Неточные совпадения
— Ну, так доволен своим
днем. И я тоже. Во-первых, я решил две шахматные задачи, и одна очень мила, — открывается пешкой. Я тебе покажу. А потом думал
о нашем
вчерашнем разговоре.
— Вы написали, — резко проговорил Раскольников, не оборачиваясь к Лужину, — что я вчера отдал деньги не вдове раздавленного, как это действительно было, а его дочери (которой до
вчерашнего дня никогда не видал). Вы написали это, чтобы поссорить меня с родными, и для того прибавили, в гнусных выражениях,
о поведении девушки, которой вы не знаете. Все это сплетня и низость.
— Когда?.. — приостановился Раскольников, припоминая, — да
дня за три до ее смерти я был у ней, кажется. Впрочем, я ведь не выкупить теперь вещи иду, — подхватил он с какою-то торопливою и особенною заботой
о вещах, — ведь у меня опять всего только рубль серебром… из-за этого
вчерашнего проклятого бреду!
Но в этот вечер они смотрели на него с вожделением, как смотрят любители вкусно поесть на редкое блюдо. Они слушали его рассказ с таким безмолвным напряжением внимания, точно он столичный профессор, который читает лекцию в глухом провинциальном городе обывателям, давно стосковавшимся
о необыкновенном. В комнате было тесно, немножко жарко, в полумраке сидели согнувшись покорные люди, и было очень хорошо сознавать, что
вчерашний день — уже история.
«Надоели мне ее таинственные
дела и странные знакомства», — ложась спать, подумал он
о Марине сердито, как
о жене. Сердился он и на себя;
вчерашние думы казались ему наивными, бесплодными, обычного настроения его они не изменили, хотя явились какие-то бескостные мысли, приятные своей отвлеченностью.
«В самом
деле, сирени вянут! — думал он. — Зачем это письмо? К чему я не спал всю ночь, писал утром? Вот теперь, как стало на душе опять покойно (он зевнул)… ужасно спать хочется. А если б письма не было, и ничего б этого не было: она бы не плакала, было бы все по-вчерашнему; тихо сидели бы мы тут же, в аллее, глядели друг на друга, говорили
о счастье. И сегодня бы так же и завтра…» Он зевнул во весь рот.
Но Татьяна Марковна до обеда не упомянула
о вчерашнем разговоре, а после обеда, когда Райский ушел к себе, а Тушин, надев пальто, пошел куда-то «по
делу», она заняла всю девичью чисткою серебряных чайников, кофейников, подносов и т. д., назначаемых в приданое Марфеньке.
Проснулся я наутро поздно, а спал необыкновенно крепко и без снов,
о чем припоминаю с удивлением, так что, проснувшись, почувствовал себя опять необыкновенно бодрым нравственно, точно и не было всего
вчерашнего дня. К маме я положил не заезжать, а прямо отправиться в кладбищенскую церковь, с тем чтобы потом, после церемонии, возвратясь в мамину квартиру, не отходить уже от нее во весь
день. Я твердо был уверен, что во всяком случае встречу его сегодня у мамы, рано ли, поздно ли — но непременно.
В первый раз в жизни случилось мне провести последний
день старого года как-то иначе, непохоже ни на что прежнее. Я обедал в этот
день у японских вельмож! Слушайте же, если вам не скучно, подробный рассказ обо всем, что я видел вчера. Не берусь одевать все
вчерашние картины и сцены в их оригинальный и яркий колорит. Обещаю одно: верное, до добродушия, сказание
о том, как мы провели
вчерашний день.
Дело велось точно так же, как и
вчерашнее, со всем арсеналом доказательств, улик, свидетелей, присяги их, допросов, экспертов и перекрестных вопросов. Свидетель-городовой на вопросы председателя, обвинителя, защитника безжизненно отрубал: «так точно-с», «не могу знать» и опять «так точно»…, но, несмотря на его солдатское одурение и машинообразность, видно было, что он жалел мальчика и неохотно рассказывал
о своей поимке.
— Извольте-с, это
дело должно объясниться и еще много к тому времени впереди, но пока рассудите: у нас, может быть, десятки свидетельств
о том, что вы именно сами распространяли и даже кричали везде
о трех тысячах, истраченных вами,
о трех, а не
о полутора, да и теперь, при появлении
вчерашних денег, тоже многим успели дать знать, что денег опять привезли с собою три тысячи…
Это он припомнил
о вчерашних шести гривнах, пожертвованных веселою поклонницей, чтоб отдать «той, которая меня бедней». Такие жертвы происходят как епитимии, добровольно на себя почему-либо наложенные, и непременно из денег, собственным трудом добытых. Старец послал Порфирия еще с вечера к одной недавно еще погоревшей нашей мещанке, вдове с детьми, пошедшей после пожара нищенствовать. Порфирий поспешил донести, что
дело уже сделано и что подал, как приказано ему было, «от неизвестной благотворительницы».
На другой
день эта часть разговора, — ведь это был лишь небольшой эпизод в разговоре, шедшем вообще вовсе не
о том, а обо всяких других предметах, — эта часть
вчерашнего разговора продолжалась таким образом...
— Дмитрий ничего, хорош: еще
дня три — четыре будет тяжеловато, но не тяжеле
вчерашнего, а потом станет уж и поправляться. Но
о вас, Вера Павловна, я хочу поговорить с вами серьезно. Вы дурно делаете: зачем не спать по ночам? Ему совершенно не нужна сиделка, да и я не нужен. А себе вы можете повредить, и совершенно без надобности. Ведь у вас и теперь нервы уж довольно расстроены.
Завтра я буду счастлив! У счастья нет завтрашнего
дня; у него нет и
вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает
о будущем; у него есть настоящее — и то не
день — а мгновенье.
Отправляясь на следующий
день к Гагиным, я не спрашивал себя, влюблен ли я в Асю, но я много размышлял
о ней, ее судьба меня занимала, я радовался неожиданному нашему сближению. Я чувствовал, что только с
вчерашнего дня я узнал ее; до тех пор она отворачивалась от меня. И вот, когда она раскрылась, наконец, передо мною, каким пленительным светом озарился ее образ, как он был нов для меня, какие тайные обаяния стыдливо в нем сквозили…
На другой
день я получил от нее записку, несколько испуганную, старавшуюся бросить какую-то дымку на
вчерашнее; она писала
о страшном нервном состоянии, в котором она была, когда я взошел,
о том, что она едва помнит, что было, извинялась — но легкий вуаль этих слов не мог уж скрыть страсть, ярко просвечивавшуюся между строк.
На следующий
день, сидя на том же месте, мальчик вспомнил
о вчерашнем столкновении. В этом воспоминании теперь не было досады. Напротив, ему даже захотелось, чтоб опять пришла эта девочка с таким приятным, спокойным голосом, какого он никогда еще не слыхал. Знакомые ему дети громко кричали, смеялись, дрались и плакали, но ни один из них не говорил так приятно. Ему стало жаль, что он обидел незнакомку, которая, вероятно, никогда более не вернется.
— Помилуйте, и без обиды натурально хочется узнать; вы мать. Мы сошлись сегодня с Аглаей Ивановной у зеленой скамейки ровно в семь часов утра, вследствие ее
вчерашнего приглашения. Она дала мне знать вчера вечером запиской, что ей надо видеть меня и говорить со мной
о важном
деле. Мы свиделись и проговорили целый час
о делах, собственно одной Аглаи Ивановны касающихся; вот и всё.
Но подобно тому французу-семинаристу,
о котором только что напечатан был анекдот и который нарочно допустил посвятить себя в сан священника, нарочно сам просил этого посвящения, исполнил все обряды, все поклонения, лобызания, клятвы и пр., чтобы на другой же
день публично объявить письмом своему епископу, что он, не веруя в бога, считает бесчестным обманывать народ и кормиться от него даром, а потому слагает с себя
вчерашний сан, а письмо свое печатает в либеральных газетах, — подобно этому атеисту, сфальшивил будто бы в своем роде и князь.
Мы знаем, что у Епанчиных, пока они оставались в Павловске, его не принимали, в свидании с Аглаей Ивановной ему постоянно отказывали; что он уходил, ни слова не говоря, а на другой же
день шел к ним опять, как бы совершенно позабыв
о вчерашнем отказе, и, разумеется, получал новый отказ.
До того
дня Паншин обращался с Лаврецким не то чтоб свысока, а снисходительно; но Лиза, рассказывая Паншину свою
вчерашнюю поездку, отозвалась
о Лаврецком как
о прекрасном и умном человеке; этого было довольно: следовало завоевать «прекрасного» человека.
Кроме того, ей очень хотелось объявить мне
о своих новых надеждах, возродившихся в ней со
вчерашнего дня, и об Николае Сергеиче, который со
вчерашнего дня прихворнул, стал угрюм, а между тем и как-то особенно с нею нежен.
Мать провела рукой по лицу, и мысль ее трепетно поплыла над впечатлениями
вчерашнего дня. Охваченная ими, она сидела долго, остановив глаза на остывшей чашке чая, а в душе ее разгоралось желание увидеть кого-то умного, простого, спросить его
о многом.
На другой
день, однако ж, Непомнящий, по обыкновению, забыл
о вчерашнем.
Рассмотреть в подробности этих алчущих наживы, вечно хватающих и все-таки живущих со
дня на
день людей; определить резон, на основании которого они находят возможным существовать, а затем, в этой бесшабашной массе, отыскать, если возможно, и человека, который имеет понятие
о «собственных средствах», который помнит свой
вчерашний день и знает наверное, что у него будет и завтрашний
день.
— Ну что, сударь? — воскликнул старик. — Как и где вы провели
вчерашний день? Были ли у его сиятельства?
О чем с ним побеседовали?
— Измена в любви, какое-то грубое, холодное забвение в дружбе… Да и вообще противно, гадко смотреть на людей, жить с ними! Все их мысли, слова,
дела — все зиждется на песке. Сегодня бегут к одной цели, спешат, сбивают друг друга с ног, делают подлости, льстят, унижаются, строят козни, а завтра — и забыли
о вчерашнем и бегут за другим. Сегодня восхищаются одним, завтра ругают; сегодня горячи, нежны, завтра холодны… нет! как посмотришь — страшна, противна жизнь! А люди!..
Санин разговаривал много, по-вчерашнему, но не
о России и не
о русской жизни. Желая угодить своему молодому другу, которого тотчас после завтрака услали к г-ну Клюберу — практиковаться в бухгалтерии, — он навел речь на сравнительные выгоды и невыгоды художества и коммерции. Он не удивился тому, что фрау Леноре держала сторону коммерции, — он это ожидал; но и Джемма
разделяла ее мнение.
В однообразно тихом и плавном течении жизни таятся великие прелести — и он предавался им с наслаждением, не требуя ничего особенного от настоящего
дня, но и не думая
о завтрашнем, не вспоминая
о вчерашнем.
На другой
день пристав, театрал и приятель В.П. Далматова, которому тот рассказал
о вчерашнем, сказал, что это был драгунский юнкер Владимир Бестужев, который, вернувшись с войны, пропивает свое имение, и что сегодня его губернатор уже выслал из Пензы за целый ряд буйств и безобразий.
Он выдвинул ящик и выбросил на стол три небольшие клочка бумаги, писанные наскоро карандашом, все от Варвары Петровны. Первая записка была от третьего
дня, вторая от
вчерашнего, а последняя пришла сегодня, всего час назад; содержания самого пустого, все
о Кармазинове, и обличали суетное и честолюбивое волнение Варвары Петровны от страха, что Кармазинов забудет ей сделать визит. Вот первая, от третьего
дня (вероятно, была и от четвертого
дня, а может быть, и от пятого...
«Я замедлил Вам ответом, ибо Екатерина Филипповна весь сегодняшний
день была столь ослабшею после
вчерашнего, довольно многолюдного, у нас собрания, что вечером токмо в силах была продиктовать желаемые Вами ответы. Ответ
о Лябьевых: благодарите за них бога; путь их хоть умален, но они не погибнут и в конце жизни своей возрадуются, что великим несчастием господь смирил их. Ответ
о высокочтимой Сусанне Николаевне: блюдите
о ней, мните
о ней каждоминутно и раскройте к ней всю Вашу душевную нежность».
На другой
день в городе только и говорили, что
о вчерашнем скандале с гейшею да
о пожаре. Бенгальский сдержал слово и никому не сказал, что гейшею был наряжен мальчик.
Со всех сторон до Хрипача доносились слухи
о подвигах Передонова. Сегодня утром ему рассказали
о вчерашнем происшествии в клубе. Вчера же после уроков к нему явился Володя Бультяков, на-днях наказанный своею хозяйкою по жалобе от Передонова. Опасаясь вторичного посещения его с такими же последствиями, мальчик пожаловался директору.
Думая, что Хоботов хочет развлечь его прогулкой или в самом
деле дать ему заработать, Андрей Ефимыч оделся и вышел с ним на улицу. Он рад был случаю загладить
вчерашнюю вину и помириться и в душе благодарил Хоботова, который даже не заикнулся
о вчерашнем и, по-видимому, щадил его. От этого некультурного человека трудно было ожидать такой деликатности.
Утром на другой
день у него болела голова, гудело в ушах и во всем теле чувствовалось недомогание. Вспоминать
о вчерашней своей слабости ему не было стыдно. Он был вчера малодушен, боялся даже луны, искренно высказывал чувства и мысли, каких раньше и не подозревал у себя. Например, мысли
о неудовлетворенности философствующей мелюзги. Но теперь ему было все равно.
У костра уж не было
вчерашнего оживления и разговоров. Все скучали и говорили вяло и нехотя. Пантелей только вздыхал, жаловался на ноги и то и
дело заводил речь
о наглой смерти.
Карета остановилась наконец перед гостиницей. Литвинов проводил обеих путешественниц в удержанный для них нумер, обещал зайти через час и вернулся в свою комнату. Затихшее на миг очарование овладело им немедленно, как только он вступил в нее. Здесь, в этой комнате, со
вчерашнего дня царствовала Ирина; все говорило
о ней, самый воздух, казалось, сохранил тайные следы ее посещения…
Что уж со мной было — сам не знаю. Но первым
делом я рассказал во всех подробностях мой
вчерашний разговор
о высылке.
— Долго что-то очень собираюсь прервать их… Ты не со
вчерашнего дня страдаешь и мучишься
о супруге твоей и почти пламенную любовь выражаешь к ней в моем присутствии. Кремень — так и тот, я думаю, может лопнуть при этом от ревности.
…Когда Саша предложил себя для совершения террористического акта над губернатором, он и сам как-то не верил в возможность убийства и отказ комитета принял как нечто заранее известное, такое, чего и следовало ожидать. И только на другой
день, проснувшись и вспомнив
о вчерашнем отказе, он понял значение того, что хотел сделать, и почувствовал ужас перед самим собою. И особенно испугала его та легкость, почти безумие, с каким пришел он к решению совершить убийство, полное отсутствие сомнений и колебаний.
Я не могу сказать, чтобы я думал тогда только
о своей картине. Я вспоминал
вчерашний вечер с его странной, еще не виданной мною обстановкой, неожиданную и счастливую для меня встречу, эту странную женщину, падшую женщину, которая сразу привлекла все мои симпатии, странное поведение Бессонова… Что ему нужно от меня? Не любит ли он ее в самом
деле? Зачем тогда это презрительное отношение к ней? Разве не мог бы он спасти ее?
Вчерашний день у нас много говорилось
о телеграмме, пущенной еще четыре
дня назад в Петербург, и на которую не было ответа.
На другой
день проснулся я с твердым решением — поскорее уехать. Подробности
вчерашнего дня — разговор за чаем, жена, Соболь, ужин, мои страхи — томили меня, и я рад был, что скоро избавлюсь от обстановки, которая напоминала мне обо всем этом. Когда я пил кофе, управляющий Владимир Прохорыч длинно докладывал мне
о разных
делах. Самое приятное он приберег к концу.
Романовы Черкасских угощали
Вчерашний день. За ужином у них
Шла речь
о том же. Слуги донесли.
Я позволил себе уклониться от повествования, так как
вчерашний Машин поступок бросил меня к воспоминаниям
о детстве. Матери я не помню, но у меня была тетя Анфиса, которая всегда крестила меня на ночь. Она была молчаливая старая
дева, с прыщами на лице, и очень стыдилась, когда отец шутил с ней
о женихах. Я был еще маленький, лет одиннадцати, когда она удавилась в маленьком сарайчике, где у нас складывали уголья. Отцу она потом все представлялась, и этот веселый атеист заказывал обедни и панихиды.
—
Вчерашний день, Виктор Павлыч, я имел удовольствие слышать
о вас чрезвычайно лестные отзывы; но предварительно считаю нужным сообщить вам нечто
о самом себе; я немного поэт, поэт в душе. Поэт, так сказать, по призванию. Не служа уже лет пять и живя в деревенской свободе, — я беседую с музами. Все это вам потому сообщаю, что и вы, как я слышал, тоже поэт, и поэт в душе.
Как он был жалок на другой
день, поутру, когда при мне брат сказал ему
о смерти их отца, и как сегодня горька ему была
вчерашняя веселость!
Это один из самых выразительных представителей культурного русского человека, лишь со
вчерашнего дня узнавшего
о своей культурности.