Неточные совпадения
— Непременно, — сказал Нехлюдов и, заметив недовольство на лице Крыльцова,
отошел к своей повозке, влез на свой провиснувший переплет и, держась за края телеги, встряхивавшей его по колчам ненакатанной
дороги, стал обгонять растянувшуюся на версту партию серых халатов и полушубков кандальных и парных в наручнях.
—
Дорогая Люба, мы с тобой не подходим друг
к другу, пойми это. Смотри: вот тебе сто рублей, поезжай домой. Родные тебя примут, как свою. Поживи, осмотрись. Я приеду за тобой через полгода, ты отдохнешь, и, конечно, все грязное, скверное, что привито тебе городом,
отойдет, отомрет. И ты начнешь новую жизнь самостоятельно, без всякой поддержки, одинокая и гордая!
— А то такое, что и не знаю, что с ней делать, — продолжала Мавра, разводя руками. — Вчера еще было меня
к нему посылала, да два раза с
дороги воротила. А сегодня так уж и со мной говорить не хочет. Хоть бы ты его повидал. Я уж и
отойти от нее не смею.
Наконец ушла. Плакала горько, утираясь кончиками платка, не видела
дороги. И чем дальше
отходила от тюрьмы, тем горючее лились слезы. Пошла назад
к тюрьме, потом заблудилась дико в городе, где родилась, выросла, состарилась. Забрела в какой-то пустынный садик с несколькими старыми, обломанными деревьями и села на мокрой оттаявшей лавочке. И вдруг поняла: его завтра будут вешать.
Выбравшись на свежий воздух, Дутлов
отошел с
дороги к липкам, даже распоясался, чтобы ловчее достать кошель, и стал укладывать деньги. Губы его шевелились, вытягиваясь и растягиваясь, хотя он и не произносил ни одного звука. Уложив деньги и подпоясавшись, он перекрестился и пошел, как пьяный колеся по дорожке: так он был занят мыслями, хлынувшими ему в голову. Вдруг увидел он перед собой фигуру мужика, шедшего ему навстречу. Он кликнул: это был Ефим, который, с дубиной, караульщиком ходил около флигеля.
— Девоньки миленькие, стриженьки, голубоньки! — лепечет возбужденная и красная, как рак, Женя. — Мне
к баронессину рожденью подушку гладью кончать надо, спешить, каждый час
дорог, а нынче особенно… Ведь завтра-то рожденье —
отсылать надо… А тут Павлы Артемьевнина комната не убрана. Дорушка Иванова, либо ты, Дуняша Прохорова, уберите кто-нибудь! Ради господа, за меня! — И голос обычно грубоватой, любившей покомандовать Жени зазвучал непривычными ему мягкими нотами. Дорушка и Дуня испуганно переглянулись.
В передней, столовой, зале и гостиной захлопали двери, и в гостиную, как вихрь, влетел Грохольский. Он был бледен и дрожал. Руками он махал, мял свою
дорогую шляпу. Сюртук болтался на нем, как на вешалке. Он олицетворял собою сильнейшую лихорадку. Увидев его, Бугров
отошел от жены и стал смотреть в другое окно. Грохольский подлетел
к нему и, махая руками, тяжело дыша и ни на кого не глядя, заговорил дрожащим голосом...
Уже по
дороге в Харбин я узнал, что бой происходил на другой день в течении четырнадцати часов с большими потерями с обеих сторон, но мы не могли удержать нашу позицию и
отошли в полном порядке
к Хайчену в 50 верстах от Ляояна.