Неточные совпадения
Погодите, он придет, и тогда вы очнетесь; вам будет досадно и стыдно за свою
ошибку, а мне эта досада и стыд сделают боль», — вот что следовало бы мне сказать вам, если б я от
природы был попрозорливее умом и пободрее душой, если б, наконец, был искреннее…
Такую же
ошибку делали, когда совершали революцию во имя
природы; ее можно делать только во имя духа,
природа же, т. е. присущий человеку инстинкт, создавала лишь новые формы рабства.
Казалось, что
природа сделала непростительную
ошибку, определив ей носить темно-коричневый по будням капот с мелкими оборками и красную кашемировую шаль в день светлого воскресенья и своих именин, тогда как ей более всего шли бы драгунские усы и длинные ботфорты.
— О, и они были правы — тысячу раз правы. У них только одна
ошибка: позже они уверовали, что они есть последнее число — какого нет в
природе, нет. Их
ошибка —
ошибка Галилея: он был прав, что земля движется вокруг солнца, но он не знал, что вся солнечная система движется еще вокруг какого-то центра, он не знал, что настоящая, не относительная, орбита земли — вовсе не наивный круг…
— Конечно, странно, — заметил Дмитрий Яковлевич, — просто непонятно, зачем людям даются такие силы и стремления, которых некуда употребить. Всякий зверь ловко приспособлен
природой к известной форме жизни. А человек… не
ошибка ли тут какая-нибудь? Просто сердцу и уму противно согласиться в возможности того, чтоб прекрасные силы и стремления давались людям для того, чтоб они разъедали их собственную грудь. На что же это?
Волгу,
природу, города, которые она посещала, товарищей, свои успехи и неудачи она не описывала, а воспевала; каждая строчка дышала доверчивостью, какую я привык видеть на ее лице, — и при всем том масса грамматических
ошибок, а знаков препинания почти совсем не было.
Вадим стоял под густою липой, и упоительный запах разливался вокруг его головы, и чувства, окаменевшие от сильного напряжения души, растаяли постепенно, — и отвергнутый людьми, был готов кинуться в объятия
природы; она одна могла бы утолить его пламенную жажду и, дав ему другую душу или новую наружность, поправить свою жестокую
ошибку.
Так, в музыке нравятся нам нередко дикие аккорды, уклоняющиеся от правил музыкальной гармонии, но удачно выражающие какой-нибудь действительно существующий диссонанс в
природе; между тем нам дерет уши, а вовсе не производит приятного впечатления, нечаянно сделанная
ошибка, когда артист возьмет одну ноту вместо другой.
Обманутые все эти люди, — даже Христос напрасно страдал, отдавая свой дух воображаемому отцу, и напрасно думал, что проявляет его своею жизнью. Трагедия Голгофы вся была только
ошибка: правда была на стороне тех, которые тогда смеялись над ним и желали его смерти, и теперь на стороне тех, которые совершенно равнодушны к тому соответствию с человеческой
природой, которое представляет эта выдуманная будто бы история. Кого почитать, кому верить, если вдохновение высших существ только хитро придуманные басни?
Совершив, в силу роковой ограниченности своей,
ошибку в оценке частных проявлений теократического принципа, оно осталось вполне правым в общем определении религиозной
природы власти, и его прозрения заслуживают здесь глубокого, проникновенного внимания.
«С какими стихиями она соединена первоначально, в тех пребывает и по разрушении, как бы поставленная стражем своей собственности, и по тонкости и удобоподвижности духовной силы не оставляет собственно ей принадлежащего при растворении этого с однородным, не подвергается никакой
ошибке при раздроблении на мелкие части стихий, но проницает собственные свои, смешанные с однородными, и не ослабевает в силах, проходя с ними, когда разливаются во вселенной, но всегда остается в них, где бы и как бы ни устрояла их
природа.
Наблюдая человека как его рисует Достоевский, то и дело приходится вспоминать самые уродливые, самые дисгармонические явления в мире животных — те уклонения,
ошибки и неудачные «пробы», которые делает
природа в трудной своей работе по гармонизации жизни.
Ошибка гуманизма была совсем не в том, что он слишком утверждал человека, что он толкал на путь человекобожества, как часто утверждалось в русской религиозной мысли, а в том, что он недостаточно, не до конца утверждал человека, что он не мог гарантировать независимость человека от мира и заключал в себе опасность порабощения человека обществу и
природе.
Рыцарь, от
природы дерзкий, тут потерялся и не сыскал ответа, чтобы поправить, сколько можно, свою
ошибку.
И я, чужой, непосвященный и не особенно по
природе наблюдательный, уже чувствовал, что и меня касаются они — эти темные воспоминания о какой-то горькой
ошибке, об утерянном счастье, о печальной неправде.