Неточные совпадения
— Точно ли ты в
бога не веришь? — подскочил он к Линкину и, по важности обвинения, не выждав
ответа, слегка ударил его, в виде задатка, по щеке.
Но злаков на полях все не прибавлялось, ибо глуповцы от бездействия весело-буйственного перешли к бездействию мрачному. Напрасно они воздевали руки, напрасно облагали себя поклонами, давали обеты, постились, устраивали процессии —
бог не внимал мольбам. Кто-то заикнулся было сказать, что"как-никак, а придется в поле с сохою выйти", но дерзкого едва не побили каменьями, и в
ответ на его предложение утроили усердие.
—
Бог простит! — слышалось в
ответ.
— Ты бы, батька, побольше
богу молился да поменьше с попадьей проклажался! — в упор последовал
ответ, и затем разговор по этому предмету больше не возобновлялся.
— Славу
Богу, — сказал Матвей, этим
ответом показывая, что он понимает так же, как и барин, значение этого приезда, то есть что Анна Аркадьевна, любимая сестра Степана Аркадьича, может содействовать примирению мужа с женой.
А моему смеяться смеют пенью!» —
«Мой друг!» Орёл в
ответ: «я царь, но я не
Бог.
— И — верно, Варя, что уж дразнить царя?
Бог с ними, со всеми; их грех, их
ответ.
— Отцы и деды не глупее нас были, — говорил он в
ответ на какие-нибудь вредные, по его мнению, советы, — да прожили же век счастливо; проживем и мы; даст
Бог, сыты будем.
Но предприимчивую злобу
Он крепко в сердце затаил.
«В бессильной горести, ко гробу
Теперь он мысли устремил.
Он зла Мазепе не желает;
Всему виновна дочь одна.
Но он и дочери прощает:
Пусть
богу даст
ответ она,
Покрыв семью свою позором,
Забыв и небо, и закон...
Да
Бог знает, то ли еще она сказала: это мы так растолковали ее
ответы.
Это предполагает творческий
ответ человека
Богу.
А так как начальство его было тут же, то тут же и прочел бумагу вслух всем собравшимся, а в ней полное описание всего преступления во всей подробности: «Как изверга себя извергаю из среды людей,
Бог посетил меня, — заключил бумагу, — пострадать хочу!» Тут же вынес и выложил на стол все, чем мнил доказать свое преступление и что четырнадцать лет сохранял: золотые вещи убитой, которые похитил, думая отвлечь от себя подозрение, медальон и крест ее, снятые с шеи, — в медальоне портрет ее жениха, записную книжку и, наконец, два письма: письмо жениха ее к ней с извещением о скором прибытии и
ответ ее на сие письмо, который начала и не дописала, оставила на столе, чтобы завтра отослать на почту.
Насчет же «Христова лжеподобия» и того, что он не удостоил назвать Христа
Богом, а назвал лишь «распятым человеколюбцем», что «противно-де православию и не могло быть высказано с трибуны истины и здравых понятий», — Фетюкович намекнул на «инсинуацию» и на то, что, собираясь сюда, он по крайней мере рассчитывал, что здешняя трибуна обеспечена от обвинений, «опасных для моей личности как гражданина и верноподданного…» Но при этих словах председатель осадил и его, и Фетюкович, поклонясь, закончил свой
ответ, провожаемый всеобщим одобрительным говором залы.
Меня возмущал его материализм. Поверхностный и со страхом пополам вольтерианизм наших отцов нисколько не был похож на материализм Химика. Его взгляд был спокойный, последовательный, оконченный; он напоминал известный
ответ Лаланда Наполеону. «Кант принимает гипотезу
бога», — сказал ему Бонапарт. «Sire, [Государь (фр.).] — возразил астроном, — мне в моих занятиях никогда не случалось нуждаться в этой гипотезе».
Когда священник начал мне давать уроки, он был удивлен не только общим знанием Евангелия, но тем, что я приводил тексты буквально. «Но господь
бог, — говорил он, — раскрыв ум, не раскрыл еще сердца». И мой теолог, пожимая плечами, удивлялся моей «двойственности», однако же был доволен мною, думая, что у Терновского сумею держать
ответ.
— В лесу есть белые березы, высокие сосны и ели, есть тоже и малая мозжуха.
Бог всех их терпит и не велит мозжухе быть сосной. Так вот и мы меж собой, как лес. Будьте вы белыми березами, мы останемся мозжухой, мы вам не мешаем, за царя молимся, подать платим и рекрутов ставим, а святыне своей изменить не хотим. [Подобный
ответ (если Курбановский его не выдумал) был некогда сказан крестьянами в Германии, которых хотели обращать в католицизм. (Прим. А. И. Герцена.)]
— Прощайте, братцы! — кричал в
ответ кузнец. — Даст
Бог, увидимся на том свете; а на этом уже не гулять нам вместе. Прощайте, не поминайте лихом! Скажите отцу Кондрату, чтобы сотворил панихиду по моей грешной душе. Свечей к иконам чудотворца и Божией Матери, грешен, не обмалевал за мирскими делами. Все добро, какое найдется в моей скрыне, на церковь! Прощайте!
В
Боге есть нужда в человеке, в творческом
ответе человека на божественный зов.
Необычайно дерзновенна мысль, что
Бог нуждается в человеке, в
ответе человека, в творчестве человека.
Это есть тема об отношении человека к
Богу, об
ответе человека
Богу.
Творчество есть
ответ человека на призыв
Бога.
Бог ждет от человека творческого акта как
ответа человека на творческий акт
Бога.
Я ему сказал: «Зачем же Вы ходите на такие лекции, как мои?»
Ответ был неожиданный: «Я хочу, чтобы мне опровергли доказательства против веры в
Бога».
Человек может давать
ответ не на призывы
Бога, а на призыв Сатаны.
Этому противополагается иной религиозный опыт —
Бог не понят человеком,
Бог ждет от человека дерзновенного творческого
ответа.
— Тятенька любезный, все мы под
богом ходим и дадим
ответ на страшном пришествии, а вам действительно пора бы насчет души соображать. Другие-то старички вон каждодневно, например, в церковь, а вы, прямо сказать, только сквернословите.
Моя тема о творчестве, близкая ренессансной эпохе, но не близкая большей части философов того времени, не есть тема о творчестве культуры, о творчестве человека в «науках и искусстве», это тема более глубокая, метафизическая, тема о продолжении человеком миротворения, об
ответе человека
Богу, который может обогатить самую божественную жизнь.
Она с ужасом говорит: «Что будет, если тятенька не согласится?» — а он вместо
ответа: «Как
бог даст!..» Ясно что они не в состоянии исполнить своих намерений, если встретят хоть малейшее препятствие.
Далее в
ответ на сватовство Бородина, он говорит: «Я, значит, должон это дело сделать с разумом, потому — мне придется за дочь
богу отвечать».
— А бог-то на што? Я на правильную жисть добрых людей наводил, нет моего
ответу… На легкое житье польстились бабенки, ну, им же и хуже будет. Это уж верно, этово-тово.
— Как бы не так!.. Тоже и старцы ущитились, ну, да в лесу, известно, один Микола
бог… Троих, сказывают, старичков порешили лесообъездчики, а потом стащили в один скиток и скиток подпалили. Одни угольки остались… Кто их в лесу-то видел? Да и народ все такой, за которого и
ответу нет: бродяги, беглые солдаты, поселенцы. Какой за них
ответ? Все равно как лесной зверь, так и они.
P.S. Верно, ты читал в газетах, что Бурцов получил [орден] Анны 2-й степени. Порадуйся. Дай
бог ему успеха. Но меня удивляет, что я до сих пор не имею от него
ответа на письмо, которое было написано тобою. Не понимаю, что это значит.
Два французских стихотворения Барятинского: «Стансы в темнице» (в Петропавловской крепости) и атеистическое «О
боге» — переведены на русский язык М. В. Нечкиной («Восстание декабристов», т. X, стр. 304 и сл.; сб. «Избр. произведения декабристов», II, стр. 437 и сл.); другой перевод отдельных отрывков — Б. В. Томашевского (сб. «Поэзия декабристов», 1950, стр. 648 и сл.).] несколько слов тебе скажу в
ответ.
В
ответ на это Ершов писал: «Буду так просто делиться с добрейшим П. А. [Плетневым] чем
бог послал.
Прощайте до Тобольска — мы спешим. В знак, что вы получили эту тетрадку, прошу по получении оной в первом письме ко мне сделать крестик — х.Это будет
ответом на это бестолковое, но от души набросанное маранье; я надеюсь, что
бог поможет ему дойти до вас. Я вам в заключение скажу все, что слышал о нашей будущности — adieu.
Отец мой спросил: сколько людей на десятине? не тяжело ли им? и, получив в
ответ, что «тяжеленько, да как же быть, рожь сильна, прихватим вечера…» — сказал: «Так жните с
богом…» — и в одну минуту засверкали серпы, горсти ржи замелькали над головами работников, и шум от резки жесткой соломы еще звучнее, сильнее разнесся по всему полю.
Когда дошли до края, мы оба с отцом сказали обычное «
Бог на помощь!» и получили обыкновенный благодарственный
ответ многих женских голосов.
— Нет, уж обойдитесь как-нибудь без прав; не завершайте низость вашего предположения глупостью. Вам сегодня не удается. Кстати, уж не боитесь ли вы и светского мнения и что вас за это «столько счастья» осудят? О, коли так, ради
бога не тревожьте себя. Вы ни в чем тут не причина и никому не в
ответе. Когда я отворяла вчера вашу дверь, вы даже не знали, кто это входит. Тут именно одна моя фантазия, как вы сейчас выразились, и более ничего. Вы можете всем смело и победоносно смотреть в глаза.
При этом Аггей Никитич должен был бы про себя воскликнуть: «Heu me miserum!» [«Горе мне бедному!» (лат.).] Ритуал он прочел всего один раз, а потому в
ответах своих стал
бог знает что такое путать.
«Сверстов в Москве, мы оба бодрствуем; не выпускайте и Вы из Ваших рук выслеженного нами волка. Вам пишут из Москвы, чтобы Вы все дело передали в московскую полицию. Такое требование, по-моему, незаконно: Москва Вам не начальство. Не исполняйте сего требования или, по крайней мере, медлите Вашим
ответом; я сегодня же в ночь скачу в Петербург; авось
бог мне поможет повернуть все иначе, как помогал он мне многократно в битвах моих с разными злоумышленниками!»
«Я замедлил Вам
ответом, ибо Екатерина Филипповна весь сегодняшний день была столь ослабшею после вчерашнего, довольно многолюдного, у нас собрания, что вечером токмо в силах была продиктовать желаемые Вами
ответы.
Ответ о Лябьевых: благодарите за них
бога; путь их хоть умален, но они не погибнут и в конце жизни своей возрадуются, что великим несчастием господь смирил их.
Ответ о высокочтимой Сусанне Николаевне: блюдите о ней, мните о ней каждоминутно и раскройте к ней всю Вашу душевную нежность».
Вправду ли Иоанн не ведал о смерти Серебряного или притворился, что не ведает, чтоб этим показать, как мало он дорожит теми, кто не ищет его милости,
бог весть! Если же в самом деле он только теперь узнал о его участи, то пожалел ли о нем или нет, это также трудно решить; только на лице Иоанна не написалось сожаления. Он, по-видимому, остался так же равнодушен, как и до полученного им
ответа.
— Нет, нет, нет! Не хочу я твои пошлости слушать! Да и вообще — довольно. Что надо было высказать, то ты высказал. Я тоже
ответ тебе дал. А теперь пойдем и будем чай пить. Посидим да поговорим, потом поедим, выпьем на прощанье — и с
Богом. Видишь, как
Бог для тебя милостив! И погодка унялась, и дорожка поглаже стала. Полегоньку да помаленьку, трюх да трюх — и не увидишь, как доплетешься до станции!
— Птицам ум не нужен, — наконец сказал он, — потому что у них соблазнов нет. Или, лучше сказать, есть соблазны, да никто с них за это не взыскивает. У них все натуральное: ни собственности нет, за которой нужно присмотреть, ни законных браков нет, а следовательно, нет и вдовства. Ни перед
Богом, ни перед начальством они в
ответе не состоят: один у них начальник — петух!
Помолившись
Богу и вымывшись в баньке, Арина Петровна почувствовала себя несколько умиротворенною и вновь потребовала Антона Васильева к
ответу.
— Правду говорят, что все господа проклятые! Народят детей — и забросят в болото, словно щенят! И горюшка им мало! И
ответа ни перед кем не дадут, словно и
Бога на них нет! Волк — и тот этого не сделает!
Я приходил и винился; во всем винился и каялся, говорил: «Простите, как
бог грешников прощает», но на все один
ответ: «Иди».
—
Ответ будет, какой даст
бог. Идите.
В
ответ на дерзкие увещания самозванца он послал ему письмо со следующею надписью: «Пресущему злодею и от
бога отступившему человеку, сатанину внуку, Емельке Пугачеву».
Отдаст
богу ответ в пролитой крови и погибели множества людей невинных, кто скоростию перепакостил здешние дела и обнажил от войск.