Пестрые дни Тальи Мирей

Екатерина Бердичева, 2022

Я писала эту книжку для того, чтобы вы, мои прекрасные читательницы, немного улыбнулись и отвлеклись от реальности. Итак, повествование ведется от лица молодой выпускницы педагогического колледжа, уехавшей по распределению в долину Змей, чтобы учить девочек письму и изящной словесности. Не стану пересказывать сюжет, но тут присутствует абсолютное смешение литературных стилей: фэнтези, детектив, женский роман и приключения. Тем, кто ищет в чужом мировоззрении изъяны, посоветую снова сесть перед телевизором и погрузиться с головой в увлекательный мир хоррора. Остальным, желающим просто отдохнуть душой, я с удовольствием говорю "добро пожаловать!".

Вместо пролога

***

Наверно я никогда не стала бы переносить на бумагу что-то иное, кроме учебных планов, если бы не просьба моей мамы записывать все, что происходит с ее старшей дочерью вдали от дома. Она, мой первый и единственный читатель, (знай о моих приключениях старшие родственники, меня посадили бы под замок до скорейшего замужества), с нетерпением ждала скупых строк, где всего лишь намеками я рисовала для нее вехи неприятного и запутанного происшествия, с которым пришлось столкнуться буквально через несколько декад после начала моей работы в долине Змей. С тех пор прошло более пяти лет. Но, как говорит мой отец, если играть с тобой села судьба, не стоит сопротивляться ее прихотям и, тем более, паниковать. Тогда в благодарность за внимание она сделает все, чтобы на руках оказались не самые худшие карты. А уж как ты ими распорядишься — решать тебе. Моему отцу, удачливому владельцу самого большого в нашем городке магазина, я верю. Поэтому никогда не унываю, продолжая разглядывать то, что приносит мне в своих щедрых ладонях жизнь. Младшая сестренка, живущая с родителями, смеется: «поскорей найди мужа и займись своими делами вместо чужих». Наверно, она права. Нет, точно права, поскольку в мое тихое существование порой врываются не только посторонние люди, но и бренные оболочки, навсегда покинутые душой. Их скорбный вид словно молит разобраться в причине такого несвоевременного расставания… Кому-то это покажется странным и страшным, но я убеждена: чья-то нежданная смерть заставляет сердца живых биться сильнее, а притупленный ежедневными заботами взор — заново восхититься красотой и многоцветьем мира. К слову о мертвых: на погосты я не хожу даже во сне. Однако в любом городе, где обитает множество существ, время от времени случаются… трагедии. Пару лет назад к моим ногам упал красивый мужчина. Для любой девушки такой поступок был бы приятным сюрпризом, если бы не одно но: он упал из окна пятого этажа. Мне было искренне жаль его светлые, забрызганные темной кровью волосы и дорогой костюм. Другого мужчину я заметила плавающим в Нярве. Тогда, скрываясь от осеннего ветра под плащом, я писала этюд. Но река, словно сожалея о его печальной кончине, вынесла тело на берег и положила неподалеку. М-да… Увидев мертвеца впервые, я закричала «ужас» и хлопнулась в обморок. Сейчас всего лишь пришлось констатировать смерть, перейти холм, покрытый увядшим разнотравьем, и уже из здания гимназии набрать номер заместителя главы полиции господина Соймеля, кривившего свое безупречное эльфийское лицо всякий раз, когда моя физиономия попадала в его поле зрения. Однажды, сделав вид, что не замечает моего присутствия, он поделился с коллегами мыслью, что с появлением в долине Змей некоей дамочки, сующей всюду свой длинный нос, их отделение лишилось не только обедов, но и спокойного сна. Конечно же, мне стало обидно. И вовсе не из-за носа. Разве я виновата в том, что оказываюсь в ненужном месте в ненужное время и замечаю определенные нюансы чаще, чем господа, именующие себя полицейскими сыщиками? Конечно же, нет! Просто, как любая женщина, я внимательна к мелочам и любопытна. Наверно поэтому мне хотелось бы знать, почему Его Эльфийское Совершенство господин Соймель до сих пор топчет землю Зеленого континента, когда почти все его сородичи живут на Изумрудном… Однако слушая из различных уст совершенно разные о нем истории, я сдерживала природное любопытство. Будет неприятно, если он догадается о моем интересе к своей персоне. Ведь здесь, в городе Темной Воды, при виде его прекрасного лица, обрамленного короткими серебристыми волосами, каждая малышка пускает восторженные слюни, а старушки вытаскивают из карманов губную помаду. И это не говоря о женщинах и девушках! В-общем, я крепилась. Да, Соймель горд, спесив и… красив, но я готова мириться с его заскоками, лишь бы меня не изгоняли, словно злого духа, с места событий. Печально, что разгадывание чужих тайн мне кажется делом более увлекательным, нежели усердные поиски обеспеченного мужчины, готового разделить со мной беды, радости и детей. Похоже судьба, подслушав спрятанные в тайниках моей души мысли о том, что быть, как все — невероятно скучное занятие, решила вступить в игру именно в тот момент, когда я, окончив колледж, получила должность преподавателя и воспитателя женской гимназии… «Справишься ли ты с жизнью, в которой твои желания осуществятся? Уверена ли в выбранном пути?» — Едва слышный шепот плавился в ушах, вызывая сомнения. «Сложно сказать, не попробовав сделать хоть один самостоятельный шаг». — Так же мысленно отвечала я, чувствуя дрожащую от напряжения волну, вступив в резонанс с которой, можно было взлететь над землей. «А если упадешь и разобьешься?» — Живущая в моей душе маленькая девочка уже искала глазами маму. «Я — взрослая и отвечаю за свои поступки!» — В споре с самой собой сознание поставило точку и устремилось туда, где была возможность творить.

***

История первая. Звездный паж

***

Небольшой городок в долине Волков, где я выросла и до сих пор живет моя семья, изумительно красив в любое время года. Но жизнь в нем походит на неспешные озерные воды: у самого дна бьют родники, однако затянутая лилиями поверхность отчего-то напоминает болото. Хотя, если верить словам моей бабушки, именно так выглядит истинный рай. Это с точки зрения тех, кто давно смотрит в закат. Их внуки, которым вместе с первыми лучами голубого светила хотелось взлететь навстречу рожденному дню, при любой возможности бежали в те места, где творилась история. Сталкиваясь с первыми трудностями, некоторые возвращались обратно, соглашаясь с мнением большинства горожан. А некоторые… Особенно те, чьи имена и деяния вписаны золотом в местную книгу славных дел, лишь подтверждали желание молодежи отправиться на поиски удачи.

На самом деле все было не так уж и печально: весь летний сезон в своем поместье, расположенном неподалеку, жила семья правителя долины. И тогда над нашим городком носились запряженные пегасами экипажи, в усадьбе играла музыка, а вечерами мы восхищались неописуемой красоты фейерверками. За аристократами из Волчьего рода и знатными гостями к нам тянулись господа помельче: в основном торговцы, мошенники и актеры, оседавшие в гостинице и съемных квартирах. Тогда неспешное существование сразу превращалось в бурную реку: единственный в городе ресторан выставлял столики на площадь, прачки отправлялись к озеру с восходом солнца, а базар, собиравшийся обычно раз в две декады, шумел торжищем каждый день. Дети, подвязав по местному обычаю темные косы в высокий пучок, с утра до вечера носились по улицам. А подростки получали первые в своей жизни чаевые, работая на доставке.

В это короткое время мы с жадностью изучали мир, удивляясь красоте ювелирных изделий, продаваемых троллями, восхищались ловкостью акробатов, смеялись над задиристым характером гномов, каждый вечер пьющих пиво в наших трех трактирах… А еще — восторгались красотой свободных женщин, прячущих лица от дневного света под шелковыми зонтиками и выставляющими себя напоказ с наступлением сумерек… Только получив от отца хорошую затрещину, я поняла, что помыслы, связанные с будущим, должны идти в другом направлении. Поэтому, окончив старшую школу, я объявила близким, что хочу уехать в Вожерону — негласную столицу Зеленого континента. Понятно, что в Академию, куда принимали детей Кланов, благородную молодежь гномских, тролльих и эльфийских родов, а также прочее одаренное юношество, поступить без выдающихся способностей не получится. Но меня устроил и педагогический колледж, приславший свое приглашение в ответ на отправленный им аттестат. Поэтому, сломав сопротивление отца и страхи матери обещанием, что на радость всей родне стану дипломированной преподавательницей, я все же оказалась в Вожероне. Пять прекрасных, наполненных дружбой, учебой и небольшими приключениями лет пролетели, как мгновение. И вот я, уже выпускница, стояла перед комиссией, распределявшей своих питомцев по разным школам. И конечно же, в первую очередь мне предложили вернуться домой. В ужасе замотав головой, я опустилась на колени и с мольбой посмотрела в изумленные лица учителей.

— Значит, возвращаться к истокам желания нет? — Правильно истолковал мою смиренную позу директор.

— Нет! — Согласилась я.

Затем, набравшись храбрости, выпалила:

— А можно я останусь здесь, в городе… Или просто в долине Саламандр!

Подергав бровями и обменявшись взглядами, комиссия начала вздыхать. Но, как всегда, неприятное для студента известие озвучила секретарь.

— Деточка… — в ее голосе было столько участия, что мне захотелось погладить себя по головке и пешком, как паломник, отправиться в родные Старые Вёшки. — У тебя прекрасный диплом…

— Ага. — Согласилась я, стараясь не заплакать.

— Ты показала себя отличным специалистом на практике…

Кивнув, я быстро стерла катящуюся по щеке слезу.

— Но столичные заведения, приславшие нам запросы, также предъявляют определенные требования к внешности претендента на вакансию…

Теперь слезы полились градом: похожая на овцу умом и глазами блондинка, чья кровать стояла рядом с моей в общежитии, имела больше шансов остаться в этом городе, чем я!

— Такова жизнь, девонька. — Директор вздохнул и зашуршал бумажками.

— Ладно. — Подтерев нос специально захваченным платком, я встала с колен. — Если моя внешность вызывает слишком сильное отторжение в среде привыкших к эльфийским канонам граждан, так и быть, поеду в Вёшки.

По крайней мере, там никто не станет тыкать мне в лицо пальцем и смеяться над темными волосами и слишком смуглой кожей.

Директор уже поднял перо, чтобы подписать направление, когда секретарша протянула ему новую бумагу. Тот над ней задумался. И пока преподаватели перестреливались взглядами, я быстро убрала с лица лишнюю воду, и с преданностью собаки, учуявшей внеплановый перекус, уставилась в знакомые лица.

— Госпожа Мирей… — Директор привычно отмахнулся от моего взгляда бровью. Не знаю, как это у него получалось, но студентов этот жест восхищал, а некоторые даже пытались его копировать. — Есть у нас еще запрос… Но ехать в эту северную долину столичные выпускники почему-то не желают, хотя тамошние учебные заведения совсем не плохи. Наверно из-за денег. Их обещают негусто.

— Куда? — Невежливо перебила я.

— Город Темной Воды. — Серые директорские глаза пристально посмотрели в мои карие. — Закрытая гимназия для девочек. Им требуется преподаватель письма и словесности с исполнением обязанностей воспитателя.

— Столица долины Змей… — благоговейно прошептала я, сразу вспомнив легенды об эйрсанах.

— У клана Ромьенус, хозяев долины — строгие принципы. Полиция присматривает не только за общим порядком, но также ревностно блюдет нормы морали. — заметил директор. — А еще там нет любимых девушками эльфов.

— Выкинули, как иностранных агентов после известных событий. — Хихикнула учительница истории и тут же засмущалась, прикрыв ладонью рот.

— Эмигрировали сами. — Директор взглянул на нее, а потом — на меня. — Однако в озерном крае водятся русалы.

Я фыркнула: да кто же в здравом уме и твердой, незамутненной алкоголем, памяти захочет связываться с волшебным народцем?

— В долине Змей живет много людей и троллей. — ответила им. — А если оседлый тролль где-то поселился и держит бизнес, значит место совершенно безопасно. Подписывайте запрос. Я еду.

Таким образом выпускница вожеронского колледжа и южанка по месту рождения оказалась в северном городе Темной Воды.

***

Наслушавшись на прощание от своих подруг всяческих страшилок, я была приятно удивлена красотой старинного города и его опрятностью. Высокие, иногда семиэтажные, дома подпирали серебристыми крышами небо. Фронтоны и колонны, украшенные резными змеями, выглядели очень эстетично. Мостовые были идеальны, парки — ухожены. Дриады, в полураздетом виде предлагавшие вожеронским мужчинам море сладкой страсти, здесь отсутствовали. Вернее, как и везде, они тут жили. Но развращать некрепкие души горожан им запрещалось. Поэтому зеленовласые красотки выглядели, как обычные девушки. А работали, когда не спали, в местных театрах и варьете. Еще мне понравились здешние базары: ни одной бумажки, ни одной вонючей рваной тряпки! Просто идеальный город для привыкшего к порядку человека.

И в гимназии, вопреки опасениям, меня встретили приветливо. Директриса, увидев мои тяжелые черные волосы и мерцающий в глазах страх, по-матерински улыбнулась.

— Ты откуда, малышка? — спросила она, охватив взглядом мою невысокую фигурку. — Долина Лебедей? Хотя нет, там народ более хрупкий… А ты — крепенькая. Значит, Волчица? — Словно девчонка, она хлопнула в ладоши и коснулась моего плеча. — Уверена, что угадала!

— Вы правы. — Я отчего-то смутилась и сразу полезла в сумочку за документами. — Вот направление, вот диплом.

— Какая ты молодец, что приехала! — Не глядя, она положила на стол бумаги, расправила мой белый воротничок, вероятно помявшийся в дороге, и подхватила под локоть. — Пойдем. Сейчас в занятиях будет перерыв, и я смогу представить тебя коллегам. Знаешь, — она вывела меня за дверь кабинета, в котором остался чемодан, — у нас очень хороший педагогический состав. Кто-то творчески молод, а кто-то консервативно опытен. Но родственники и опекуны весьма довольны воспитанием и знаниями своих детей!

— Чудесно! — С жаром ответила я, предоставив ей право первой зайти в учительскую.

— Какая юная и миленькая чернуля! — Увидев меня, восхитилась седая дама с локонами у висков и пучком на темени. — Кто ты, дитя? Наша новая студентка?

— Нет-нет! — Отказавшись от подобного предположения, я посмотрела на директрису.

— Прошу любить и жаловать! — Сразу подхватила та. — Эта девушка — наш новый преподаватель правописания и словесности.

В учительской наступила тишина. А в глазах моих новых коллег вместо любопытства появилось нечто, похожее на жалость. Опустив голову, я с досадой вспомнила о собственной внешности, но, как оказалось, дело было вовсе не в ней. Хотя в ней тоже.

— Госпожа Вейдо, как Вы могли! — Первой прорвало высокую и крепкую девицу лет на семь старше меня. Светлый хохолок коротких волос над ее лбом возмущенно подрагивал, а молочно-белая кожа покраснела, сделав веснушки на щеках еще ярче. — Разве эта неопытная малышка справится с выпускной группой?

Дамы, а вместе с ними трое преподавателей-мужчин, соглашаясь с ее словами, загомонили.

— Розамунда начнет издеваться. — Заметила другая женщина, миловидная особа средних лет с широким и дорогим брачным браслетом на запястье. Ее рыжеватые, как у всех северянок, волосы были уложены в замысловатую прическу, украшенную парными заколками, а прорисованные подводкой глаза с искренним недоумением осматривали мою невысокую фигуру.

— Тогда, не проработав и суток, она сбежит следом за госпожой Атильдой. — Пожал плечами дяденька с выступающим под свободным сюртуком пузиком и острой клиновидной бородкой. Интересно, если он подойдет ко мне слишком близко, стоит ли опасаться за глаза?

— Под мощной, но слабой духом Атильдой, поддавшейся уговорам студенток покататься с ними на коньках, на озере провалился лед. Девушки стояли на берегу и хохотали, глядя, как она выбирается из воды. А Вы, милая барышня, зимние забавы любите? — Под общие смешки сказал еще один мужчина в их компании — высокий молодой человек с прячущимися под очками глазами и старательно прилизанной копной упругих волос.

— Прекратите! — Рука директрисы впилась в мой локоть так, словно я — речной буксир, а она — многотонная баржа с якорем в грунте, которую прямо сейчас нужно вести в порт. — У госпожи Мирей — прекрасный аттестат. Думаю, отличить крепкий лед от слабого она в состоянии. К тому же, — эта дивная женщина грозно посмотрела на подчиненных, — наша коллега приехала из самой Вожероны!

Тогда я поняла: если не завоюю сердца этих людей прямо сейчас, возможно, останусь без поддержки в будущем. Поэтому, высвободив из захвата свою руку, я присела и учтиво наклонила голову.

— Господа! Я счастлива, что жизнь подарила мне знакомство с вами. Представлюсь еще раз — Талья Мирей. Уроженка долины Волков и выпускница Вожеронского колледжа. В гимназии буду преподавать письмо и литературу. — Подняв голову, я посмотрела каждому из них в глаза. — Надеюсь на ваше хорошее отношение и внимание. Если кто-то из вас найдет для меня не только нужное слово, но и подаст в нужный момент руку, буду очень благодарна.

После этой маленькой речи я улыбнулась, как учила мама: с любовью и от чистого сердца.

— Ну какая же она миленькая! — Дама с пучком ко мне протиснулась и обняла, прижав мое лицо к массивным грудям. Дышать стало нечем, но я терпела. Кстати, ее ненавязчивые цветочные духи были очень хороши. Едва она меня отпустила, я сразу поинтересовалась именем парфюмера. И дама растаяла окончательно, обещая сводить меня в один небольшой магазинчик на Сливовой улице.

— Хозяином там — эльфийский ученик! — поведала она. Кажется, забыв о занятиях, женщина собралась тащить меня туда прямо сейчас, но веснушчатая девушка, осторожно подмигнув мне веселым глазом, произнесла:

— Госпожа Кошия! Лучше покажите новой коллеге свою лабораторию. Поверьте, госпожа Мирей, наша биологиня — настоящий талант по составлению всяческих душистых композиций. Гораздо лучший, чем тот тролль, к которому, не доверяя себе, она изредка ходит.

— Мне будет приятно увидеть то, над чем Вы работаете!

Изобразив восторженную почитательницу гения, мне сразу пришлось переключиться на светловолосую учительницу, чисто по-мужски положившую ладонь на мое плечо.

— Меня Вайта Тильмя зовут. — сообщила она. — Родилась, выросла и училась в долине Барсов. А работаю тут, у Змей. Вообще эта долина, а я много где была, мне нравится. Все-таки ее новый владетель, Ирж Ромьенус, хоть и наполовину дракон, любит порядок во всем: то сам с инспекциями ездит, то проверяющих шлет… Так что у нас не только красиво, но и безопасно.

— Бары работают только до полуночи, а казино совсем закрыли. — Посетовал третий в учительской мужчина, лысенький дядечка с глазами навыкате и толстыми красными пальцами. — Но Вам, милая барышня, в таких местах все равно делать нечего. Кстати, — он подошел и посмотрел на мои руки, — Вы не замужем?

— Господин Соймен! — Напустилась на него директриса, сразу взявшая меня под свое крыло, как только поняла, что вопреки всем страшилкам я остаюсь. — Девочка приехала работать. И в ближайшие э-э… десять лет замужество в ее планы не входит.

Все весело смеялись, говорили какие-то милые комплименты, совершенно не обращая внимание на мою внешность… И только много позже я поняла, что слова директрисы были пророческими: за годы, что я работаю в городе Темной Воды, никто из мужчин не предложил мне руку и сердце. Но, возможно, я сама в том виновата?

***

В день поступления на службу занятий у меня не было. Получив в общежитии комнату и заручившись обещанием директрисы составить расписание, я отправилась знакомиться с городом. Любезный возница, взяв вполовину меньше, чем за похожий путь его вожеронский коллега, высадил меня на центральной площади. Поблагодарив за поездку, я опустила прикрепленную к шляпке вуаль и медленно пошла по идеально чистым каменным плитам. Впрочем, зелени здесь тоже было достаточно: яркие цветочные клумбы радовали глаз, а касающиеся земли ветви ивы навевали прохладу. Между домами летал порывистый ветерок, и я радовалась, что надела длинное платье: ни к чему, когда женские колени могут лицезреть все подряд. Однако здесь почти все женщины носили длинные темные одежды. Даже аристократка, выскользнувшая напротив ювелирного магазина из экипажа, выглядела элегантной монашкой.

Посетив знаменитый парк с ажурными мостами, перекинутыми с берега на остров, и нагулявшись среди великолепных каскадов и гротов, я вдруг поняла, что устала. Голубое светило исчезло за горизонтом, а желтое, клонясь к закату, играло с тенью под моими ногами. Улыбнувшись, я направилась к выходу. Сначала мой шаг был размеренно-прогулочным… Однако после того, как я прошла достаточно долго, он перешел в рысцу. Вроде остров был небольшим. Но где же тогда выход?! Как назло, мне не попался навстречу ни один прохожий. Даже мелькавшие совсем недавно между стволами дриады куда-то исчезли! И в тот момент, когда горящие фонарики в моих глазах начали расплываться от слез, я увидела идущего по аллее навстречу высокого мужчину. Несмотря на летний вечер, он был в плаще и капюшоне. В Вожероне я поспешила бы спрятаться в кусты. Но здесь я бросилась к нему с радостью грибника, второй день блуждающего в трех соснах.

— Господин! — Это было нарушением всех приличий, но я схватила его за рукав. Из тени, скрывавшей больше, чем половину лица, на меня посмотрел сердитый глаз. — Простите, но я… заблудилась! Мой первый день в городе так неудачно закончился… Пожалуйста, сделайте милость, покажите, в какую сторону идти, чтобы оказаться на Широкой улице!

Отцепив мою руку пальцами, затянутыми в тонкие перчатки, он взял меня за плечи и развернул в обратную сторону.

— Я только что оттуда! — Слезы отчаяния выкатились из глаз и повисли на моем подбородке. Как хорошо, что он их не заметил… Мой отец терпеть не мог, когда мы с сестрой плакали. Он злился, хватался за голову и убегал как можно дальше. А возвращался, когда мы снова смотрели на мир веселым взором. Пока я переживала, господин вздохнул и взял меня за руку.

— Закрой глаза. — сказал он чистым и звенящим (ой, мамочки, угораздило!) эльфийским голосом.

— Вы же не… — проблеяла я, прикрывая веки.

— Если ты подумала правильно, то да. — спокойно ответил он. В лицо дунул легкий ветерок. Несмотря на то, что я крепко стояла на ногах, мои пятки несильно стукнулись о твердую поверхность. Рука тут же стала свободной. Пошатнувшись, я расставила пальцы и широко распахнула глаза. А затем разинула рот: вокруг стояли высокие городские дома, по тротуару прогуливались жители, по мостовой стучали колесами кареты. Мой спаситель, отойдя к дороге, уже договаривался с кучером. Потом, взяв за локоть, подсадил в экипаж.

— Деньги есть? — отрывисто спросил он. Я усиленно закивала и знаком благодарности сложила на груди ладони.

— Поезжай. — скомандовал возчику великодушный незнакомец. Тут разыгравшийся к ночи ветер стащил с его головы капюшон, который этот господин поспешил снова надеть… Честно скажу: даже в Вожероне я не встречала такого красивого и, одновременно, надменного эльфийского лица. Однако, он меня спас. Экипаж тронулся, а я, обернувшись, все смотрела на одинокую темную фигуру, вскоре растворившуюся в сумерках вечернего города.

— Где ты была? — Набросилась на меня госпожа Тильмя, едва я появилась на пороге общежития для преподавателей. Видимо светловолосая девушка решила стать не только подругой, но также моим опекуном. Ну да, в сравнении с северянами, мы, южане, маленькие, страшненькие и достойны жалости. Даже тот эльф настолько проникся моей никчемностью, что воспользовался магией переноса! Кстати, откуда он знает приемы, которыми владеет лишь часть магистров, закончивших Академию?

— Заблудилась в городе. — беспечно махнула я рукой и защебетала о нарядах. — Скажи, а почему туалеты здешних дам такие однотонные и блеклые? Вечерняя Вожерона, в отличие от здешних серых мест, похожа на волшебный эльфийский цветок. Кстати, на улицах я встретила всего одного эльфа. Может знаешь, такой высокий… с коротко стриженными серебряными волосами. Странно, да? Обычно они носят косу!

— А ты наблюдательная. — Хмыкнула новая подруга, разглядывая мою непримечательную физиономию, украшенную наследством батюшки — слишком длинным носом.

— Прости… — Я потупила глазки. — Когда где-то долго живешь, обычно не видишь того, что бросается в глаза новичку.

— Ну да. — к моему успокоению сказала Вайта, с которой мы перешли на «ты». — С нарядами все просто: декада делится на восемь будничных дней и два выходных. Отсюда — строгие одежды для повседневной жизни и яркие платья на праздник. Когда надеваешь что-то цветное, необычное, хочется радоваться и помнить о каждой минуте, проведенной иначе. Понимаешь?

— Вроде. — Кивнула ей. — Но ваши дамы, когда заканчивается рабочий день, посещают с кавалерами рестораны. Как подобное времяпровождение согласуется с будничной скромностью?

— Состоятельные люди иногда себе позволяют деловой обед или ужин в окружении членов семьи. Это позволяется.

— Интересные у вас порядки… — Я задумчиво похлопала глазами. — Сплошные запреты!

— Зато у нас почти нет преступности! — Вайта довольно улыбнулась. — А тот господин, на которого ты умудрилась запасть…

Я возмущенно нахмурилась, а подруга засмеялась и, похлопав меня по руке, продолжила:

— Обычно господин Соймель весьма осторожен, и ходит с покрытой головой.

— Ветер. — Пожала я плечами. — А он кто? Местная знаменитость?

— Вроде того. — Согласилась Вайта. — Заместитель начальника городского отдела полиции. Говорят, он вхож в клановый дворец. А еще говорят, что он принадлежит роду Орнелей. Но это, думаю, вранье. Особа эльфийских королевских кровей никогда не опустится до уровня слуги, разгребающего человеческий мусор.

Соглашаясь, я кивнула и перевела разговор с любопытной мне темы на местные дела. И госпожа Тильмя, воодушевленная моим вниманием, начала рассказывать о том, что было близким и понятным.

***

На следующий день я впервые вошла в гимназический класс. И встретили меня те самые девушки, выпуск которых должен был состояться этой осенью.

— Девочки! — Тон директрисы был строг и серьезен. — Хочу представить вам нового преподавателя письма и словесности — госпожу Мирей. Слушайте ее внимательно и впитывайте знания, которыми она готова с вами поделиться!

Улыбнувшись сразу всем, госпожа Вейдо ушла, громко клацнув в тишине дверным замком. И я осталась одна против тринадцати оценивающих мою внешность пар глаз.

— На дружбу не надеюсь, но буду рада, если мои уроки покажутся вам интересными. — сообщила им, укладывая на учительский стол журнал успеваемости.

— А если нет? Что тогда? — Громко спросила крепкая пышнотелая девица с длинными шоколадными бровями и небесно-голубыми глазами на румяном белом лице. Девушки оскалили зубы в предвкушении перепалки, а я залюбовалась розовыми губами этой красивой студентки. Похоже, пауза показалась им слишком затянутой, поскольку кто-то громко хлопнул крышкой стола, заставив меня вздрогнуть. Заметив испуг, девушки рассмеялись. Я тоже улыбнулась.

— Простите, что медлила с ответом. — Положив на преподавательский стол ладони, я немного наклонилась вперед. — Как правы поэты, посвятившие свои вирши нашим северянкам! Вот ты… — мои глаза пристально посмотрели в голубые очи под черными ресницами.

— Меня зовут Розамунда Лейманя. — Благосклонно было поведано мне.

— Юная госпожа Розамунда… — Я улыбнулась еще шире. — Мне кажется, поэт Вейко Сишеня описывал в оде «К возлюбленной» именно Вас: «Ее нежные губы как розы в час, когда с них сорвешь лепесток. Пахнут свежестью зимней, морозом, щеки алые, словно восток в час рассвета немого: все смолкло, затаенно внимая судьбе, подарившей нам встречу… Как долго я мечтал в поздний час о тебе?» — Пока девушки думали над смыслом строчек, я выбрала новую цель. — А вы знаете, что рыжие волосы в нашем мире — большая редкость, встречающаяся лишь в долине Змей и, совсем немного, у Барсов? Считается, что рыжеволосые — очень счастливые люди и встреча с ними приносит удачу. — Двенадцать девушек повернули голову в угол, в котором сидела обладательница огненной лохматой шевелюры и носа картошкой. Обрадовавшись, что на нее обратили внимание, она хихикнула и запихнула палец в ухо. Но я, не давая им открыть рты, сразу начала читать новый поэтический опус. — «Волосы любимой — как огонь свечи. Сядет у окошка, смотрит и молчит. Я иду, вздыхаю: ну же, посмотри! Встала, убежала… грустно мне внутри!»

Девушки рассмеялись.

— Вы нас каждое занятие развлекать станете? — Перебила веселье Розамунда. — Кажется, к нам бесплатный цирк с клоуном приехал.

Расслабившиеся девушки снова собрались, поддерживая своего лидера.

— Да, цирк… — проходя вдоль кафедры, произнесла я. — Но начнется он не здесь и не сейчас. А тогда, когда каждая из вас выйдет замуж в новую семью. Как считаете, почему родители или опекуны сочли нужным дать вам образование? Поверьте, они надеются, что ваша жизнь станет богаче и проще, чем их. Возможно они мечтают о будущем счастье своей дочери в хорошем доме и под крылом доброго человека. Но что произойдет на смотринах, как только вы откроете рот или сядете за стол?

— И что же такого страшного? — Никак не сдавалась Лейманя.

— Вот так же, как сейчас на меня, ты посмотришь на мать жениха… — Я остановилась и медленно обвела класс взглядом.

— Вы сказали, мои глаза красивы! — Кокетливо улыбнулась Розамунда.

— Точно. — Я кивнула. — А еще они слишком дерзки. Следовательно…

— Что? — Подалась ко мне одна из студенток, наваливаясь грудью на стол.

— Мать жениха сразу поймет, что девушка глупа и не воспитана. Как считаешь, захотят ли они связываться с такой особой?

— А я правду не скрываю! — Продолжала упорствовать девица. — Если они идиоты…

— Если вокруг тебя идиоты, значит, ты смотришь в зеркало. — Я закончила ее фразу. — Мир, девочки — всего лишь отражение ваших достоинств и недостатков.

— Значит, если все кругом злые, я тоже злая? — Встала русоволосая девушка, до этого сидевшая достаточно тихо.

— Возможно, в тебе скрыт протест, который вызывает у близких людей злость. Поверь, каждый отдельно взятый человек — нейтрален. И лишь ты сама заставляешь окружающих реагировать на твои поступки или присутствие теми эмоциями, которые желаешь получить. Даже если это презрение или злоба, подумай, с какой целью хочешь их получить. Представься, пожалуйста! — Поощрительно улыбнулась ей.

— Райла Войреня. — Девушка несмело улыбнулась и села, аккуратно сложив перед собой ладони.

— Так вот, Райла… В детстве, скорее всего, внимания тебе уделяли мало. И ты, ребенок, поняла, как заставить занятых собой взрослых позаботиться о тебе. Возможно, ты плакала, расшибая до крови колени, или грубила. Неважно. Но подменять заинтересованность людским раздражением постепенно вошло в привычку. Теперь каждый, кто подходит к тебе ближе определенной черты, видит перед собой не милую девушку, а капризного монстра, на которого хочется кричать.

— Я не о себе… — задумчиво прошептала Райла, но ее перебила рыжая студентка.

— Брат говорит, что я — дура, и никто не возьмет меня замуж!

— Ты — не дура. — Я повернулась к ней. — Но безумно ленивая и неопрятная. Если останешься в девицах, кто будет в этом виноват?

— Брат? — Под общий хохот спросила она. — Или гимназия?

— Знаешь, девочка, — заглянув в ее водянисто-серые глаза, я мысленно поморщилась: она была из породы тех упрямиц, которым в детстве прощалось все, лишь бы они не ныли и не разбивали из вредности дорогую посуду. — А ведь никому не интересно, как сложится твоя жизнь. Из гимназии через восемь декад ты уйдешь. Возможно, какое-то время о тебе еще будут здесь помнить… Но с началом сезона ветров выпускным станет следующий класс, к которому перейдет все наше внимание. Родители, возразишь, или брат. Уверяю, как только ты окажешься в другой семье, они перестанут видеть в тебе ребенка. Перестанут дарить безделушки, конфеты и новые платья. Ты станешь замужней женщиной. А как сложатся твои отношения с чужим мужчиной, понравятся ли ему твои привычки… сложно сказать.

— Красивых все любят. — Никак не могла успокоиться Розамунда. — И муж будет меня любить!

— Мужчины влюбчивы. — Мне пришлось с ней согласиться. — Но пройдет год, потом — другой. Ты родишь ребенка, расплывешься в бедрах и талии. Тебя будет заботить здоровье малыша… А твоего мужа, как и прежде, красивые женщины. И если ты захочешь удержать его рядом, уже сейчас нужно придумать изюминку, к которой красота будет всего лишь дополнением, гарниром к основному блюду твоей неповторимой души…

Тут в коридоре прозвенел колокольчик, и я, повернувшись к ним спиной, поднялась на кафедру. Девчонки, хлопнув крышками парт, медленно поплыли к выходу, но выйти не торопились.

— Госпожа Мирей! — Позвала меня Розамунда, положив на мой стол розовые пальчики.

— Да? — Я улыбнулась.

— М-м… Вы говорили о душе…

— И о наших недостатках. — Рядом с ней, подперев подругу плечами, встали еще две девушки. — Может, подскажете, на что обратить внимание?

— Прежде всего, вы должны учиться, как ни обыденно это звучит. Если есть желание увидеть себя со стороны, можем использовать свободное время после занятий. Но об этом проще поговорить после обеда.

— А во сколько к Вам подойти? — Сдвинув в раздумье брови, спросила красавица.

— После пятнадцатого оборота. — Я посмотрела на часы. — Но предупреждаю сразу: поблажек, если хотите заниматься, не будет.

— Мы попробуем. — Кивнула девушка и вышла. За ней неровным ручейком поплыли остальные.

Только после этого я села и выдохнула: первый час моей работы измотал меня больше лодочной гребли, которой я увлекалась в колледже. Что ж, оказывается и первым красавицам живется непросто! С этой позитивной мыслью я встретила следующий класс: шумных десятилеток с тугими косичками, в моем присутствии вспомнивших, что такое порядок.

К моему удивлению, на дополнительные занятия пришли только три девушки — Розамунда и ее подруги. Что ж, если пассажирам и пешком неплохо, то кобыле — тем более рай. Уроков старший класс мне больше не срывал, все старались. Чужими проблемами я не интересовалась, находя удовольствие в вечерних прогулках и беседах с теми, кому было интересно мое общество. Дети и преподаватели перестали обращать внимание на мой рост и смуглую кожу, чувствуя меня частью их собственной системы ценностей. А через какое-то время гимназия начала готовиться к выпускному.

***

Светлый осенний день, когда пропала Райла Войреня, прошел, как обычно: еще раз отрепетировав все стихи, песни и благодарственные речи, выпускницы ушли готовиться к последнему экзамену. У меня было свободное от дежурств и занятий время, поэтому, собрав этюдник, я отправилась в поля — порисовать прозрачное небо, рыжую траву и полоску снежных гор, ломавших ровную линию горизонта. Ветер был прохладным, поэтому пришлось накинуть теплое пальто и вместо длинной юбки натянуть брюки. Вообще-то ношение человеческими женщинами мужской одежды в долине Змей не приветствовалось, но так было теплее. К тому же за гимназическим забором, да еще в чистом поле вряд ли появится слоняющийся без дела полицейский.

Сдвинув в бок болтавшуюся на одном гвозде доску, я пригнулась и сделала шаг, из тесных объятий городского сада сразу попав на простор. Узкая тропка, натоптанная персоналом и некоторыми отчаянными девицами, вела к берегу Нярвы, разбегавшейся за городом на несколько протоков. Образованные ими острова с песчаным мелководьем нравились городским купальщикам и местным рыбакам, в ночи жгущим костры на поросших мягкой травой пляжах. Но меня интересовала другая тропа: та, что поворачивала вправо, забираясь на длинный пологий холм. Уж не знаю, кто и с какой целью тут бродил, только преодолев вершину и петляя, как змея, она спешила к едва заметной щетке леса. Моя подруга Вайта говорила, что так сокращают дорогу до тракта селяне. Но мне почему-то казалось, что по ней в ночной город приходит волшебный народец: русалки из дальнего озера, кикиморы и пугливые лесные феи, прячущие в тени домов собственную тень. Как бы то ни было, я ходила по холму без опаски и с удовольствием, любуясь невероятной красоты пейзажами, открывавшимися с его высоты моему взору.

Желтое светило почти опустило свой диск в реку, когда вытертые досуха кисти были уложены в тряпочку, а краски и наброски — в этюдник. Взвалив ящик на плечо, я улыбнулась последним солнечным лучам и начала неторопливый спуск к городу. Надеясь провести отпускное время с толком, я уже продумывала новые наброски и прогулки, как вдруг услышала голос подруги, выкрикивающей мое имя. «Что-то случилось», — пронеслось в голове, пока торопливые ноги бежали вниз, стараясь не зацепиться за траву.

— Вот ты где! — Воскликнула стоявшая у лаза Вайта, привычным жестом снимая с меня тяжелый этюдник. Честно говоря, я сразу вздохнула с облегчением.

— Спасибо за заботу! — Поблагодарила ее, но вместо веселой улыбки и привычного «неси себя, мелкая», я увидела нахмуренные брови. — У нас что, какие-то проблемы? Неужели накануне выпускного к нам нагрянула комиссия?

— Райла Войреня пропала. — Озабоченно поджав губы, сообщила Вайта. — Пропустила занятия, не пришла на обед и ужин. В спальне ее тоже нет. Госпожа Вейдо то заламывает руки, то рычит, как сотня разъяренных драконов. Персонал и преподаватели, что живут в общежитии, отправились на поиски. Девчонки заперты в дортуарах… Даже не представляю, куда могла убежать эта молчунья!

— Родителям сообщили? Вдруг она уже дома? — спросила я, торопясь за размашистым шагом подруги. — А жених у нее есть?

— Откуда я знаю? — с досадой произнесла Вайта. — Классной дамой у них — госпожа Кошия, интересующаяся только размером будущей пенсии и тем, как ее потратить. Что такое свадьба, она знает только из книжек. Но если с девушкой случится беда… не приведи боги, ей придется несладко.

— Нам всем придется несладко. Если чего-то. — Буркнула я, забегая вперед, чтобы распахнуть перед Вайтой двери гимназии.

— Увы, это всего лишь вы. — Стоявший посреди холла учитель математики Соймен обернулся на звук.

— До сих пор не нашли? — Поинтересовалась Вайта, уже зная ответ. Тот покачал лысой головой и вздохнул.

— Такая спокойная девушка… И что у этих девятнадцатилетних девиц в голове? Ветер?

— Загадка… — Улыбнулась я и попросила подругу занести этюдник в мой класс.

— А ты? — Прищурилась она.

— Надо поговорить с девочками.

— С ними говорила госпожа Вейдо. — Раздраженно отмахнулся от моей идеи Соймен. — Эти пустоголовые девицы думают только о себе, поминая звездного пажа!

— Это кто? — Захлопала я глазами.

— Не бери себе в голову. — Вайта покровительственно положила ладонь на мое плечо. — Местный фольклор. Уносит невинные девичьи души, если они согрешили, в страну мертвых.

— Серьезный парень. — Вывернувшись из-под руки подруги, я пошла к лестнице. Чтобы попасть в спальный корпус, мне нужно было подняться на второй этаж. — Интересно, считается ли оскорблением приличий… поцелуй?

— Неужели ты с кем-то целовалась?! — Восторгу Вайты, несмотря на серьезность момента, не было предела.

— С младшей сестрой. — Не оборачиваясь, сообщила я. — В щечку.

В мою спину полетел сдвоенный стон разочарования. Хихикнув, я побежала по ступеням быстрее.

Вообще-то, если честно, в побег Райлы или случившееся с ней несчастье я не верила: уж очень спокойной и вдумчивой была эта девушка. Несмотря на то, что на дополнительные занятия она не ходила, сказанные мной слова в день нашего знакомства приняла к сведению. Кажется, после выпуска она собиралась устроиться на работу…

Достав висевший на поясной цепочке универсальный ключ, я щелкнула замком дортуара для старших девушек. Внутри кто-то взвизгнул, а потом стихли даже шорохи.

— Так-так! — Я зажгла общий свет. — Рассказываем друг другу страшилки?

— Госпожа Мирей! — Девчонки, словно стая испуганных цыплят-переростков, закудахтали и захлопали крыльями шалей, окружая меня со всех сторон.

— Тише, девочки! — Задрав подбородок, я посмотрела в их лица. — Райлу мы ищем. Свет горит, в доме тепло. Может, присядем? Простите, я целый вечер стояла на ногах, раскрашивая осенними красками холст.

— А покажете? — Уже веселей загомонили девчонки. Почему-то они считали меня лучшим рисовальщиком, чем учитель живописи. Господину Туйвэ было обидно, но при наших встречах он все равно улыбался. Снисходительно. А мне было все равно.

— Обязательно. — Заверила их и опустилась на одну из кроватей.

Студентки, расправив юбки, уселись рядом, зажав меня плечами.

— Ну что, — я заглянула в глаза каждой, — расскажете мне о Райле?

Переглянувшись, девчонки дружно посмотрели на Розамунду. Та приподняла и опустила брови.

— Она была неразговорчивой. — это все, что смогла придумать первая красавица.

— Может, у нее были проблемы в семье? — Я стала задавать наводящие вопросы. — Или она слишком высоко себя ставила?

— Нет… — Покачала головой девушка. — Заносчивой она не была. Просто не считала нужным делиться.

— О ее родных мы мало что знаем. — подхватила сидевшая с ней рядом подруга. — Город Темной Воды велик. А ее семья живет где-то в Кожевниках. Такой район. Значит, они либо кожемяки, либо сапожники.

— Может, у них — магазин? — Еще одна студентка наморщила свой гладкий лоб. — Кажется, на каникулах она сидела за кассой.

— Точно! — На меня светлым взглядом посмотрела Розамунда. — У нее — куча отличных шмоток! Ну-ка, Гаста, — она повелительно посмотрела на подругу, — сбегай к шкафчикам и принеси ботинок.

Рассматривая сшитую по ноге туфлю с глубоко тисненным логотипом на подошве и стельке, я задумчиво постучала ее мыском по своей ладони.

— Что мы имеем? — спросила сама себя. — Спокойная, бесконфликтная… ни с кем она не спорила? — Девушки отрицательно покачали головками, и мне захотелось им поверить. — С чувством собственного достоинства молодая леди… — Подавшись вперед, я встала. — Значит, причина ее исчезновения прячется за территорией гимназии. — Где ее вещи? Хочу сама их осмотреть!

Легко вскрыв шпилькой (спасибо, Вайта!) шкафчик с учебниками, тетрадями и прочей ерундой, что любят собирать девицы, я выдвинула первый ящик и сразу обнаружила в нем толстый ежедневник в кожаной обложке с тем же логотипом, что на обуви.

— Фабрика «Дилл»! Как же я сразу не поняла! — Благоговейно сказала одна из девушек. Остальные негромко загомонили, выражая удивление. Моя бровь тоже попыталась встать знаком вопроса. Девушки заметили мое недоумение:

— Они шьют по заказам богачей! Поставляют сумки и упряжь для пегасов в другие долины! Говорят, летные костюмы для клана Драконов шьют тоже они!

— Значит, кто-то из рода Войреня занимает там немаленькую должность. — Сделала я вывод. — Но если девушка живет в обеспеченной семье, почему ей не наняли гувернеров? Или не отдали в городскую школу?

Некоторые из девушек потупили глаза.

— Иногда мужчина берет в дом вторую, невенчанную жену. — прошептала одна из них. — И если у нее появляются дети…

— А где же хваленая полиция нравов?! — Я чуть ли не завопила. — Разве так можно: брюки носить нельзя, а брать в дом любов… М-да.

Девчонки невесело хмыкнули, а Розамунда взяла мою руку.

— Неужели, госпожа, Вы не знали, кого учите?

Покраснев даже кончиком носа, я буркнула нечто невразумительное и раскрыла толстую тетрадь. И точно: она оказалась дневником. Но не тем, с розовыми сердечками и мечтами о принце эльфов, сыне клана или, на худой конец, сыне булочника. Нет. Она вела какие-то подсчеты: доходы, расходы… Сальдо впечатляло.

— Ого! — Перегнувшись через мое плечо, сказала Розамунда. — Оказывается, Райла — весьма обеспеченная особа.

— Быть может, деньги ей давали родители? — С надеждой взглянула я на цифры. Но буковки с точечками, стоявшие рядом, заставляли думать о ином источнике дохода. Мои молчаливые выводы подтвердили кислые улыбки класса. — А это что? — Не удержав в пальцах мягкий переплет, я чуть не выронила тетрадь. Но страницы, развернув в воздухе гармошку, все же вернулись на место. Зато спрятанный в их глубине листок, словно желая быть замеченным, спланировал к моим ногам. Я нагнулась и, схватив его, быстро прочла.

«Я никогда не увижу рая. — Было написано четким старательным почерком. — Интересно, существует ли на самом деле звездный паж? Глупости. Если бы существовал… А с Тильвором надо поговорить. Будет нечестно, если правда откроется слишком поздно…»

— Звездный паж! — Пискнул мне на ухо восторженный девичий голосок.

— Какая правда должна открыться? — Задумалась Розамунда.

— И кто такой Тильвор? — Закончила я, убрав записку в карман. — Вот что, девочки… наверняка каждая из вас знает, как незаметно выйти из гимназии.

Девчонки потупили глазки.

— И каждая знает место, где без опасения быть пойманной, можно увидеться… с кем-то близким.

— Ну-у…

— Девочки, милые мои… — теперь в моем сердце появилась настоящая тревога. — Боюсь, с вашей подругой могло случиться что-то плохое.

— Ее утащил на небо паж? — Округлила глазки глупенькая Лейта.

— Возможно Тильвор, с которым нужно было чем-то поделиться. Или тот, кто назначил встречу. — Объяснила я и положила пальцы на руку Розамунды. — Пожалуйста, запритесь… У тебя есть ключ? И никому, кроме госпожи директрисы, не открывайте. Если кто будет о чем-то спрашивать — вы ничего не знаете.

— Вы считаете…

— Я считаю, что деньги Райла получала не просто так. Вероятно, тут замешан тот, кто о них знал. Но пока она молчала, все было в порядке. Поэтому тоже молчите.

— Как страшно… — Поежилась одна из девушек.

— Поэтому держитесь вместе и по одиночке не ходите даже в туалет. Могу я на тебя положиться? — Посмотрев Розамунде в глаза, я кивнула. — Вот и хорошо.

— А… Вы куда?

— В то место, о котором мне так и не рассказали.

— В конце сада есть тропка к реке. Отведете доску забора… самую затертую. И окажетесь на поле. — Похоже, выпускница не боялась наказания. — А потом, не выходя к берегу, свернете направо. Там — поляна и бревна. Не заблудитесь? Все-таки уже темно!

— В наших рядах есть смелые мужчины! — Бодро сказала я и шагнула к двери.

— Один — похотливый придурок, второй — недопонятый глупым человечеством гений, третий — мамочкин сынок с потными ручонками и очень близорукими глазами. — Хмыкнула моя ученица. — Толку от них!

— Пойдут в авангарде. А я, с хлыстом, сзади. Им понравится.

Девчонки почему-то засмеялись.

Улыбнувшись, я закрыла за собой дверь, послушала, как щелкнул замок, и пошла к лестнице, пугаясь поселившейся в здании тишины. Что-то такое нехорошее было в ее молчании. Похоже тайны, за которыми я начала охоту, были такими же мерзкими, как и система, создавшая учебное заведение для девушек-изгоев. Девушек, для которых не было другого будущего, кроме не замечаемого правителем долины домашнего рабства.

Но громко скрипевшие старые ступени неожиданно придали мне уверенности… которая тут же слетела, едва моего плеча коснулась чья-то рука. Чудом удержав себя от истошного визга, я медленно обернулась и увидела взволнованное лицо обычно невозмутимой Вайты.

— Вернулись наши воспитатели. — объяснила она. — Но в пригороде ее никто не видал! Неужели она взяла извозчика?

— Нет. — Я схватила подругу за руку. — Девушки кое-что рассказали… Вайта… ты знала, что состоятельные мужчины этой долины берут в свой дом вторых жен?

Лицо моей коллеги сделалось задумчивым.

— Ты знала… — Глаза почему-то защипало.

— Возможно, для нищих девочек это — единственный выход безбедно провести жизнь. — Негромко ответила она.

— А что с ними там делают? Ты об этом подумала? Они даже пожаловаться не могут! И уйти, в отличие от наемной работницы, из чужого дома им некуда. Ладно, пойдем. Кажется, я знаю, где она может быть.

Захватив с собой фонари и бегавшую по большому саду поисковую группу, через щель в заборе я вывела их на поле. Над головами мерцали яркие звезды. Громко трещали в траве кузнечики. Где-то сзади сиял яркими огнями город Темной Воды и рабочий район, через который можно было попасть в его центр. А далеко впереди серебрились вершинами горы, разделявшие долину Змей с долиной Драконов.

— К чему нам туда идти? — Первым заныл преподаватель изящных искусств, прозванный моими ученицами «маменькиным сынком». — Давайте вызовем полицию! Или гвардию. Пусть прочешут местность!

— Господин Туйвэ! — Бедная директриса заметалась между страхом перед надзорными органами и боязнью потерять контроль над коллективом. — Неужели Вам не жалко заблудившуюся у реки глупую девочку? Что если Райла подвернула ногу и теперь плачет, мечтая о помощи? Несомненно, она надеется, что доблестный рыцарь и защитник слабых господин Туйвэ обязательно придет и спасет бедняжку!

— А кто спасет меня от комаров? — Сдаваясь, промямлил крепкий молодой человек.

— Так и быть. — Вайта хлопнула его по спине. — Я помажу укусы зеленкой. А если вежливо попросишь, то и подую.

— Пожалуйста, без рук! — Возмутился тот, пытаясь потереть место удара. — Госпожа Вейдо! Госпожа Тильмя применяет силу!

Кто-то из женщин захихикал, а господин Соймен заворчал: похоже, и ему не хотелось лазить по оврагам в поисках глупой девчонки.

— Пойдем, Вайта, — громко сказала я и зашагала по тропе, освещая ее фонарем. — Как считаешь, мы вытащим ее вдвоем, если она сломала ногу и не может ходить?

Услышав за спиной сокрушенное сопение и дружный топот, я улыбнулась: когда спасателей много, лес кажется не таким уж и страшным.

***

Добравшись до поляны, мы остановились и зашарили вокруг лучами света.

— Райла-а! — крикнула директриса. — Девочка, отзовись!

— А вдруг она боится наказания? — Вслух подумала Вайта и тоже что-то закричала. А я, направив свет от фонаря на траву, стала обходить поляну по периметру. Человеку, даже если он один гуляет по лесу, свойственно мусорить. А если их было двое или трое?

Как хорошо, что вчера прошел короткий, но сильный дождь! Здесь, в закрытом от ветров месте, было до сих пор сыро. Поэтому рядом с глинистым обрывом к реке я нашла четкий отпечаток обуви со знакомым логотипом. Вокруг тоже были отпечатки. Однако нога была женской и меньшего размера. А где же тогда Тильвор?

— Ну-ка перестаньте бегать! — крикнула я. Когда все повернулись, попросила: — Не сходя с места, осветите, пожалуйста, этот кусок почвы.

Преподаватели затихли. На обрыве, где я стояла, стало светло, как днем. Убрав ненужный пока фонарь в карман пальто, я приподняла его длинные полы и на цыпочках пошла вдоль отпечатанной в почве цепочки следов. Получается, она действительно была здесь. Но говорила не с мужчиной, а женщиной невысокого роста… Ага! Шагнув ближе к краю, я увидела сбегавшую вниз тропку, обломанные вдоль нее побеги кустарника и крапивы. А еще — смазанные следы. Похоже, кто-то сначала спустился, а потом забрался наверх, цепляясь за стебли. Оставленный там отпечаток, к моему удивлению, принадлежал другой обуви. Ее квадратные мысы были старомодными и достаточно узкими. Еще одна женщина? Вытащив из кармана записную книжку с привязанным к ее переплету карандашом (очень удобно делать наброски, если под руками ничего нет), я присела на корточки и постаралась со всей возможной точностью этот след зарисовать. Затем, вернувшись к лежавшему у края поляны бревну, я набросала схему перемещения. Похоже, Райла и незнакомка долго стояли и говорили, поскольку мокрый грунт был утоптан. Почему стояли? Да потому, что бревна после дождя намокли, и сесть было невозможно.

— Что Вы там нашли? — Не утерпела директриса. — Двигаться уже можно?

— Она тут была. — рассеяно ответила я. — Не одна. И в гимназию не вернулась.

— Боже… — прошептала госпожа Вейдо. — Вы думаете…

— Нет. — Я покачала головой. — Просто хочу понять, почему.

— Если идти по краю оврага, то выйдешь на проселок, ведущий к тракту. — Неожиданно сказал господин Туйвэ. — Если это был парень, она наверняка ушла с ним!

— Здесь только женские следы. — Я выпрямилась и зажгла свой фонарь. — Но Вы правы: по склону кто-то спускался.

— Давайте поскорей проверим и пойдем спать! — Господин Соймен ожесточенно хлопнул себя по щеке. — Иначе госпоже Тильмя придется не мазать нас зеленкой, а в ней купать!

— Момент… — Скользнув лучом по стоявшей неподалеку от тропы сосенке, я увидела под ней то ли ком бумаги, то ли тряпку… следов в траве видно не было, поэтому я просто подошла и наклонилась над предметом. Ткнув в клетчатую ткань карандашом, я немного ее разворошила. Ну да, похоже на платочек, который носят в кармашке форменных жилетов. Так что приятельница студентки Войреня была тоже студенткой. Либо… работницей на фабрике. Это снова вернуло мои мысли к разговору с девушками и дневнику. Подхватив не успевший намокнуть кусок ткани, я его понюхала и положила в карман. Духами он не пах… Значит, фабрика?

Поднявшись, я снова направилась к тропе. Собравшись позвать воспитателей, чтобы определиться с тем, кто полезет вниз в дальнейших поисках, я все-таки увидела мужской след. Единственный. И его мысок смотрел в центр поляны.

На всякий случай срисовав и его, я сама подошла к сотрудникам.

— Думаю, что нужно пройти по тропе до проселка и тракта. — устало сказала я. — Если мы ее не найдем, значит, девушки в лесу нет.

Конец ознакомительного фрагмента.