Неточные совпадения
Что это за скверный
город! только где-нибудь поставь какой-нибудь
памятник или просто забор — черт их знает откудова и нанесут всякой дряни!
Памятник Деметти в виде часовни, с ангелом наверху; когда-то в С. была проездом итальянская опера, одна из певиц умерла, ее похоронили и поставили этот
памятник. В
городе уже никто не помнил о ней, но лампадка над входом отражала лунный свет и, казалось, горела.
Рим — мировой
город старого человечества и священный
памятник для человечества нового.
«Возле того забора навалено на сорок телег всякого мусора. Что за скверный
город. Только поставь какой-нибудь
памятник или просто забор — черт их знает, откудова и нанесут всякой дряни…»
Древнейшее о ценсуре узаконение, доселе известное, находим в 1486 году, изданное в самом том
городе, где изобретено книгопечатание. Предузнавали монашеские правления, что оно будет орудием сокрушения их власти, что оно ускорит развержение общего рассудка, и могущество, на мнении, а не на пользе общей основанное, в книгопечатании обрящет свою кончину. Да позволят нам здесь присовокупить
памятник, ныне еще существующий на пагубу мысли и на посрамление просвещения.
Поход Ахиллы в губернский
город все день ото дня откладывался: дьякон присутствовал при поверке ризницы, книг и церковных сумм, и все это молча и негодуя бог весть на что. На его горе, ему не к чему даже было придраться. Но вот Грацианский заговорил о необходимости поставить над могилой Туберозова маленький
памятник.
«И пойдут они до такой степени обманутые, что будут верить, что резня, убийство людей есть обязанность, и будут просить бога, чтобы он благословил их кровожадные желания. И пойдут, топча поля, которые сами они засевали, сжигая
города, которые они сами строили, пойдут с криками восторга, с радостью, с праздничной музыкой. А сыновья будут воздвигать
памятники тем, которые лучше всех других убивали их отцов.
Когда в Гель-Гью был поднят вопрос о
памятнике основанию
города, Герд принял участие в конкурсе, и его модель, которую он прислал, необыкновенно понравилась.
— Поди, ночуй, — узнаешь! А то собаки меня загрызли было… Был в
городе Казани… Там есть
памятник одному, — за то, что стихи сочинял, поставили… Огромный был мужик!.. Ножищи у него во какие! А кулак с твою голову, Яшка! Я, братцы, тоже стихи сочинять буду, я уж научился немножко!..
Часто Вадим оборачивался! на полусветлом небосклоне рисовались зубчатые стены, башни и церковь, плоскими черными
городами, без всяких оттенок; но в этом зрелище было что<-то> величественное, заставляющее душу погружаться в себя и думать о вечности, и думать о величии земном и небесном, и тогда рождаются мысли мрачные и чудесные, как одинокий монастырь, неподвижный
памятник слабости некоторых людей, которые не понимали, что где скрывается добродетель, там может скрываться и преступление.
Город забивал щитами зеркальные окна своих великолепных магазинов, охранял патрулями гордые
памятники и расставлял на всякий случай по дворам прекрасных домов артиллерию.
Здешние буйные обитатели редко поднимались наверх в нарядный, всегда праздничный
город с его зеркальными стеклами, гордыми
памятниками, сиянием электричества, асфальтовыми тротуарами, аллеями белой акации, величественными полицейскими, со всей его показной чистотой и благоустройством.
Москва —
город своеобразный, — это известно всем. Нужно сказать, однако, что это свойство Белокаменной с годами выдыхается: культура проходит и по ней своими нивелирующими влияниями. Конечно, исторические
памятники, царь-колокол, царь-пушка, Василий Блаженный остаются на местах, но многие специфические, чисто этнографические особенности Москвы исчезают постепенно и незаметно. Вот, например, в то время, о котором идет речь, еще водились на Москве так называемые «мушкетеры».
Памятники старины между тем гниют в сырых подвалах либо горят в пожарах, обычно опустошающих наши
города и деревни.
По моему мнению, эта круглая, тяжелая беседка на неуклюжих колоннах, соединявшая в себе лиризм старого могильного
памятника с топорностью Собакевича, была самым поэтическим уголком во всем
городе.
Они уничтожали целые
города, не считаясь с редкими произведениями красоты и искусства, громя своими разрушительными снарядами великолепные
памятники старины.
Разговор о «Батраке» и о его поездке за деньгами вернул его мгновенно к тому, что было там, в губернском
городе, у
памятника, и у него, в гостинице.
В первый раз уведомили вы нас об одной победе, в другой о трех, а теперь прислали реестр взятым
городам и крепостям. Победа предшествует вам повсеместно и слава сооружает из самой Италии
памятник великим подвигам вашим. Освободите ее от ига неистовых разорителей, а у меня за сие воздаяние для вас готово! Простите, Бог с вами! Пребываю к вам благословенный Павел».
Памятником регентства Елены была постройка крепостных стен Китай-города. Ввиду того что Кремль в случае осады не мог уже вместить со своими стенами сильно увеличившееся народонаселение, Василий III пожелал построить новую крепость.
Лобным местом называлась площадь, где казнили преступников, где они теряли головы (лоб); она находилась в Китай-городе, тотчас же за кремлевской стеной, между двух ворот московской твердыни — Никольскими и Спасскими. В настоящее время на этой площадке воздвигнут
памятник князю Пожарскому и Кузьме Минину-Сухорукову.
Кашины — это достопримечательность Флоренции, прелестный парк, тянувшийся более чем на три версты вдоль быстрого и красивого Арно и заканчивающийся весьма оригинальным
памятником индийскому принцу, который сам себе воздвиг его при жизни, завещав его и близлежащую виллу
городу Флоренции с тем, чтобы его похоронили там же, что и исполнено.
Эта часовня была известной всему Петербургу часовней Спасителя на Петербургской стороне, соединяющей в себе и высокочтимую православными святыню, и
памятник исторической старины, так как построена «в домике Петра Великого», который со дня основания
города, уже более чем полтора столетия, стоит невредимым.
«Известен всему свету
памятник, — говорит И. Н. Забелин, — и по своей оригинальности занял свое место в общей истории зодчества и вместе с тем служит как бы типической чертой самой Москвы, особенно же чертой самобытности и своеобразия, каким Москва, как старый русский
город, вообще отличается от
городов Западной Европы».
В полчаса весь
город узнал. Ни единой живой души, ни единого звука, ровно чума прошла, ровно вымер Чубаров… Спит, плотно пообедавши, Медвежий Угол. Из
города, спящего сном временным, пошел я в
город спящих непробудным сном. Там, средь простых крестов и голубцов, виднелись кое-где каменные
памятники да обитые жестью столбики, строенные по правилам доморощенного зодчества… Читаю надгробные надписи. Кроме изречений из Священного Писания, встречаются другие.