Неточные совпадения
Наружность поручика Вулича отвечала вполне его характеру. Высокий рост и смуглый цвет лица, черные волосы, черные проницательные глаза, большой, но правильный нос, принадлежность его нации,
печальная и холодная улыбка, вечно блуждавшая на губах его, — все это будто согласовалось для того, чтоб придать ему вид существа особенного, не способного делиться мыслями и страстями с теми, которых
судьба дала ему в товарищи.
И начинает понемногу
Моя Татьяна понимать
Теперь яснее — слава Богу —
Того, по ком она вздыхать
Осуждена
судьбою властной:
Чудак
печальный и опасный,
Созданье ада иль небес,
Сей ангел, сей надменный бес,
Что ж он? Ужели подражанье,
Ничтожный призрак, иль еще
Москвич в Гарольдовом плаще,
Чужих причуд истолкованье,
Слов модных полный лексикон?..
Уж не пародия ли он?
Подумаешь, как счастье своенравно!
Бывает хуже, с рук сойдет;
Когда ж
печальное ничто на ум не йдет,
Забылись музыкой, и время шло так плавно;
Судьба нас будто берегла;
Ни беспокойства, ни сомненья…
А горе ждет из-за угла.
Что за причина? Какой ветер вдруг подул на Обломова? Какие облака нанес? И отчего он поднимает такое
печальное иго? А, кажется, вчера еще он глядел в душу Ольги и видел там светлый мир и светлую
судьбу, прочитал свой и ее гороскоп. Что же случилось?
Узнай, по крайней мере, звуки,
Бывало, милые тебе —
И думай, что во дни разлуки,
В моей изменчивой
судьбе,
Твоя
печальная пустыня,
Последний звук твоих речей
Одно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей.
Сначала его никто не слушал, потом притих один спорщик, за ним другой, третий, и скоро на таборе совсем стало тихо. Дерсу пел что-то
печальное, точно он вспомнил родное прошлое и жаловался на
судьбу. Песнь его была монотонная, но в ней было что-то такое, что затрагивало самые чувствительные струны души и будило хорошие чувства. Я присел на камень и слушал его грустную песню. «Поселись там, где поют; кто поет, тот худо не думает», — вспомнилась мне старинная швейцарская пословица.
Печальная сторона в
судьбе Матвея состояла именно в разрыве, который неосторожное развитие внесло в его жизнь, и в немогуте наполнить его, в отсутствии твердой воли одолеть им.
Гоголь приподнял одну сторону занавеси и показал на русское чиновничество во всем безобразии его; но Гоголь невольно примиряет смехом, его огромный комический талант берет верх над негодованием. Сверх того, в колодках русской цензуры он едва мог касаться
печальной стороны этого грязного подземелья, в котором куются
судьбы бедного русского народа.
Судьба остальных вряд не была еще
печальнее.
У меня было
печальное настроение, я испытывал меланхолию трудной и противоречивой духовной
судьбы.
Мой первый друг, мой друг бесценный,
И я
судьбу благословил,
Когда мой двор уединенный,
Печальным снегом занесенный,
Твой колокольчик огласил;
Молю святое провиденье:
Да голос мой душе твоей
Дарует то же утешенье,
Да озарит он заточенье
Лучом лицейским ясных дней!
Все это были особы того умственного пролетариата, о
судьбе которого недавно перепугались у нас некоторые умные люди, прочитавшие
печальные рассуждения и выводы Риля. Из всех этих пролетариев Лиза была самый богатый человек.
Туман сомкнулся позади плотной стеной, и туман был впереди, а пароходный ревун стонал и будто бы надрывался над
печальной человеческой
судьбой…
Это известие
печальнее того, которое я же ей сообщил когда-то: странно, как
судьба меня все ставит третьим лицом между ними!» Он решил, что лучше подождать.
Печальный, бродил он по чудным берегам своего озера, негодующий на свою
судьбу, негодующий на Европу, и вдруг воображение указало ему на север — на новую страну, которая, как Австралия в физическом отношении, представляла в нравственном что-то слагающееся в огромных размерах, что-то иное, новое, возникающее…
Что, Ксения? что, милая моя?
В невестах уж
печальная вдовица!
Все плачешь ты о мертвом женихе.
Дитя мое!
судьба мне не судила
Виновником быть вашего блаженства.
Я, может быть, прогневал небеса,
Я счастие твое не мог устроить.
Безвинная, зачем же ты страдаешь? —
А ты, мой сын, чем занят? Это что?
В последний раз она плясала.
Увы! заутра ожидала
Ее, наследницу Гудала,
Свободы резвую дитя,
Судьба печальная рабыни,
Отчизна, чуждая поныне,
И незнакомая семья.
И часто тайное сомненье
Темнило светлые черты;
И были все ее движенья
Так стройны, полны выраженья,
Так полны милой простоты,
Что если б Демон, пролетая,
В то время на нее взглянул,
То, прежних братий вспоминая,
Он отвернулся б — и вздохнул…
И протекла бы молодость Акулины, протекла бы до конца
печальная жизнь ее так же тихо, без треволнений и переворотов, если б в селе Кузьминском не случилось одного обстоятельства, разом изменившего всю
судьбу ее.
Во многих находим прекрасные изображения природы, хотя здесь заметно сильное однообразие, которое отчасти объясняется общим грустным характером песен: обыкновенно в них представляется пустынная,
печальная равнина, среди которой стоит несколько деревьев, а под ними раненый или убитый добрый молодец; или же несколькими чертами обрисовывается густой туман, павший на море, звездочка, слабо мерцающая сквозь туман, и девушка, горюющая о своей злой
судьбе.
Эту
печальную и смешную историю — более
печальную, чем смешную, — рассказывал мне как-то один приятель, человек, проведший самую пеструю жизнь, бывавший, что называется, и на коне и под конем, но вовсе не утративший под хлыстом
судьбы ни сердечной доброты, ни ясности духа.
Мелочное, бессильно-язвительное недоброжелательство землемера, тихая покорность Степана перед таинственной и жестокой
судьбой, молчаливое раздражение его жены, вид детей, медленно, один за другим, умирающих от болотной лихорадки, — все это сливалось в одно гнетущее впечатление, похожее на болезненную, колючую, виноватую жалость, которую мы чувствуем, глядя пристально в глаза умной больной собаки или в
печальные глаза идиота, которая овладевает нами, когда мы слышим или читаем про добрых, ограниченных и обманутых людей.
Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях
судьбы суровой,
Я с трепетом на лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой…
С мольбой моей
печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой первых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.
Под бурями
судьбы жестокой
Увял цветущий мой венец;
Живу
печальный, одинокий,
И жду, придет ли мой конец…
Пожалей ее, несчастную, пролей слезу от сердечного участия к
печальной ее
судьбе.
Человек нисходит в подземное царство теней, и нет ничего
печальнее его
судьбы.
— Деда, — в исступлении говорила я, вперив взгляд в ее милый образ с
печальными глазами и прекрасным лицом, — ты была и останешься моей единственной… Другой деды не хочет твоя крошка, твоя джаным! И если этого пожелает
судьба, то я убегу, деда! Я убегу в горы… к дедушке Магомету… к княгине Бэлле Израил.
Судьба этого неудачника довела до
печального конца: шальная пуля папского зуава ранила его, когда он был корреспондентом при отряде Гарибальди.
Извини меня, что я не принимал тебя последнее время. Я не был особенно болен, но зато был очень занят. Мне нужно устроить
судьбу дорогой для меня особы. Около года тому назад я заехал к Ольге Николаевне, и она представила меня прелестной девушке, дочери приятеля моего брата, а твоего отца и рассказала ее
печальную историю. Она круглая сирота, ставшая жертвой гнусной западни одного негодяя»…
Его
судьба — куда
печальнее. И успех не скрасил его душевной жизни. Покончил с собою он, а не она — жалкая, подстреленная птица.
Потом мы видим изумительное явление Константина Леонтьева, по природе своей человека Возрождения XVI века, забредшего в Россию XIX века, в столь чуждую и противоположную Возрождению, изживающего в ней
печальную и страдальческую
судьбу.
— Коли увидишь то, что
судьба ее
печальная, всего не говори ей, не тревожь ее душеньку, а то и так она в разлуке с Ермаком Тимофеевичем кручинится…
В собеседнике своего друга видел он уродливого, лукавого старичишку с рогами; постигал, что этот бес — хранитель тайны, располагавшей
судьбою Владимира, и потому страх, грусть и негодование попеременно отзывались на лице святого старца, как на клавишах разнообразные звуки равно
печальной песни.
Дворня, вероятно, разбежалась,
судьба же сенных девушек могла быть еще более
печальною.
При нравах той эпохи,
судьба младшей Калисфении не только могла быть, но непременно была бы еще
печальнее.
Совестно мне вслед за рассказом о
печальной участи моей героини перенестись тотчас к лицу, погрязшему в омуте бесчестных дел, с клеймом преступника, и между тем довольному своею
судьбою, счастливому. Но не так ли на сцене, где вращается жизнь человечества, стоят рядом добродетельный человек и злодей, люди с разными оттенками — беленький, черненький и серенький. А роман есть отражение, копия этой жизни. С такою оговоркою приступаю к последнему сказанию о Киноварове-Жучке.
Он, предназначенный Провидением на
печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить
судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!