Неточные совпадения
«Оффенбах был действительно остроумен, превратив предисловие
к «Илиаде» в комедию. Следовало бы обработать в серию легких комедий все наиболее крупные события истории культуры, чтоб люди перестали
относиться к своему
прошлому подобострастно — как
к его превосходительству…»
— Наверно — хвастает, — заметил тощенький, остроносый студент Говорков, но вдруг вскочил и радостно закричал: — Подождите-ка! Да я же это письмо знаю. Оно
к 907 году
относится. Ну, конечно же. Оно еще в
прошлом году ходило, читалось…
Он находил его цветущим уголком земли, и этому не могли мешать ни метеорологические данные, которых, впрочем, тогда почти не было, ни горький опыт
прошлых лет,
к которому он
относился, по-видимому, недоверчиво.
К Степану Трофимовичу
относился с прежним нежным вниманием, но уже как-то сдержаннее: о высоких предметах и о воспоминаниях
прошлого видимо удалялся с ним заговаривать.
Из этого разговора Егорушка понял, что у всех его новых знакомых, несмотря на разницу лет и характеров, было одно общее, делавшее их похожими друг на друга: все они были люди с прекрасным
прошлым и с очень нехорошим настоящим; о своем
прошлом они, все до одного, говорили с восторгом,
к настоящему же
относились почти с презрением.
Нужно заметить, что случаи эти
относились к героическому
прошлому академии, но слава этих подвигов жила еще на Выселках и, передаваясь из уст в уста, покрывала и последующие поколения студентов некоторым ореолом.
Она не думала, не рассуждала, но, вспоминая свою прежнюю жизнь в подвале, в тесном кругу забот о муже и хозяйстве, невольно сравнивала
прошлое с настоящим, и мрачные картины подвального существования постепенно отходили всё далее и далее от неё. Барачное начальство полюбило её за сметливость и уменье работать, все
относились к ней ласково, в ней видели человека, это было ново для неё, оживляло её…
Прошлое я помню, как вчерашний день. Как в тумане, вижу я места и образы людей. Беспристрастно
относиться к ним нет у меня сил; люблю и ненавижу я их с прежней силой, и не проходит того дня, чтобы я, охваченный чувством негодования или ненависти, не хватал бы себя за голову. Граф для меня по-прежнему гадок, Ольга отвратительна, Калинин смешон своим тупым чванством. Зло считаю я злом, грех — грехом.
— Так вот, Андрей Иваныч, —
отнесся Висленев
к Подозерову, — теперь часочек я приберусь, сделаю кое-как мой туалет, оправлюсь и привезу с собой моего приятеля, — он тут сирота, а
к десяти часам позвольте вас просить придти побеседовать, вспомнить старину и выпить рюмку вина за упокой
прошлого и за многие лета грядущего.
— Это все равно, зачем ты дурно их берег? но все это уже
относится к архивной пыли
прошлого, печально то лишь, что все, что было так легко холодной и нелюбящей жене, то оказалось невозможным для самой страстной одалиски: фонды мои стоят плохо и мне грозит беда.
Христиане все думают, что евангельские обличения
относятся к фарисеям, жившим в далеком
прошлом, и сами риторически громят их как злодеев.
Жизнь вдруг стала для него страшна. Зашевелились в ней тяжелые, жуткие вопросы… В последнее время он с каждым годом
относился к ней все легче. Обходил ее противоречия, закрывал глаза на глубины. Еще немного — и жизнь стала бы простою и ровною, как летняя накатанная дорога. И вот вдруг эта смерть Варвары Васильевны… Вместе с ее тенью перед ним встали полузабытые тени
прошлого. Встали близкие, молодые лица. Гордые и суровые, все они погибли так или иначе — не отступили перед жизнью, не примирились с нею.
Все это уже
прошлое, и теперь Бакунин, наверно, на оценку наших экстремистов, являлся бы отсталым старичиной, непригодным для серьезной пропаганды. Тогда его влияние было еще сильно в группах анархистов во Франции, Италии и даже Испании. Но он под конец жизни превратился в бездомного скитальца, проживая больше в итальянской Швейцарии, окруженный кучкой русских и поляков,
к которым он всегда
относился очень благосклонно.
Все, что рассказываем мы,
относится к тому же
прошлому.
Анна Александровна слышала о Сергее Павловиче много хорошего, и уже одно то, что прямая, честная, не входящая никогда в сделки со своей совестью Лиза — как называла Дубянскую Сиротинина, — несмотря на свое
прошлое предубеждение
к защитнику убийцы своего отца, изменила свое мнение о Долинском и стала
относиться к нему с уважением, очень возвышало личность молодого адвоката в глазах старушки.
Удивление горбуна при виде миниатюры красавицы, матери графа Свенторжецкого,
относилось совсем не
к красоте нарисованной женщины, а
к сходству, которое вызвало в его уме целый рой воспоминаний далекого
прошлого.
Он, напротив,
отнесся к нему более сердечно, нежели в
прошлый его приезд, и по целым часам беседовал с ним в своем кабинете о делах.
— А напротив, душко мое, это не глупость, а совершенно то, что для всех надо знать, ибо это везде может случиться. — И сразу затем она рассказала архиерею, чту у нее «есть в сумлении», а было это то, что когда перед
прошлою пасхою обметали пыль с потолков, а наипаче в углах, то в гостинечной комнатке упал образ всемилостивейшего спаса, и вот это теперь лежит у нее на душе, и она всего боится и не знает, как надлежит
к сему
относиться.