Неточные совпадения
Левин
провел своего гостя в комнату для приезжих, куда и были внесены
вещи Степана Аркадьича: мешок, ружье в чехле, сумка для сигар, и, оставив его умываться и переодеваться, сам пока прошел в контору сказать о пахоте и клевере. Агафья Михайловна, всегда очень озабоченная честью дома, встретила его в передней вопросами насчет обеда.
— Позвольте вам вместо того, чтобы
заводить длинное дело, вы, верно, не хорошо рассмотрели самое завещание: там, верно, есть какая-нибудь приписочка. Вы возьмите его на время к себе. Хотя, конечно, подобных
вещей на дом брать запрещено, но если хорошенько попросить некоторых чиновников… Я с своей стороны употреблю мое участие.
Атвуд взвел, как курок, левую бровь, постоял боком у двери и вышел. Эти десять минут Грэй
провел, закрыв руками лицо; он ни к чему не приготовлялся и ничего не рассчитывал, но хотел мысленно помолчать. Тем временем его ждали уже все, нетерпеливо и с любопытством, полным догадок. Он вышел и увидел по лицам ожидание невероятных
вещей, но так как сам находил совершающееся вполне естественным, то напряжение чужих душ отразилось в нем легкой досадой.
Он говорил еще долго и кончил советом Самгину: отобрать и
свезти в склад
вещи, которые он оставляет за собой, оценить все, что намерен продать, напечатать в газетах объявление о продаже или устроить аукцион.
Отец — человек хорошо забытый, болезнь его не встревожила Самгина, а возможность отложить визит домой весьма обрадовала; он
отвез лишние
вещи Варваре и поехал в Финляндию.
Он даже усмехнулся, так что бакенбарды поднялись в сторону, и покачал головой. Обломов не поленился, написал, что взять с собой и что оставить дома. Мебель и прочие
вещи поручено Тарантьеву
отвезти на квартиру к куме, на Выборгскую сторону, запереть их в трех комнатах и хранить до возвращения из-за границы.
Барыня обнаружила тут свою обычную предусмотрительность, чтобы не перепились ни кучера, ни повара, ни лакеи. Все они были нужны: одни готовить завтрак, другие служить при столе, а третьи —
отвезти парадным поездом молодых и всю свиту до переправы через реку. Перед тем тоже было работы немало. Целую неделю
возили приданое за Волгу: гардероб,
вещи, множество ценных предметов из старого дома — словом, целое имущество.
Появившись, она
проводила со мною весь тот день, ревизовала мое белье, платье, разъезжала со мной на Кузнецкий и в город, покупала мне необходимые
вещи, устроивала, одним словом, все мое приданое до последнего сундучка и перочинного ножика; при этом все время шипела на меня, бранила меня, корила меня, экзаменовала меня, представляла мне в пример других фантастических каких-то мальчиков, ее знакомых и родственников, которые будто бы все были лучше меня, и, право, даже щипала меня, а толкала положительно, даже несколько раз, и больно.
Мы воспользовались этим случаем и стали помещать в реестрах разные
вещи: трубки японские, рабочие лакированные ящики с инкрустацией и т. п. Но вместо десяти-двадцати штук они вдруг привезут три-четыре. На мою долю досталось, однако ж, кое-что: ящик, трубка и другие мелочи. Хотелось бы выписать по нескольку штук на каждого, но скупо
возят. За ящик побольше берут по 12 таилов (таил — около 3 р. асс.), поменьше — 8.
— Ах, боже мой! Как ты не можешь понять такой простой
вещи! Александр Павлыч такой забавный, а я люблю все смешное, — беззаботно отвечала Зося. — Вот и Хину люблю тоже за это… Ну, что может быть забавнее, когда их
сведешь вместе?.. Впрочем, если ты ревнуешь меня к Половодову, то я тебе сказала раз и навсегда…
— Ах, самую простую
вещь, Сергей Александрыч… Посмотрите кругом, везде мертвая скука. Мужчины убивают время, по крайней мере, за картами, а женщинам даже и это плохо удается. Я иногда завидую своему мужу, который бежит из дому, чтобы
провести время у Зоси. Надеюсь, что там ему веселее, чем дома, и я нисколько не претендую на него…
Утром мне доложили, что Дерсу куда-то исчез.
Вещи его и ружье остались на месте. Это означало, что он вернется. В ожидании его я пошел побродить по поляне и незаметно подошел к реке. На берегу ее около большого камня я застал гольда. Он неподвижно сидел на земле и смотрел в воду. Я окликнул его. Он повернул ко мне свое лицо. Видно было, что он
провел бессонную ночь.
Рахель отдала 200 р., больше у нее не было, остальное она пришлет дня через три, через Мерцалову, забрала
вещи и уехала, Мерцалова посидела еще с час, но пора домой кормить грудью ребенка, и она уехала, сказавши, что приедет завтра
проводить на железную дорогу.
Было бы слишком длинно и сухо говорить о других сторонах порядка мастерской так же подробно, как о разделе и употреблении прибыли; о многом придется вовсе не говорить, чтобы не наскучить, о другом лишь слегка упомянуть; например, что мастерская
завела свое агентство продажи готовых
вещей, работанных во время, не занятое заказами, — отдельного магазина она еще не могла иметь, но вошла в сделку с одною из лавок Гостиного двора,
завела маленькую лавочку в Толкучем рынке, — две из старух были приказчицами в лавочке.
Теперь он сел в группе, которая была около нее и Соловцова, стал
заводить разговор о
вещах, по которым выказывался бы характер Соловцова, вовлекал его в разговор.
Человек зажигал свечку и
провожал этой оружейной палатой, замечая всякий раз, что плаща снимать не надобно, что в залах очень холодно; густые слои пыли покрывали рогатые и курьезные
вещи, отражавшиеся и двигавшиеся вместе со свечой в вычурных зеркалах; солома, остававшаяся от укладки, спокойно лежала там-сям вместе с стриженой бумагой и бечевками.
Лишенный всяких занятий и скрывая страшное самолюбие, доходившее до наивности, он для рассеяния скупал ненужные
вещи и
заводил еще более ненужные тяжбы, которые вел с ожесточением.
Потом он обратился к Менжинскому: «Сейчас поздно, а у нас процветает бандитизм, нельзя ли
отвезти господина Бердяева домой на автомобиле?» Автомобиля не нашлось, но меня
отвез с моими
вещами солдат на мотоциклетке.
Вор-одиночка тащил сюда под полой «стыренные»
вещи, скупщики
возили их возами.
Только немногим удавалось завоевать свое место в жизни. Счастьем было для И. Левитана с юных дней попасть в кружок Антона Чехова. И. И. Левитан был беден, но старался по возможности прилично одеваться, чтобы быть в чеховском кружке, также в то время бедном, но талантливом и веселом. В дальнейшем через знакомых оказала поддержку талантливому юноше богатая старуха Морозова, которая его даже в лицо не видела.
Отвела ему уютный, прекрасно меблированный дом, где он и написал свои лучшие
вещи.
Тут «вязка»
сводит счеты и делит между собой барыши и купленные
вещи.
Доктор ежедневно
проводил с девочками по нескольку часов, причем, конечно, присутствовала мисс Дудль в качестве аргуса. Доктор пользовался моментом, когда Дидя почему-нибудь не выходила из своей комнаты, и говорил Устеньке ужасные
вещи.
Вещи прекрасны, но ведь сбыта нет никакого, а для местных надобностей было бы выгоднее приобретать их на материке или в Одессе, чем
заводить свои локомобили и целый штат платных рабочих.
Про Маякову слань рассказывали нехорошие
вещи: блазнило здесь и глаза
отводило, если кто оробеет.
— Так-с; они ни больше ни меньше, как выдали студента Богатырева, которого увезли в Петербург в крепость; передавали все, что слышали на сходках и в домах, и, наконец, Розанов украл, да-с, украл у меня
вещи, которые, вероятно,
сведут меня, Персиянцева и еще кого-нибудь в каторжную работу. Но тут дело не о нас. Мы люди, давно обреченные на гибель, а он убил этим все дело.
Ванька вынул, что ему было сказано, а потом,
проводив барина и нисколько не прибрав разбросанных из чемодана
вещей, сейчас же отправился на свою осоку, улегся на ней и мгновенно захрапел.
Эти слова Ромашов сказал совсем шепотом, но оба офицера вздрогнули от них и долго не могли
отвести глаз друг от друга. В эти несколько секунд между ними точно раздвинулись все преграды человеческой хитрости, притворства и непроницаемости, и они свободно читали в душах друг у друга. Они сразу поняли сотню
вещей, которые до сих пор таили про себя, и весь их сегодняшний разговор принял вдруг какой-то особый, глубокий, точно трагический смысл.
Такой уж у меня взгляд на
вещи, что я не желаю ничем огорчаться, и алкаю
проводить дни свои в спокойствии.
Но тяжелее всего было то, что, как ни
своди дело к личностям, из-за последних все-таки выскакивал"порядок
вещей", а тут уже прямо выказывалась полная несостоятельность усвоенного идеала.
Разобрав свои
вещи, он сейчас же сел у окна и стал глядеть с жадным любопытством на улицу: там сновали уже туда и сюда экипажи, шли пешеходы, проехал взвод казаков,
провезли, по крайней мере на десяти лошадях, какую-то машину.
— Завтра же, потому что я сегодня буду в Петергофе и завтра буду иметь честь донести вам, господин будущий владетель миллионного состояния… Превосходнейшая это
вещь! — говорил князь, пожимая ему руку и
провожая его.
Мной они обыкновенно располагали, как
вещью: они закладывали меня в тележку, которую я должен был
возить, и когда у меня не хватало силы, они меня щелкали; и если я не вытерпливал и осмеливался заплакать, меня же сажали в темную комнату, чтоб отучить от капризов.
Не угодно ли господам следователям осмотреть мои
вещи?» А платья уж, конечно, нет такого: по три раза, может, в неделю свой туалет пропивает и новый
заводит.
С тех пор"молодой человек"неотлучно разделяет наше супружеское счастие. Он
проводит время в праздности и обнаруживает склонность к галантерейным
вещам. Покуда он сидит дома, Матрена Ивановна обходится со мной хорошо и снисходит к закладчикам. Но по временам он пропадает недели на две и на три и непременно уносит при этом енотовую шубу. Тогда Матрена Ивановна выгоняет меня на розыски и не впускает в квартиру до тех пор, пока"молодого человека"не приведут из участка… конечно, без шубы.
С утра он садился за письменный стол и принимался за занятия; во-первых, усчитывал скотницу, ключницу, приказчика, сперва на один манер, потом на другой; во-вторых,
завел очень сложную отчетность, денежную и материальную: каждую копейку, каждую
вещь заносил в двадцати книгах, подводил итоги, то терял полкопейки, то целую копейку лишнюю находил.
Уже по вечерам нынче Передонов не ходил играть на биллиарде. После обеда он запирался в спальне, дверь загромождал
вещами, — стул на стол, — старательно заграждался крестами и чураньем и садился писать доносы на всех, кого только вспомнит. Писал доносы не только на людей, но и на карточных дам. Напишет — и сейчас несет жандармскому офицеру. И так
проводил он каждый вечер.
Я было думал и день у них
провести, и пообедать там, и игрушку столичную выписал: немец на пружинах у своей невесты ручку целует, а та слезу платком вытирает — превосходная
вещь! (теперь уж не подарю, морген-фри!
Я не успел ковырнуть странную начинку, как, быстро подвинувшись ко мне, Бутлер
провел левую руку за моей спиной к этой
вещи, которую я продолжал осматривать, и, дав мне понять взглядом, что болт следует скрыть, взял его у меня, проворно сунув в карман.
— Начали за здравие,
свели за упокой; начали так, что я хотел поцеловать вашу ручку и сказать мужу: «Вот человеческое пониманье жизни», а кончили тем, что его грезы — глубокомыслие; хорошо глубокомыслие — мучиться, когда надобно наслаждаться, и горевать о
вещах, которых, может быть, и не будет.
Болезнь с неудержимой быстротой шла вперед. Я уже решил, что все кончено. Что же, другие умирают, а теперь моя очередь, — и только.
Вещь по своему существу не только обыкновенная, но даже прозаичная. Конечно, жаль, но все равно ничего не поделаешь. Человек, который,
провожая знакомых, случайно остался в вагоне и едет совсем не туда, куда ему нужно, — вот то ощущение, которое меня преследовало неотступно.
Скоро из брагинских горниц народ начал отливать, унося с собою купленные
вещи. Женщины тащили узлы с платьем, посуду, разный хлам из домашности, а мужчины более тяжелые
вещи. Подрядчик мигнул знакомым мастеровым, а те весело подхватили ореховую мебель, как перышко, — двое несли диван, остальные — кресла и стулья. Гордей Евстратыч
провожал их до дверей и даже поздравил подрядчика с покупочкой.
— Известная
вещь: деньги у старухи, вон она как пришипилась. Ежели бы я до нее имел касательство, так небось все бы отдала. Знаем мы, какая такая ихняя бедность! Побогаче нас будут… Спасенная-то душа не глупее нас с вами, хоть кого
проведет. Только понапрасну она деньги сгноит, вот чего жаль.
Сатин.
Заведи.
Вещь — полезная… (Пауза.) Настя! Ты ходишь в больницу?
— Это ты напрасно! Тут все самое настоящее…
вещь все дорогая, прочная!.. Но — захочешь — все сожгу, распродам, раздарю и — новое
заведу! Ну, желаешь?
Великатов. Нет, я
провожаю Александру Николавну и Домну Пантелевну. (Обер-кондуктору.) Когда будет готово, так распорядитесь, чтоб перенесли эти
вещи! Уж похлопочите, чтоб все было хорошо и удобно.
«Солдаты! — вскричал один из маршалов, — спасайте императора!» Гренадеры побросали награбленные ими
вещи и
провели Наполеона сквозь огонь на обширный двор, покрытый остатками догоревших служб.
Затем, получив пятипроцентные и
отвезя их в банк на хранение, она рассуждала сама с собой: «А Бегушев бранил меня, что я полюбезничала с Хмуриным; за такие подарки, я думаю, можно полюбезничать!.. Право, иногда умные люди в некоторых
вещах бывают совершенные дураки!»
— Нет, — ответил Давыд. — Это все не то. А вот что: при губернаторской канцелярии
завели комиссию, пожертвования собирают в пользу касимовских погорельцев. Город Касимов, говорят, дотла сгорел, со всеми церквами. И, говорят, там всё принимают: не один только хлеб или деньги — но всякие
вещи натурой. Отдадим-ка мы туда эти часы! А?
Ну, до сих пор везло, сходили с рук благополучно изумительные
вещи, а сегодня не
свезло.
— А ты, Потапыч, скажи этому олуху, кельнеру, чтоб мне удобную квартиру
отвели, хорошую, не высоко, туда и
вещи сейчас перенеси. Да чего всем-то соваться меня нести? Чего они лезут? Экие рабы! Это кто с тобой? — обратилась она опять ко мне.