Неточные совпадения
Но только что он двинулся, дверь его нумера отворилась, и Кити выглянула. Левин покраснел и от стыда и от досады на свою жену, поставившую себя и его в это тяжелое положение; но Марья Николаевна покраснела еще больше. Она вся сжалась и покраснела до
слез и, ухватив обеими руками концы платка, свертывала их красными
пальцами, не зная, что говорить и что делать.
Первую группу возглавлял сладкоречивый Ногайцев, возбуждаясь почти до
слез, сложив
пальцы правой руки щепотью, он потрясал ею пред своим лицом и убеждал...
Варвара неприлично и до
слез хохотала, Самгин, опасаясь, что квартирант обидится, посматривал на нее укоризненно. Но Митрофанов не обижался, ему, видимо, нравилось смешить молодую женщину, он вытаскивал из кармана руку и с улыбкой в бесцветных глазах разглаживал
пальцем редковолосые усы.
Сложив щепотью тоненькие, острые
пальцы, тыкала ими в лоб, плечи, грудь Клима и тряслась, едва стоя на ногах, быстро стирая ладонью
слезы с лица.
Из-под ее красных
пальцев на шею за воротник текла кровь, а из круглых и недоумевающих девичьих глаз —
слезы.
Поезд стоял утомительно долго; с вокзала пришли рябой и жена его, — у нее срезали часы; она раздраженно фыркала, выковыривая
пальцем скупые
слезы из покрасневших глаз.
Она стояла, прислонясь спиною к тонкому стволу березы, и толкала его плечом, с полуголых ветвей медленно падали желтые листья, Лидия втаптывала их в землю, смахивая
пальцами непривычные
слезы со щек, и было что-то брезгливое в быстрых движениях ее загоревшей руки. Лицо ее тоже загорело до цвета бронзы, тоненькую, стройную фигурку красиво облегало синее платье, обшитое красной тесьмой, в ней было что-то необычное, удивительное, как в девочках цирка.
Насмешливая прибаутка снова вызвала у нее
слезы; смахнув их со щек
пальцами, она задорно предложила...
— Обломовщина! — прошептал он, потом взял ее руку, хотел поцеловать, но не мог, только прижал крепко к губам, и горячие
слезы закапали ей на
пальцы. Не поднимая головы, не показывая ей лица, он обернулся и пошел.
Он поглядел ей в глаза: в них стояли
слезы. Он не подозревал, что вложил
палец в рану, коснувшись главного пункта ее разлада с Марком, основной преграды к «лучшей доле»!
Так застала ее бабушка, неодетую, необутую, с перстнями на
пальцах, в браслетах, в брильянтовых серьгах и обильных
слезах. Она сначала испугалась, потом, узнав причину
слез, обрадовалась и осыпала ее поцелуями.
Молодой чиновник прошел в затворенную дверь и вывел оттуда заплаканную даму в трауре. Дама опускала костлявыми
пальцами запутавшийся вуаль, чтобы скрыть
слезы.
«Да, я делаю то, что должно, я каюсь», подумал Нехлюдов. И только что он подумал это,
слезы выступили ему на глаза, подступили к горлу, и он, зацепившись
пальцами за решетку, замолчал, делая усилие, чтобы не разрыдаться.
— Меня никто не обманывал… — прошептала девушка, закрывая лицо руками; сквозь белые
пальцы закапали крупные капли
слез.
Она вынула из-за пазухи маленький позументный поясочек своего мальчика и, только лишь взглянула на него, так и затряслась от рыданий, закрыв
пальцами глаза свои, сквозь которые потекли вдруг брызнувшие ручьем
слезы.
Я посмотрел на нее: она прижалась в уголок и подперла рукою щеку;
слезы капали одна за другой по ее
пальцам.
— Как будто вы не знаете, — сказал Шубинский, начинавший бледнеть от злобы, — что ваша вина вдесятеро больше тех, которые были на празднике. Вот, — он указал
пальцем на одного из прощенных, — вот он под пьяную руку спел мерзость, да после на коленках со
слезами просил прощения. Ну, вы еще от всякого раскаяния далеки.
Перекрестился дед, когда
слез долой. Экая чертовщина! что за пропасть, какие с человеком чудеса делаются! Глядь на руки — все в крови; посмотрел в стоявшую торчмя бочку с водою — и лицо также. Обмывшись хорошенько, чтобы не испугать детей, входит он потихоньку в хату; смотрит: дети пятятся к нему задом и в испуге указывают ему
пальцами, говоря: «Дывысь, дывысь, маты, мов дурна, скаче!» [Смотри, смотри, мать, как сумасшедшая, скачет! (Прим. Н.В. Гоголя.)]
И — заплакала, надувшись, переворачивая пирог со стороны на сторону, стукая
пальцами по сухим коркам, большие
слезы грузно шлепались на них.
Когда же мальчик по своему обыкновению ощупывал его лицо, то осязал своими чуткими
пальцами глубокие морщины, большие обвисшие вниз усы, впалые щеки и на щеках старческие
слезы.
Слеза дрожала на ее бледной щеке; она поманила его рукой и приложила
палец к губам, как бы предупреждая его идти за ней тише.
Как дошел до Ипполита этот слух, нам неизвестно, но когда и князь услышал о свечке и о
пальце, то рассмеялся так, что даже удивил Ипполита; потом вдруг задрожал и залился
слезами…
Рассказывали, хотя слухи были и не совершенно точные, что Гавриле Ардалионовичу и тут ужасно не посчастливилось; что, улучив время, когда Варвара Ардалионовна бегала к Лизавете Прокофьевне, он, наедине с Аглаей, вздумал было заговорить о любви своей; что, слушая его, Аглая, несмотря на всю свою тоску и
слезы, вдруг расхохоталась и вдруг предложила ему странный вопрос: сожжет ли он, в доказательство своей любви, свой
палец сейчас же на свечке?
Крупные
слезы так и посыпались сквозь
пальцы. Эта сцена тяжело подействовала на Петра Елисеича, и он быстро ходил по конторе, размахивая платком. Что он мог сказать своему другу?
Так как девчонка вся переволновалась, и уже осипла от
слез, и всех дичится — он, этот самый «имеющийся постовой городовой», вытягивает вперед два своих черных, заскорузлых
пальца, указательный и мизинец, и начинает делать девочке козу!
Вдруг, мгновенно, ее прелестные глаза наполнились
слезами и засияли таким волшебным зеленым светом, каким сияет летними теплыми сумерками вечерняя звезда. Она обернула лицо к сцене, и некоторое время ее длинные нервные
пальцы судорожно сжимали обивку барьера ложи. Но когда она опять обернулась к своим друзьям, то глаза уже были сухи и на загадочных, порочных и властных губах блестела непринужденная улыбка.
Игнат смотрел на них, тихонько шевеля грязными
пальцами разутой ноги; мать, скрывая лицо, смоченное
слезами, подошла к нему с тазом воды, села на пол и протянула руки к его ноге — он быстро сунул ее под лавку, испуганно воскликнув...
Глаза ее налились
слезами. Она мыла посуду, и
пальцы у нее дрожали.
Ромашов, который теперь уже не шел, а бежал, оживленно размахивая руками, вдруг остановился и с трудом пришел в себя. По его спине, по рукам и ногам, под одеждой, по голому телу, казалось, бегали чьи-то холодные
пальцы, волосы на голове шевелились, глаза резало от восторженных
слез. Он и сам не заметил, как дошел до своего дома, и теперь, очнувшись от пылких грез, с удивлением глядел на хорошо знакомые ему ворота, на жидкий фруктовый сад за ними и на белый крошечный флигелек в глубине сада.
пел выразительно Веткин, и от звуков собственного высокого и растроганного голоса и от физического чувства общей гармонии хора в его добрых, глуповатых глазах стояли
слезы. Арчаковский бережно вторил ему. Для того чтобы заставить свой голос вибрировать, он двумя
пальцами тряс себя за кадык. Осадчий густыми, тягучими нотами аккомпанировал хору, и казалось, что все остальные голоса плавали, точно в темных волнах, в этих низких органных звуках.
— А старый уговор помните: если замуж, так без
слез? — говорил князь, грозя
пальцем и легохонько отодвигая ее от себя, а потом, заключив скороговоркой: — Adieu, — убежал.
И он вдруг зарыдал истерически. Он утирал
пальцами текущие
слезы. Плечи и грудь его сотрясались от рыданий… Он забыл всё на свете.
Болели обожженные
пальцы, саднило лицо, из глаз текли
слезы, но меня угнетала не боль, а тяжелое, тупое удивление: зачем это сделано со мной?
Он бледнеет от вина, на висках у него жемчужинами выступил пот, умные глаза тревожно горят. А старик Гоголев, покачивая уродливым носом, отирает
слезы с глаз
пальцами и спрашивает...
— Господи! — со
слезами в голосе восклицает она, прижав ко лбу
пальцы, сложенные щепотью. — Господи, ничего я не прошу, ничего мне не надо, — дай только отдохнуть, успокой меня, Господи, силой твоею!
Согнувшись над ручьем, запертым в деревянную колоду, под стареньким, щелявым навесом, который не защищал от снега и ветра, бабы полоскали белье; лица их налиты кровью, нащипаны морозом; мороз жжет мокрые
пальцы, они не гнутся, из глаз текут
слезы, а женщины неуемно гуторят, передавая друг другу разные истории, относясь ко всем и ко всему с какой-то особенной храбростью.
Солдат ещё более обуглился, седые волосы на щеках и подбородке торчали, как иглы ежа, и лицо стало сумрачно строгим. Едва мерцали маленькие глаза, залитые смертною
слезою,
пальцы правой руки, сложенные в крестное знамение, неподвижно легли на сердце.
Рубашка спустилась с плеч её, большое белое тело вздрагивало, точно распухая, и между
пальцев просачивалась влага обильных
слёз.
Не раз на глаза навёртывались
слёзы; снимая
пальцем капельку влаги, он, надув губы, сначала рассматривал её на свет, потом отирал
палец о рубаху, точно давил
слезу. Город молчал, он как бы растаял в зное, и не было его; лишь изредка по улице тихо, нерешительно шаркали чьи-то шаги, — должно быть, проходили в поисках милостыни мужики, очумевшие от голода и опьяняющей жары.
И замолчал, как ушибленный по голове чем-то тяжёлым: опираясь спиною о край стола, отец забросил левую руку назад и царапал стол ногтями, показывая сыну толстый, тёмный язык. Левая нога шаркала по полу, как бы ища опоры, рука тяжело повисла,
пальцы её жалобно сложились горсточкой, точно у нищего, правый глаз, мутно-красный и словно мёртвый, полно налился кровью и
слезой, а в левом горел зелёный огонь. Судорожно дёргая углом рта, старик надувал щёку и пыхтел...
Татьяна Ивановна робко приподняла голову, посмотрела на него сквозь
пальцы, и вдруг, залившись
слезами, бросилась к нему на шею.
Полчаса пролежала она неподвижно; сквозь ее
пальцы на подушку лились
слезы. Она вдруг приподнялась и села: что-то странное совершалось в ней: лицо ее изменилось, влажные глаза сами собой высохли и заблестели, брови надвинулись, губы сжались. Прошло еще полчаса. Елена в последний раз приникла ухом: не долетит ли до нее знакомый голос? — встала, надела шляпу, перчатки, накинула мантилью на плечи и, незаметно выскользнув из дома, пошла проворными шагами по дороге, ведущей к квартире Берсенева.
Прошла его досада; радостные
слезы выступили на глазах; схватил он новорожденного младенца своими опытными руками, начал его осматривать у свечки, вертеть и щупать, отчего ребенок громко закричал; сунул он ему
палец в рот, и когда новорожденный крепко сжал его и засосал, немец радостно вскрикнул: «А, варвар! какой славный и здоровенный».
Андрей Ефимыч сконфузился и приложился к образу, а Михаил Аверьяныч вытянул губы и, покачивая головой, помолился шепотом, и опять у него на глазах навернулись
слезы. Затем пошли в Кремль и посмотрели там на царь-пушку и царь-колокол и даже
пальцами их потрогали, полюбовались видом на Замоскворечье, побывали в храме Спасителя и в Румянцевском музее.
Дуня сидела на краю постели; она уже не скрывала теперь своего горя перед молодым парнем. Закрыв лицо руками, она рыдала навзрыд, и
слезы ее ручьями текли между судорожно сжатыми
пальцами.
В другой раз он застал ее в
слезах, с головою, опертою на руки, с распущенными локонами; и когда, весь перетревоженный, он спросил о причине ее печали, она молча указала
пальцем себе на грудь.
— Да ведь я ж бы любил вас! — произнес совсем сквозь
слезы Журавка, сжимая между своими руками руку Анны Михайловны и целуя концы ее
пальцев.
Длинные
пальцы зоолога уже вплотную легли на нарезку винта и вдруг дрогнули и
слезли.
Персиков изумился. Сел на подоконник, потом
слез, нажал на кнопку и закричал, тыча
пальцем в окно...
Еще раз, кроваво вспыхнув, сказала угасающая мысль, что он, Васька Каширин, может здесь сойти с ума, испытать муки, для которых нет названия, дойти до такого предела боли и страданий, до каких не доходило еще ни одно живое существо; что он может биться головою о стену, выколоть себе
пальцем глаза, говорить и кричать, что ему угодно, уверять со
слезами, что больше выносить он не может, — и ничего.