Неточные совпадения
Слова жены, подтвердившие его худшие
сомнения, произвели жестокую боль
в сердце Алексея Александровича. Боль эта была усилена еще тем странным чувством физической жалости к ней, которую произвели на него ее слезы. Но,
оставшись один
в карете, Алексей Александрович, к удивлению своему и радости, почувствовал совершенное освобождение и от этой жалости и от мучавших его
в последнее время
сомнений и страданий ревности.
Соня
осталась среди комнаты. Он даже и не простился с ней, он уже забыл о ней; одно язвительное и бунтующее
сомнение вскипело
в душе его.
— Тогда — до свидания, — грустно сказал Семидубов и пошел к воротам. Дронов сердито крякнул, прошипел: «Ж-жулик!» — и отправился вслед за ним, а Самгин
остался среди двора, чувствуя, что эта краткая сцена разбудила
в нем какие-то неопределенные
сомнения.
Теперь же, честью клянусь, что эти три сторублевые были мои, но, к моей злой судьбе, тогда я хоть и был уверен
в том, что они мои, но все же у меня
оставалась одна десятая доля и
сомнения, а для честного человека это — все; а я — честный человек.
«А там есть какая-нибудь юрта, на том берегу, чтоб можно было переждать?» — спросил я. «Однако нет, — сказал он, — кусты есть… Да почто вам юрта?» — «Куда же чемоданы сложить, пока лошадей приведут?» — «А на берегу: что им доспеется? А не то так
в лодке
останутся: не азойно будет» (то есть: «Не тяжело»). Я задумался: провести ночь на пустом берегу вовсе не занимательно; посылать ночью
в город за лошадьми взад и вперед восемь верст — когда будешь под кровлей? Я поверил свои
сомнения старику.
Всех довольнее предстоящей свадьбой, конечно, была Хиония Алексеевна. Она по нескольку раз
в день принималась плакать от радости и всех уверяла, что давно не только все предвидела, но даже предчувствовала. Ведь Сергей Александрыч такой прекрасный молодой человек и такой богатый, а Зося такая удивительная красавица — одним словом, не
оставалось никакого
сомнения, что эти молодые люди предусмотрительной природой специально были созданы друг для друга.
Для Привалова не
оставалось никакого
сомнения, что Надежда Васильевна живет
в отцовском доме только внешним образом, а ее душа принадлежит другому миру и другим людям.
Конечно, и
в публике, и у присяжных мог
остаться маленький червячок
сомнения в показании человека, имевшего возможность «видеть райские двери»
в известном состоянии лечения и, кроме того, даже не ведающего, какой нынче год от Рождества Христова; так что защитник своей цели все-таки достиг.
История о зажигательствах
в Москве
в 1834 году, отозвавшаяся лет через десять
в разных провинциях,
остается загадкой. Что поджоги были,
в этом нет
сомнения; вообще огонь, «красный петух» — очень национальное средство мести у нас. Беспрестанно слышишь о поджоге барской усадьбы, овина, амбара. Но что за причина была пожаров именно
в 1834
в Москве, этого никто не знает, всего меньше члены комиссии.
— Да помилуйте, где же тут может быть
сомнение… Отправляйтесь
в Ниццу, отправляйтесь
в Геную,
оставайтесь здесь — только без малейшей rancune, [злопамятство (фр.).] мы очень рады… это все наделал интендант… видите, мы еще ученики, не привыкли к законности, к конституционному порядку. Если бы вы сделали что-нибудь противное законам, на то есть суд, вам нечего тогда было бы пенять на несправедливость, не правда ли?
Я пошел к интенданту (из иезуитов) и, заметив ему, что это совершеннейшая роскошь высылать человека, который сам едет и у которого визированный пасс
в кармане, — спросил его,
в чем дело? Он уверял, что сам так же удивлен, как я, что мера взята министром внутренних дел, даже без предварительного сношения с ним. При этом он был до того учтив, что у меня не
осталось никакого
сомнения, что все это напакостил он. Я написал разговор мой с ним известному депутату оппозиции Лоренцо Валерио и уехал
в Париж.
Наконец
в газетах появился известный рескрипт генерал-губернатору Западного края. Полковник Гуслицын прислал Пустотелову номер «Московских ведомостей»,
в котором был напечатан рескрипт, так что, по-настоящему, не
оставалось и места для каких бы то ни было
сомнений.
Поэтому
сомнение ее насчет «божьей клятвы»
осталось в прежней силе.
Сахалине брюшного тифа, хотя я обошел там все избы и бывал
в лазаретах; некоторые врачи уверяли меня, что этой формы на острове нет вовсе, и она
осталась у меня под большим
сомнением.
Многие охотники говорили мне, что есть две породы серых уток, сходных перьями, но различающихся величиною. Сначала я сам разделял это мнение, потому что точно
в величине их замечал большую разницу; впоследствии же убедился, что она происходит от разности возраста. Впрочем, все еще
остается некоторое
сомнение, и я предоставляю решить его опытнейшим охотникам.
— Сегодня вечером! — как бы
в отчаянии повторила вполголоса Нина Александровна. — Что же? Тут
сомнений уж более нет никаких, и надежд тоже не
остается: портретом всё возвестила… Да он тебе сам, что ли, показал? — прибавила она
в удивлении.
Как бы то ни было, а интерес события возрастал ежедневно, тем более что не
оставалось ни малейшего
сомнения в том, что скандальная свадьба действительно совершится.
Оленька, верно, вам писала, что я
в вагоне встретился с Башмаковым молодым, который хотел послать денег нашему старику — хотел доставлять ему ежегодно 300 целковых. Без
сомнения, начало этому делу уже положено, и Флегонт Миронович успокоен, потому что молодой Башмаков намерен был выслать
в Тобольск 150 ц. тотчас по приезде
в Петербург. Я с ним расстался
в Твери,
оставшись у племянницы Полторацкой на сутки. Обнимаю вас крепко.
В Чурасове беспрестанно нам мешали Миницкие и особенно Александра Ивановна; они даже отвлекали от меня внимание матери, — и много новых вопросов,
сомнений и предположений, беспрестанно возникавших во мне от новых людей и предметов,
оставались без окончательного решения, разъяснения, опровержения или утверждения: это постоянно беспокоило меня.
«Детская библиотека», сочинение г. Камне, переведенная с немецкого А. С. Шишковым, особенно детские песни, которые скоро выучил я наизусть, привели меня
в восхищение [Александр Семеныч Шишков, без
сомнения, оказал великую услугу переводом этой книжки, которая, несмотря на устарелость языка и нравоучительных приемов, до сих пор
остается лучшею детскою книгою.
Вихров выпил ее и, выйдя
в другую комнату, стал щекотать у себя
в горле. Для него уже не
оставалось никакого
сомнения, что Клыков закатил ему
в водке дурману. Принятый им способ сейчас же подействовал — и голова его мгновенно освежилась.
— Merci, mademoiselle! — сказал он француженке самым кокетливым образом, принимая из ее рук конфеты. Не
оставалось никакого
сомнения, что генерал приготовлялся резвиться
в Петербурге.
Убедившись
в этом, генерал, без
сомнения, сам поймет, чего он лишился, пренебрегши моими заслугами, и тогда мне
останется только дать знать стороной, что и мое сердце не недоступно для раскаяния.
Так пробыла она несколько минут, и Техоцкий возымел даже смелость взять ее сиятельство за талию: княжна вздрогнула; но если б тут был посторонний наблюдатель, то
в нем не
осталось бы ни малейшего
сомнения, что эта дрожь происходит не от неприятного чувства, а вследствие какого-то странного, всеобщего ощущения довольства, как будто ей до того времени было холодно, и теперь вдруг по всему телу разлилась жизнь и теплота.
Первый случай был
в Черноборском уезде.
В селе Березине произошел пожар; причина пожара заключалась
в поджоге, признаки которого были слишком очевидны, чтобы дать место хотя малейшему
сомнению.
Оставалось раскрыть, кто был виновником поджога, и был ли он умышленный или неумышленный. Среди разысканий моих по этому предмету являются ко мне мужик и баба, оба очень молодые, и обвиняют себя
в поджоге избы. При этом рассказывают мне и все малейшие подробности поджога с изумительною ясностию и полнотою.
Если б не это
сомнение, то
оставалось бы только поверить их показанию и отослать дело
в судебное место.
— Кто ж
в этом сомневается!
Сомнения в этом нет… Однако нужно же что-нибудь придумать; нельзя же вам так
оставаться… Очень бы мне хотелось что-нибудь сделать для вас, — произнес князь.
Кадников пристал к этому разговору, начал оправдывать Медиокритского и, разгорячась, так кричал, что все было слышно
в гостиной. Князь только морщился. Не
оставалось никакого
сомнения, что молодой человек, обыкновенно очень скромный и очень не глупый, был пьян. Что делать! Робея и конфузясь ехать к князю
в такой богатый и модный дом, он для смелости хватил два стаканчика неподслащенной наливки, которая теперь и сказывала себя.
В прежние времена не было бы никакого
сомнения, что дело это
останется за купцом Михайлом Трофимовым Папушкиным, который до того был дружен с домом начальника губернии, что
в некоторые дни губернаторша, не кончивши еще своего туалета, никого из дам не принимала, а Мишка Папушкин сидел у ней
в это время
в будуаре, потому что привез ей
в подарок серебряный сервиз, — тот самый Мишка Трофимов, который еще лет десять назад был ничтожный дровяной торговец и которого мы видели
в потертой чуйке, ехавшего
в Москву с Калиновичем.
Егор Егорыч почти не слыхал его слов и
в изнеможении закинул голову на спинку кресла: для него не
оставалось уже никакого
сомнения, что ответ от Рыжовых будет неблагоприятный ему.
Тулузов на это только поклонился и
в десять часов был уже
в большом доме: не
оставалось почти никакого
сомнения, что он понимал несколько по-французски. Ужин был накрыт
в боскетной и вовсе не являл собою souper froid, а, напротив, состоял из трех горячих блюд и даже
в сопровождении бутылки с шампанским.
— Конечно, без
сомнения! — подхватила m-me Углакова. — Что ему
в этом ужасном климате
оставаться? Да и скучает он очень по Москве.
Одним словом, как он ни углублялся, ни взвешивал, все было мрак и
сомнение в этом вопросе. Ни уставов, ни регламентов — ничего. Одно
оставалось ясным и несомненным: что он помпадур и что не помпадурствовать ему невозможно.
Он часто обращался к ней во время обеда, требуя разных мелких услуг: «то-то мне подай, того-то мне налей, выбери мне кусочек по своему вкусу, потому что, дескать, у нас с невесткой один вкус; напомни мне, что бишь я намедни тебе сказал; расскажи-ка нам, что ты мне тогда-то говорила, я как-то запамятовал…» Наконец, и после обеда: «то поди прикажи, то поди принеси…» и множество тому подобных мелочей, тонких вниманий, ласковых обращений, которые, несмотря на их простую, незатейливую отделку и грубоватую иногда форму, были произносимы таким голосом, сопровождались таким выражением внутреннего чувства, что ни
в ком не
осталось сомнения, что свекор души не слышит
в невестке.
Элиза Августовна не проронила ни одной из этих перемен; когда же она, случайно зашедши
в комнату Глафиры Львовны во время ее отсутствия и случайно отворив ящик туалета, нашла
в нем початую баночку rouge végétal [румян (фр.).], которая лет пятнадцать покоилась рядом с какой-то глазной примочкой
в кладовой, — тогда она воскликнула внутри своей души: «Теперь пора и мне выступить на сцену!»
В тот же вечер,
оставшись наедине с Глафирой Львовной, мадам начала рассказывать о том, как одна — разумеется, княгиня — интересовалась одним молодым человеком, как у нее (то есть у Элизы Августовны) сердце изныло, видя, что ангел-княгиня сохнет, страдает; как княгиня, наконец, пала на грудь к ней, как к единственному другу, и живописала ей свои волнения, свои
сомнения, прося ее совета; как она разрешила ее
сомнения, дала советы; как потом княгиня перестала сохнуть и страдать, напротив, начала толстеть и веселиться.
Когда не
осталось сомнений в том, что вид действительно принадлежал Захару, Глеб вручил ему деньги, сложил паспорт и, положив его за пазуху, сказал...
При всем том подлежит сильному
сомнению, чтобы кто-нибудь из окрестных рыбарей, начиная от Серпухова и кончая Коломной,
оставался на берегу. Привыкшие к бурям и невзгодам всякого рода, они, верно, предпочитали теперь отдых на лавках или сидели вместе с женами, детьми и батраками вокруг стола, перед чашкой с горячей ушицей. Нужны были самые крайние побудительные причины: лодка, оторванная от причала и унесенная
в реку, верши, сброшенные
в воду ветром, чтобы заставить кого-нибудь выйти из дому.
Без всякого
сомнения, его надо приписать старой критической рутине, которая
осталась во многих головах от изучения художественной схоластики
в курсах Кошанского, Ивана Давыдова, Чистякова и Зеленецкого.
Для Елпидифора Мартыныча не
оставалось более никакого
сомнения в том, что между сим молодым человеком и г-жой Петицкой кое-что существовало.
Князь принялся, наконец, читать. Елена стала слушать его внимательно. Она все почти понимала и только
в некоторых весьма немногих местах останавливала князя и просила его растолковать ей. Тот принимался, но по большей части путался, начинал говорить какие-то фразы, страшно при этом конфузился: не
оставалось никакого
сомнения, что он сам хорошенько не понимал того, что говорил.
Естественно, что при такой простоте нравов
остается только одно средство оградить свою жизнь от вторжения неприятных элементов — это, откинув все
сомнения, начать снова бить по зубам. Но как бить! Бить — без ясного права на битье; бить — и
в то же время бояться, что каждую минуту может последовать приглашение к мировому по делу о самовольном избитии!..
И вдруг я получаю через Прокопа печатное приглашение лично участвовать на VIII международном статистическом конгрессе,
в качестве делегата от рязанско-тамбовско-саратовского клуба! Разумеется, что при одном виде этого приглашения у меня"
в. зобу дыханье сперло";
сомнения исчезли, и
осталось лишь сладкое сознание, что, стало быть, и я не лыком шит, — коль скоро иностранные гости вспомнили обо мне!
Старательно и добросовестно вслушиваясь, весьма плохо слышал он голоса окружающего мира и с радостью понимал только одно: конец приближается, смерть идет большими и звонкими шагами, весь золотистый лес осени звенит ее призывными голосами. Радовался же Сашка Жегулев потому, что имел свой план, некую блаженную мечту, скудную, как сама безнадежность, радостную, как сон:
в тот день, когда не
останется сомнений в близости смерти и у самого уха прозвучит ее зов — пойти
в город и проститься со своими.
— Знаю, брат, знаю, — говорил отец, — но что хочешь, говори, хоть ты там «Утушку» пой, я не могу не помочь этому несчастному семейству. Борисов убит,
в этом не может быть
сомнения, и если никто за это дело не возьмется, то и самое преступление может
остаться ненаказанным.
Так мне мерещилось, когда я сидел
в тот вечер у себя дома, едва живой от душевной боли. Никогда я не выносил еще столько страдания и раскаяния; но разве могло быть хоть какое-либо
сомнение, когда я выбегал из квартиры, что я не возвращусь с полдороги домой? Никогда больше я не встречал Лизу и ничего не слыхал о ней. Прибавлю тоже, что я надолго
остался доволен фразой о пользе от оскорбления и ненависти, несмотря на то что сам чуть не заболел тогда от тоски.
Гораздо лучше сказать, что теперь она
осталась одна для него
в целом мире, что он только ее одну может любить; а что она к нему неравнодушна,
в этом нет
сомнения: он заметил это еще
в Москве, и к чему бы,
в самом деле, назначать свидание; она теперь дама и, как видно, не любит мужа и несчастлива с ним, а
в этом положении женщины очень склонны к любви.
Раскладывает он «дамский каприз» и думает: «Ежели сряду три раза выйдет, стало быть, надо не взирать». И как назло, сколько раз ни разложит — все у него выходит, все выходит! Не
осталось в нем даже
сомнения никакого.
С этой минуты начался тот, три дня не перестававший крик, который так был ужасен, что нельзя было за двумя дверями без ужаса слышать его.
В ту минуту, как он ответил жене, он понял, что он пропал, что возврата нет, что пришел конец, совсем конец, а
сомнение так и не разрешено, так и
остается сомнением.
Он тотчас стал одеваться, сердито сопя. Ленька извинился и вышел. Он уже успел разглядеть
в дверную щелку лицо Рыбникова, и хотя у него
оставались кое-какие
сомнения, но он был хорошим патриотом, отличался наглостью и не был лишен воображения. Он решил действовать на свой риск. Через минуту он был уже на крыльце и давал тревожные свистки.
Впрочем, я не вполне поверил его словам, потому что на его переезд достаточно было одного часа, и у меня
осталось сомнение, что Гоголь колебался взять у меня деньги и, может быть, даже пробовал достать их у кого-нибудь другого, На другой день мы назначили ехать с ним
в Патриотический институт.