Неточные совпадения
Они вдали ходили взад и вперед,
перевозя через реку, но
на нас мало обращали
внимания.
— Да, не удовлетворил меня Петербург, — говорил он с расстановкою, вздыхая. — Обещают много, но ничего определенного. Да, дорогая моя. Был я мировым судьей, непременным членом, председателем мирового съезда, наконец, советником губернского правления; кажется, послужил отечеству и имею право
на внимание, но вот вам: никак не могу добиться, чтобы меня
перевели в другой город…
Александра Михайловна выслушала меня с глубоким
вниманием; но в лице ее видимо отражалась недоверчивость. Она попеременно взглядывала то
на меня, то
на мужа. Наступило молчание. Я едва
переводила дух. Она опустила голову
на грудь и закрыла рукою глаза, соображая что-то и, очевидно, взвешивая каждое слово, которое я произнесла. Наконец она подняла голову и пристально посмотрела
на меня.
Прошло несколько минут в глубоком молчании. Ижорской не спускал глаз с мелкого леса, в который кинули гончих. Ильменев, боясь развлечь его
внимание, едва смел
переводить дух; стремянный стоял неподвижно, как истукан; один Рославлев повертывал часто свою лошадь, чтоб посмотреть
на большую дорогу. Он решился, наконец, перервать молчание и спросил Ижорского: здоров ли их сосед, Федор Андреевич Сурской?
На другой день взяли Настю к допросу; после нее допрашивали Степана. Они оба разбились в показаниях, и еще через день их
перевели в острог. Идучи с Степаном, Настя уговаривала его не убиваться, но он совсем был как в воду опущенный и даже не обращал
на нее никакого
внимания. Это больше всего огорчало Настю, и она не знала ни дня, ни ночи покоя и недели через две по прибытии в острог родила недоношенного, но живого ребенка. Дитя было мальчик.
— Мы-то? — Он взглянул
на меня с оттенком недоумения, как человек, которому трудно
перевести внимание на новый предмет разговора. — Мы, значит, по своему делу, по хресьянскому. Главная причина из-за земли. Ну и опять, видишь ты, склёка. Они, значит, так, мир, значит, этак. Губернатор выезжал. «Вы, говорит, сроки пропустили…» Мы говорим: «Земля эта наша, деды пахали, кого хошь спроси… Зачем нам сроки?» Ничего не примает, никаких то есть резонов…
Уже по снятии печатей совсем незнакомый мне человек, присяжный поверенный, ведший дело о вводе в наследство, обратил случайно
на них
внимание, пристыдил вдову и
на свой страх
перевел мне прямо
на театр пятьсот рублей.
Один из его племянников, А. Н. Львов, спросил меня при своем дяде: «Каково идет „Мизантроп“?» Эти слова обратили
на себя
внимание Державина, и я должен был рассказать ему, в чем состояло дело; оно состояло в следующем: Ф. Ф. Кокошкин
перевел Мольерова «Мизантропа»; перевод его пользовался тогда большою славою; петербургская актриса, М. И. Валберхова, выпросила у Кокошкина эту пиесу, еще не игранную
на петербургской сцене, себе в бенефис.
По-видимому, деятельность его, наконец, обратила
на себя
внимание; его
перевели куда-то в тыл, кажется, во Владивосток.