подобных вопросов носились в голове Нюрочки и не получали ответа.
А теперь, — Женька вдруг быстро выпрямилась, крепко схватила Колю за голые плечи, повернула его лицом к себе, так что он был почти ослеплен сверканием ее
печальных, мрачных, необыкновенных
глаз, — а теперь, Коля, я тебе скажу, что я уже больше месяца больна этой гадостью.
Тамара с голыми белыми руками и обнаженной шеей, обвитой ниткой искусственного жемчуга, толстая Катька с мясистым четырехугольным лицом и низким лбом — она тоже декольтирована, но кожа у нее красная и в пупырышках; новенькая Нина, курносая и неуклюжая, в платье цвета зеленого попугая; другая Манька — Манька Большая или Манька Крокодил, как ее называют, и — последней — Сонька Руль, еврейка, с некрасивым темным лицом и чрезвычайно большим носом, за который она и получила свою кличку, но с такими прекрасными большими
глазами, одновременно кроткими и
печальными, горящими и влажными, какие среди женщин всего земного шара бывают только у евреек.
До тех пор я видел остекленевшие
глаза капитана, щупал его холодный лоб и все как-то не осязал смерти, а подумал об узле — и всего меня пронизало и точно пригнуло к земле простое и
печальное сознание о невозвратимой, неизбежной погибели всех наших слов, дел и ощущений, о гибели всего видимого мира…
Любка же воспринимала не только ушами, но как будто
глазами и всем наивно открытым сердцем радостные,
печальные, трогательные и легкомысленные детали этого причудливого бессмертного романа.
Вследствие этого Иван был в меланхолическом и
печальном настроении. Когда он стоял у барина за стулом с тарелкой, а горничная в это время находилась в буфете, он делал какое-то глупое,
печальное лицо, поднимал
глаза вверх и вздыхал; Груня, так звали горничную, видеть этого равнодушно не могла.
— Все запишут! — отвечал ему с сердцем Вихров и спрашивать народ повел в село. Довольно странное зрелище представилось при этом случае: Вихров, с недовольным и расстроенным лицом, шел вперед; раскольники тоже шли за ним
печальные; священник то на того, то на другого из них сурово взглядывал блестящими
глазами. Православную женщину и Григория он велел старосте вести под присмотром — и тот поэтому шел невдалеке от них, а когда те расходились несколько, он говорил им...
Происходили самые забавные схватки из-за пальмы первенства, и скоро всем сделалось очевидной та
печальная истина, что Нина Леонтьевна начинала быстро терять в
глазах набоба присвоенное ей право на остроумие.
Его душа слишком крепко срослась с этими колесами, валами, эксцентриками и шестернями, которые совершали работу нашего железного века; из-за них он не замечал живых людей, вернее, эти живые люди являлись в его
глазах только
печальной необходимостью, без которой, к сожалению, самые лучшие машины не могут обойтись.
В этом крике было что-то суровое, внушительное.
Печальная песня оборвалась, говор стал тише, и только твердые удары ног о камни наполняли улицу глухим, ровным звуком. Он поднимался над головами людей, уплывая в прозрачное небо, и сотрясал воздух подобно отзвуку первого грома еще далекой грозы. Холодный ветер, все усиливаясь, враждебно нес встречу людям пыль и сор городских улиц, раздувал платье и волосы, слепил
глаза, бил в грудь, путался в ногах…
Весь следующий день мать провела в хлопотах, устраивая похороны, а вечером, когда она, Николай и Софья пили чай, явилась Сашенька, странно шумная и оживленная. На щеках у нее горел румянец,
глаза весело блестели, и вся она, казалось матери, была наполнена какой-то радостной надеждой. Ее настроение резко и бурно вторглось в
печальный тон воспоминаний об умершем и, не сливаясь с ним, смутило всех и ослепило, точно огонь, неожиданно вспыхнувший во тьме. Николай, задумчиво постукивая пальцем по столу, сказал...
В
глазах у меня — рябь, тысячи синусоид, письмо прыгает. Я подхожу ближе к свету, к стене. Там потухает солнце, и оттуда — на меня, на пол, на мои руки, на письмо все гуще темно-розовый,
печальный пепел.
Так они и прослужили всю панихиду. А когда очередь дошла до последнего воззвания, то Осадчий, наклонив вниз голову, напружив шею, со странными и страшными,
печальными и злыми
глазами заговорил нараспев низким голосом, рокочущим, как струны контрабаса...
И Экзархатов являлся, немного сутуловатый, в потертом вицмундире, с лицом истощенным, с синяком на левом
глазу… вообще фигура очень
печальная.
«Ах, матушки мои! — думаю во сне-то сама про себя, — что же это она уставила туда
глаза?» Вот и я стала смотреть… смотрю: вдруг Сашенька и входит, такой
печальный, подошел ко мне и говорит, да так, словно наяву говорит: «Прощайте, говорит, маменька, я еду далеко, вон туда, — и указал на озеро, — и больше, говорит, не приеду».
Улыбка у нее была
печальная, но чрезвычайно добрая;
глаза были большие, усталые и несколько косые, что давало ей еще более
печальное и привлекательное выражение.
Людмила с серьезным и
печальным выражением в
глазах и не без борьбы с собой рассказала матери все.
Хотя в этом кортеже и старались все иметь
печальные лица (секретарь депутатского собрания успел даже выжать из
глаз две — три слезинки), но истинного горя и сожаления ни в ком не было заметно, за исключением, впрочем, дворовой прачки Петра Григорьича — женщины уже лет сорока и некрасивой собою: она ревмя-ревела в силу того, что последнее время барин приблизил ее к себе, и она ужасно этим дорожила и гордилась!
И вдруг сидит передо мной
Старушка дряхлая, седая,
Глазами впалыми сверкая,
С горбом, с трясучей головой,
Печальной ветхости картина.
— Ушли? — спрашивает Ситанов сам себя, осматривая мастерскую
печальными, синевато-серыми
глазами. Лицо у него некрасивое, какое-то старческое, но
глаза — ясные и добрые.
В это время Матвей, быть может, под влиянием этого взгляда, раскрыл
глаза, сонные и
печальные.
И у змея, и у лебедя наклонилось над Людмилою Сашино лицо, до синевы бледное, с темными загадочно-печальными
глазами, — и синевато-черные ресницы, ревниво закрывая их чарующий взор, опускались тяжело, страшно.
Тонкий, как тростинка, он в своём сером подряснике был похож на женщину, и странно было видеть на узких плечах и гибкой шее большую широколобую голову, скуластое лицо, покрытое неровными кустиками жёстких волос. Под левым
глазом у него сидела бородавка, из неё тоже кустились волосы, он постоянно крутил их пальцами левой руки, оттягивая веко книзу, это делало один
глаз больше другого.
Глаза его запали глубоко под лоб и светились из тёмных ям светом мягким, безмолвно говоря о чём-то сердечном и
печальном.
Елена прислонилась головою к спинке кресла и долго глядела в окно. Погода испортилась; ветер поднялся. Большие белые тучи быстро неслись по небу, тонкая мачта качалась в отдалении, длинный вымпел с красным крестом беспрестанно взвивался, падал и взвивался снова. Маятник старинных часов стучал тяжко, с каким-то
печальным шипением. Елена закрыла
глаза. Она дурно спала всю ночь; понемногу и она заснула.